Араминта Холл - Всё или ничего
– Я совсем плохая.
Кристиан тяжело отодвинулся, и Рут была уверена, что слышала, как он вздохнул.
У Кристиана было раннее совещание, поэтому он встал и ушел, когда еще все спали. Он нашел мобильный телефон Рут на коврике под дверью с карточкой фирмы такси. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что произошло, и его разозлило, что ей всегда удается легко отделаться после своих попоек, тогда как его, когда он появлялся подвыпивши, вынуждали испытывать чувство вины и считать себя алкоголиком и разрушителем семьи.
Стояло прекрасное весеннее утро, но у Кристиана болела голова, и от бликов солнца на дорогих машинах все плыло перед глазами. Он чувствовал себя довольно паршиво после этого ужасного интервью с Сарой. Встреча выбила его из колеи. Разница в их ситуациях была настолько разительной, что доходила до гротеска. За три года после их последней встречи он обрел новую хорошую работу, прекрасного сына плюс к удивительной дочери и сумел вернуть свой пошатнувшийся брак в нормальное русло. Сара же пыталась устроиться на должность много ниже той, какую занимала, когда он был с ней знаком, и выглядела так, будто только что перенесла тяжелую болезнь. Он просмотрел ее резюме – не замужем. Он не был настолько подонком, чтобы этому радоваться.
Два дня спустя после того она ему позвонила. Голос у нее был таким слабым, что, когда она спросила, нельзя ли им встретиться – так, ничего серьезного, но ей было странно увидеть его при таких обстоятельствах, и она бы не хотела все так оставить, – он не сумел отвертеться. Кристиан отчаянно хотел отказаться: ситуация представлялась ему чересчур опасной, – но он странным образом чувствовал себя ответственным за ее теперешнюю жизнь и согласился. Они должны были встретиться на следующий день.
Кристиан не привык ощущать замешательство; обычно он шел напролом или спрашивал совета у Рут. Он написал Тоби, единственному школьному другу, с которым регулярно встречался, и спросил, не может ли тот составить ему компанию сегодня вечером в баре. Он обрадовался, что Тоби согласился, и даже не стал возражать, когда тот предложил невероятно модный паб в Ноттинг Хилле, где он всегда чувствовал себя не в своей тарелке.
День тянулся и тянулся. Он провел длинный и нудный телефонный разговор с коллегами-американцами, один из его сотрудников сказался больным в третий раз за месяц, Кэрол пребывала в дурном расположении духа, и суши, которые он взял на ленч, были безвкусными и непомерно дорогими. В четыре он позвонил Рут, чтобы сказать, что звонил Тоби и жаловался, что у него кризис с его последней девушкой, поэтому он согласился пойти с ним куда-нибудь выпить, зная, что она не начнет орать, потому что сама накануне проштрафилась.
Когда Кристиан пришел, Тоби уже сидел с таким видом, будто владеет этим местом и знает всех вокруг, что, кстати, практически соответствовало действительности. Не повезло, подумал Кристиан, что лучший друг заставляет чувствовать себя неполноценным из-за его до смешного гламурного стиля жизни. Он не помнил, каким образом и даже когда Тоби занялся музыкальным бизнесом или каким чудом добился в нем такого успеха. В любом случае, стоя у изогнутой полированной барной стойки и заказывая две пинты «Гиннесса» у барменши, он в своем костюме чувствовал себя здесь белой вороной.
Тоби что-то рьяно писал на своем айфоне.
– Черт, мне надо будет рвать когти примерно через час. У нас сегодня группа показывается, и все пошло наперекосяк.
– Понятно. – Кристиан удержался и не попросился с ним.
– Короче, в чем дело? Откуда такая срочность?
Кристиан не имел представления, с кем Тоби спал в данный период, но готов был прозакладывать любые деньги, что она в такой же форме, как собака мясника, как любил говорить сам Тоби. Жизнь порой движется слишком быстро, ты не можешь быть уверен, прав ты или ошибаешься, глуп или умен, жалок или изыскан.
– Ты Сару помнишь?
– Конечно. Только не говори, что ты снова с ней встречаешься.
Кристиан отмахнулся:
– Нет, нет. Но случилась дикая вещь.
– Раз так, мне надо затянуться, – заявил Тоби, вставая.
Они вышли на улицу, и, в очередной раз наплевав на свое здоровье, Кристиан закурил тоже.
– Думал, что ты бросил.
– Только когда Рут где-то рядом.
– Так в чем дело? – Его друг прислонился к грязной стене паба, и Кристиан вдруг удивился, что он здесь делает.
– Она пришла на интервью, устраиваться на работу в мой отдел.
– Черт! И ты должен был провести это интервью?
– Ага, я не потрудился заранее просмотреть резюме, так что был совершенно не подготовлен, и тут она вошла, и Кэрол торчала тут же… короче, все было ужасно. – Кристиан мысленно увидел Сару. Иногда ему казалось, что он смотрит свою жизнь по телевизору и что на самом деле ничто не имеет значения. – Нет, вру, она выглядела потрясающе. Вот только, как бы это сказать, вымотанная.
– Наркотики?
– Нет, скорее такое впечатление, что жизнь не была с ней ласковой.
– И, полагаю, ты решил, что в этом виноват ты. Что она провела последние три года, тоскуя по тебе.
– Нет, но понимаешь, эта история с ребенком и остальное…
Снова зазвонил телефон Тоби.
– Извини, на этот звонок я должен ответить.
Он отозвался и пошел за угол, как ребенок, балансируя на узкой бровке замусоренного тротуара.
Кристиан от нечего делать проверил свой телефон и увидел, что Рут прислала сообщение с просьбой по дороге домой купить молока.
– Извини. Пошли внутрь, – сказал вернувшийся Тоби.
Они снова сели за круглый столик, где сидели раньше, и разлитые ими лужицы пива все еще отражали огни бара. Кристиан надеялся, что их никогда не вытрут.
– Она позвонила мне несколько дней назад, и завтра мы идем на ленч.
– У тебя что, крыша поехала? – Кристиан удивился, разглядев гнев на лице друга. – Ты же знаешь, что Рут бросит тебя, если ты опять это сделаешь. Хрен его знает, как тебе удалось в прошлый раз уговорить ее разрешить тебе остаться, но во второй раз ничего не выйдет.
– Я ничего не планирую. Но я не мог отказаться – чувствую себя виноватым.
Тоби потер глаза тыльной стороной ладони. Кристиану снова захотелось закурить.
– Слушай, ведь она же прекрасно знала, на что идет. Выкидыши случаются у женщин ежедневно. Поверить невозможно, что после трех лет она все еще расстраивается по этому поводу. Если хочешь знать мое мнение, так она подумала, что у нее появился шанс, и решила им воспользоваться. А ты, друг мой, должен был вежливо отказаться.
– Не знаю. Не думаю, что она такая.
– Ты не хочешь думать, что она такая.
Кристиан сам не знал, что он думал. Вполне возможно, Тоби был прав.
– Ты иногда задумываешься, таков ли ты, каким себе кажешься?
– Нет. Да.
Кристиан рассердился, но необязательно на Тоби, просто Тоби подвернулся под руку.
– Ты не понимаешь.
– Пожалуйста, только не начинай рассказывать мне, насколько тяжела семейная жизнь. Про всю эту дерьмовую любовь, дружбу и детей.
Кристиан стиснул рукой стакан:
– Отсутствие секса, постоянные ссоры, огромные выплаты по закладной.
– Не так уж все плохо.
– И ты, разумеется, готов не глядя со мной махнуться?
– Я этого не говорил. Я только хотел сказать, что Рут и дети просто изумительные, и иногда, когда я ухожу от вас, я чувствую себя, как бы это сказать, пустым, что ли. – Кристиан засмеялся. – Слушай, я не собираюсь утверждать, что у меня говенная жизнь и все, чего мне хочется, это устаканиться, но с моей колокольни твоя жизнь тоже не представляется такой уж дерьмовой.
Кристиан откинулся на спинку стула. Он чувствовал себя потрепанным. Как такое может быть: они с Тоби вышли из одинаковых семей – и, тем не менее, у них такие разные взгляды на жизнь. Везде столько разных шансов, откуда вообще ты можешь знать, что сделал правильный выбор?
– Пить еще будешь?
– Нет, мне пора. – Тоби встал. – Ты и в школе таким же был, вечно волновался, что тот и этот успевают лучше, чем ты, или что вечеринка, на которую ты не пошел, была лучшей в году. Нельзя иметь все. Мы теперь взрослые, а взрослым людям достается. Ни для кого жизнь не является сплошным удовольствием, более того, большинству, считай, везет, если вообще какое-то удовольствие случается. Я бы отменил ленч с Сарой и повел Рут ужинать.
Агате хотелось, по крайней мере, заинтересовать Хэла идеей еды, прежде чем Рут в пятницу потащит его к этому идиотскому диетологу. Но они были так заняты огородом, походом в музей и плаваньем, что ей ничего не удалось сделать. Тем не менее она сильно сомневалась, что от врача будет хоть какая-нибудь польза.
Рут выглядела похудевшей и усталой, когда вышла в пятницу к завтраку. На ней были обычные джинсы и блузка, но она не очень натурально притворялась, рассказывая, как она счастлива, что у нее свободный день. Агате хотелось сказать ей, что этого не стоило говорить, и, разумеется, тут же нижняя губа Бетти задрожала над миской с рисовой кашей.
