Ольга Маховская - Американские дети играют с удовольствием, французские – по правилам, а русские – до победы. Лучшее из систем воспитания разных стран
Единица измерения счастья и несчастья у французов, на мой взгляд, это сам человек, его способности, желания, возможности. Все проблемы французы решают «по возможности».
И счастье, и несчастье должны быть соразмерными человеку, чтобы он смог их принять, усвоить и пережить.
КТО ВЫ ПО ТЕМПЕРАМЕНТУ? ЭКСПРЕСС-ТЕСТ 8
Вас радует, когда ваш ребенок…
1. Слушается. _____.
2. Хорошо ест и крепко спит. _____.
3. Веселится и играет вместе с другими детьми. _____.
4. Опережает в своем развитии сверстников. _____.
Рекомендации для родителей
1. Мечтайте вместе с ребенком о будущем, которое, конечно, прекрасно.
2. Выбирайте сказки, фильмы, в которых герой активно справляется с неприятностями, преодолевает страхи и реализует мечты.
3. Находите время поговорить о страхах и тревогах ребенка. Не отмахивайтесь: страхи сами не улетучиваются. Они влияют на самооценку и уровень притязания ребенка, определяя успех.
4. Обратите внимание, кто у ребенка любимый герой? В чем он видит счастье? Чего боится? Чем дорожит? Герои любимых сказок помогают нам понять детей, которым мы читаем книжки. Ведь малыш пока не умеет распознавать и рассказывать о своих переживаниях.
5. Страшные истории не усугубляют страхи, а помогают им сублимироваться, трансформироваться в нормальные, те, с которыми ребенок может справиться.
6. Какой бы вид деятельности вы ни планировали вместе с ребенком, учитывайте обстоятельства, события или людей, которые бы могли его испугать.
7. Во всем ищите «золотую середину». Если ребенком овладело какое-то сильное желание, помогите найти ему меру, объем, место, время исполнения.
Американский образ счастья
Мы поговорим о том, как изменилась матрица счастья у американцев и как это сказалось на воспитании детей. О методах воспитания успешного человека. О достоинствах и ограничениях американской модели счастья. Я предложу вам рекомендации, как заразить ребенка энтузиазмом и помочь поверить в свои силы.
Американские дети растут в атмосфере всеобщего счастья и успеха. В переживаниях, в восприятии жизни у них явный крен в позитив.
Основными носителями и пропагандистами привычного образа счастья с лицом-«смайликом» являются сангвиники. Ни в одной стране счастье не превозносится так активно, как в США. Этот образ запечатлен на лицах граждан страны. Умение улыбаться стало базовым социальным навыком, показателем терпимости и открытости. И благополучия!
В Декларации независимости США написано: «Все люди наделены правами, к числу которых относится стремление к счастью». (Стремление к счастью как ведущий мотив жизни человека критиковалось Ницше, русскими религиозными философами – от Соловьева до Бердяева. Они противопоставляли идее стремления к счастью стремление к смыслу.)
Счастье – это титульная, очевидная норма. Она активно продвигается, как успешный бренд. Все книжные бестселлеры о том, как стать счастливым, пришли к нам из США. А в США идеалы позитивного взгляда на мир, который и определяет способность человека быть счастливым, пришли из старой доброй Англии с ее протестантской этикой. Акцент в лозунге «Работай и будь счастлив!» сегодня сместился с процесса труда на результат: «Заработай и будь счастлив!»
Шоу-бизнес – идеальная среда для сангвиников, которые умеют комбинировать возможности других людей и направлять их себе на пользу. Вершиной фантазий Буратино стал театр – место постоянного праздника с переодеваниями и хохмами. Помните радость Буратино, которому достались пять золотых? Он сразу отправился на поиск счастливых приключений. В Америке сбылась мечта Буратино!
«Счастье, конечно, не купишь. Но можно купить яхту, которая домчит тебя до него», – говорит Джонни Депп, настоящий сангвиник по темпераменту.
Американцы – лидеры в шоу-бизнесе. Они торгуют американской мечтой, а покупает эту мечту весь мир.
Американская мечта о счастье стала и нашей манией. Суть ее можно сформулировать примерно так: «Представитель любого сословия может стать богатым и успешным! Любой может стать счастливым!»
Главным методом достижения американской мечты в самой Америке со времен Великой депрессии считали труд и упорство. Но затем представление о методах несколько мутировало и было заменено на талант и везение. Талант тоже подразумевает не столько природные способности, сколько сообразительность и ловкость.
По части скорости ориентации и ловкости сангвинику нет равных. Выполнение рутинной работы он с удовольствием делегирует другим, под великолепные обещания. Главное, чтобы те не успели сообразить, как именно будет распределяться выгода. Обещания сангвиников очаровывают нас посулами счастья и любви. Наблюдательность позволяет сангвинику заметить, что любовь, счастье, теплота притягивают всех как магнит. А чтобы снискать внимание окружающих, нужно объявить себя ангелом любви и проводником счастья. Но никакого цинизма!
Настоящий герой американского мифа о счастье станет лидером нации или семьи, а не просто халифом на час, и будет заботиться о всеобщей выгоде. Он прокормит и защитит не только себя и семью, но и других. Утешит, развеселит, подбодрит, как герои «Крепкого орешка» или «Один дома». Ловкость, обман, агрессия, неряшливость оправдываются, если они для всеобщего блага, если в результате все участники события счастливо улыбаются.
Меж тем сангвиник может быть эгоцентриком. Он готов заботиться о других при условии их ответной благодарности.
– В США неблагодарность считается одним из тягчайших грехов, наряду с ложью и нарушением общепринятых правил, – объяснила мне выпускница Гарварда Керри Сьюзарленд. – Благодарность – это память сердца. Нельзя забывать человека, который открыл тебе свое сердце. Он ничего не потребует взамен, но будет ждать ответного жеста, добрых слов, рекомендаций. Репутация – это количество благодарностей, на которые мы можем рассчитывать. Она – краеугольный камень американской мечты о счастье.
Благодарность не означает, что люди станут неразлучными друзьями и начнут ходить друг к другу в гости. Для американцев, как мы уже знаем, важна дистанция. С точки зрения русского или француза, американская приветливость носит отстраненный, формальный характер.
Когда тебе улыбаются в Америке, это означает, что тебя заметили. Если тебе улыбаются во Франции, это означает, что тебя вовлекают в интригу, исход которой неизвестен пока никому. А если тебе, глядя в глаза, улыбаются в России, это означает, что тебе доверяют и готовы идти на самый близкий контакт.
У нас улыбаются редко.
Парадокс: приветливость американца компенсируется большой дистанцией между людьми. К этому приучают и детей. Счастье – это синоним бесконечной свободы выбора и права на личное принятие решений. Большая дистанция между людьми гарантирует сохранность частных владений, в том числе детских территорий.
Когда взрослые приходят в гости в семью, они не задают детям вопросы вроде: «А что это у тебя прыщи на лице?» или: «Ну что, ты уже целуешься с девочками?». Публичная оценка (критика!) внешности или поступков – слишком агрессивный способ нарушения границ «Я» ребенка.
Взрослые не заходят в детскую без стука. Поэтому на дверях американских детских нет замков. Договор – сильнее щеколды. Никто не будет рыться в вещах ребенка…
Чувство личной свободы зависит от количества решений, которые ребенок может принимать самостоятельно.
– Вы не боитесь распустить детей? Не слишком ли много свободы? – спросила я Шона, отца троих детей.
– Маленькие граждане живут в свободной стране. При одном условии: тот, кто принимает решения, тот и отвечает за них! Ответственность – серьезный кредит. В следующий раз могут не дать.
Индивидуализм препятствует глубоким привязанностям между людьми. «Сангвиническая модель» исключает отношения созависимости. Он может посочувствовать и помочь, локально, но горе мыкать с вами до конца дней сангвиник не согласится. Бесконечным может быть только счастье, а большое несчастье – это уже «инвалидность», признак неверной ориентации человека в мире.
– Способов стать счастливым – миллион. А стать несчастным только один – отказаться от самой возможности наслаждаться любовью и счастьем, – сказала мне журналистка Кирстен Бронс.
Несколько лет она провела в России. В девяностые ее носили на руках. Она сама восхищалась русскими мужчинами, их эмоциональностью, но с горечью заключала:
– Не верят они в счастье как процесс. Как только счастье накрывает, с ними паника, как будто пришел последний час. Что такого вы говорите своим сыновьям, что они шарахаются от счастливой возможности как черт от ладана?
