Ворон - Смолл Бертрис

Это был простой семейный ужин. Жаркое из кролика, хлеб, сыр, сладкий пирог с яблоками. Свежесваренный эль, достоинства которого Кэдерик оценил сполна. «Как хорошо видеть его таким счастливым», — подумала Эдит. Она не могла припомнить, когда она видела его таким радостным, как в этот вечер. Когда со стола убрали посуду, Кэдерик широко улыбнулся. Было видно, что он вполне доволен собой.

— Перед ужином Эдит спросила, купил ли я что-нибудь себе у Боды, — начал Кэдерик — Да, я купил! — Опустив руку под стул, он вынул серебряный кубок, который ему так хотелось иметь, и поставил его на стол. — У моего отца в этом зале никогда не было такой ценной вещи, — хвалился он. — Бода говорит, что кубок из мастерской Симона из Константинополя, одного из лучших серебряных дел мастера во всей Византии. Взгляни на гравировку, Эдит! Это большой бык сражается со львом. Бода говорит, что это лев. Как бы мне хотелось поохотиться на льва! — Лицо Кэдерика выражало удовольствие, и его переполняло мальчишеское возбуждение. — Да, у меня есть еще кое-что, моя жена. — Он вытащил из кармана маленький пузырек с каким-то красноватым порошком, шепча ей при этом:

— Бода говорит, что это вернет мне мою мужскую силу, Эдит. Это волшебный порошок. Его нужно добавлять в вино и пить семь дней, а после этого я дам моим женщинам сыновей! Разве это не замечательно?

— Кэдерик, это все редкие и дорогие вещи. Что можешь ты дать взамен такой же ценности? — с беспокойством спросила Эдит.

— Бода хочет жену для своего сына, Тови, — хитро ответил Кэдерик. — У полудурка недавно появилась охота к женской плоти, и Боде уже пришлось возместить урон двум мужчинам, чьих женщин он взял без разрешения. Ничего лучше дурак не знает. — Он захохотал. — Поэтому Бода решил взять ему жену. Взамен за все ваши подарки, серебряный кубок и волшебный порошок я согласился предоставить ему невесту.

— А что, если полудурок даст своей жене детей, Кэдерик? Подумай об этом, прошу тебя, мой господин, — сказала Эдит. — Разве это не жестоко?

— Не бойтесь, дорогая госпожа, — вмешался Бода, очевидно, опасаясь, что Кэдерик откажется от их уговора, если жена убедит его в этом. — И у моей жены, и у меня с головой все в порядке. У нас есть еще три дочери, все разумные. Бедняга Тови, наш младший и единственный сын, был таким образом проклят. Моя молодая вторая жена подарила мне двух сыновей. Все мои внуки в добром разуме. Я уверен, что дети, которые могут родиться у Тови от здоровой женщины, будут в полном рассудке. Девушка, которую дает нам ваш супруг, не пострадает. О ней будут заботиться, обещаю вам.

— Сделка уже заключена, Эдит, — твердо сказал Кэдерик. — Я хочу серебряный кубок, а еще больше порошок, который, как уверяет меня Бода, снимет проклятие уэльской колдуньи. Неужели ты не хочешь, чтобы я снова был здоров?

Что еще она может ему ответить, кроме «да», подумала Эдит. Ее муж приобрел им всем прекрасные подарки в обмен на крепостную девушку. Эдвин Этельхард никогда бы так не поступил, но потом она отбросила эту мысль. Кэдерик был тяжелым человеком, но он всегда хорошо относился к ней. Что может изменить одна девушка? Зная повадки мужа, Эдит была уверена, что девушка, должно быть, в чем-то провинилась. Крепостные всегда плодили детей. Казалось, кроме этого, им нечего было делать. Она улыбнулась мужу и спросила:

— Какая девушка отправится с Бодой и его сыном, мой господин?

Раздался ужасающий ответ:

— Уинн.

— Ты не можешь! — закричала Эдит, в то время как у остальных перехватило дыхание, как от удара, но Уинн, побелевшая от ярости, поднялась на ноги.

— Я не крепостная, чтобы мной можно было распоряжаться, Кэдерик Этельмар! — закричала она ему — Я вдова твоего отца! Так ты чтишь память Эдвина Этельхарда? Отдавая его вдову полудурку низкого происхождения?

— Сейчас я хозяин Элфдина, а не мой отец! Ты сделаешь то, что я скажу, и отправишься туда, куда я тебя пошлю!

— После смерти Эдвина я хотела вместе с детьми вернуться домой в Гарнок, но ты не помог мне. Это ты настоял, чтобы я осталась здесь и ты мог свободно овладеть мной. Когда же у тебя ничего не вышло, ты искал способ унизить меня, сделав наложницей зала. И в этом ты не преуспел, Кэдерик Этельмар! Тебе не удастся и эта позорная попытка. — Спустившись с помоста, она окликнула Элдред:

— Приведи мне детей.

Я сегодня ухожу из Элфдина!

Кэдерик встал, жилы на шее потемнели и вздулись от ярости.

— Да, уэльская ведьма, ты ускользала от меня на каждом шагу, но сейчас тебе это не удастся! Я поклялся себе, что первый, кто согласится взять тебя на этом столе у меня на глазах, будет твоим хозяином! Торговец сказал, что его сын возьмет тебя в жены и примет мои условия. Да будет так! — Потом, посмотрев на Боду и Тови, сказал им:

— Она ваша.

Даже не оглянувшись, Уинн отвернулась от своего мучителя и быстро пошла по залу. Неожиданно полудурок оказался перед ней, глупо припрыгивая и хихикая. Он вызывал в ней полное отвращение, и она отпрянула назад, когда он попытался схватить ее.

— Хорошая леди, — радостно смеялся он. — Отец говорит, ты теперь моя жена.

Уинн ударила Тови.

— Убирайся от меня! — сказала она тихим, жестким голосом, словно отмахиваясь от назойливого насекомого. Тови проворно отскочил в сторону, и его на удивление сильные пальцы обхватали ее тонкое запястье.

Дернув ее к себе, он схватил одну из грудей Уинн и сжал, приговаривая:

— Хорошая леди. — У него слегка текла слюна.

Уинн опять ударила его, но он вновь увернулся от нее и стал тащить обратно к помосту. Она яростно сопротивлялась, безуспешно колотя его.

— Отпусти меня, дурак! Немедленно отпусти меня! Кэдерик, я убью тебя за это! Не сомневайся, что я отомщу тебе так ужасно, что ты будешь всю жизнь сожалеть о сегодняшнем вечере! — Остановившись как вкопанная, она на мгновение задержала их движение и сильно ударила Тови по его костлявой голени. Он заворчал, но потом довольно легко дотянул ее до высокого стола.

— Моя жена плохая, — хныкал Тови отцу — Не любит Тови, отец.

— Ну, ну, сынок, не огорчайся. Сделай приятное леди, как я тебя учил.

Ты должен взять ее. Добрый господин, который дал тебе ее, хочет посмотреть, как ты это сделаешь.

— Кэдерик, во имя Иисуса Христа и пресвятой Богородицы, молю тебя, не допусти этого, — плакала Эдит и, упав рядом с мужем на колени, взяла его руку. — Возьми назад шкатулку и все остальное, мой господин. Я не хочу их, если ты не заменишь Уинн другой девушкой. Отдай любую, но не Уинн! Что мы будем делать без целительницы, мой муж? — пыталась она урезонить его.

— Да, мой господин, — сказала Бирангари, к ней присоединились другие и с легким вздохом положили обратно на стол свои подарки. — Пожалуйста, освободи Уинн.

— Элфдин обходился без целительницы много лет, прежде чем появилась уэльская женщина, — холодно ответил Кэдерик. — Проживем и без нее. Таково мое желание — отдать ее сыну торговца. Бода, твой сын может выполнить мое условие? Если так, пусть начинает! Здесь! На моем столе перед всеми нами, потому что ты, моя дорогая жена Эдит, мои младшие жены, останетесь, чтобы посмотреть, что происходит с теми, кто не повинуется мне и огорчает меня.

Кэдерик щелкнул пальцами, подав условленный сигнал, и несколько слуг выбежали вперед и начали срывать с Уинн одежду. Они крепко держали ее, сдирая подряд платье, нижнюю тунику и, наконец, изящную рубашку.

Уинн отчаянно боролась с ними, потом ее обуял безумный страх, и она начала кричать. Ноги замерли и не могли двинуться. Они понесли ее на помост, все еще сопротивляющуюся, но уже слабо, и положили на большой стол. Полудурок, увидя ее обнаженной, начал радостно хихикать и похотливо ласкать себя Слуга держали ее руки и широко раздвинули ноги, когда Тови залез на жертву, гогоча от сладострастного возбуждения.

Эдит и другие женщины пронзительно закричали, придя в ужас, когда полудурок показал свое большое и налитое кровью естество.

Уинн безуспешно боролась со своими мучителями. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, она отпрянула назад, когда Тови прикрыл ее всем своим телом, у нее кружилась голова оттого, что она не могла как следует дышать, но она полностью понимала, что с ней происходит.