Линда Белаго - Под сенью апельсиновых деревьев
На этот раз Юлии непросто было улучить момент, чтобы хоть ненадолго улизнуть. Мартина настояла на том, чтобы ее мачеха тоже жила у Валерии, поскольку Питер остался на плантации. Юлии становилось не по себе от одной мысли о том, что Питер останется там, однако ее тоска по Жану была сильнее, чем опасения.
– Ах, что ты будешь делать одна в нашем городском доме? – спросила Мартина, и Юлия ничего не смогла ей ответить.
И снова Валерия спасла Юлию. Однажды после обеда она забрала с собой Мартину и Мартина.
– Джульетта, ты что-то плохо выглядишь. Может, будет лучше, если после обеда ты немного отдохнешь? – настойчиво произнесла она.
Юлия с благодарностью кивнула и исчезла в своей комнате, пока в доме не воцарилась тишина. Она понимала, что теперь находится в долгу перед Валерией.
Юлия стала искать наемную карету. Она надеялась, что застанет Жана в его квартире. Она должна была увидеть его. Непременно.
Когда через непродолжительное время карета остановилась перед домом Жана, Юлия заставила себя еще немного подождать. За это время ее беременность стала заметной. Что она хотела ему сказать? Рассказать о том, что это его ребенок? Или лучше оставить его в уверенности, что отец этого ребенка – Карл? Однако прежде чем Юлия успела разобраться со своими мыслями, входная дверь открылась и любопытная госпожа Тоомпсон высунула нос на улицу.
– Я… я хотела увидеть господина Риарда… Он дома? – заикаясь, спросила Юлия.
Мулатка осмотрела Юлию с головы до ног, причем без всякого смущения задержала взгляд на ее животе.
– Не-а, миси. Его тут нет.
– А когда он вернется?
– Вам не повезло, миси. Он уехал несколько недель назад. А его комнату я сдала новым жильцам.
– Как уехал? – Юлия изумленно смотрела на мулатку. – Но…
Госпожа Тоомпсон равнодушно пожала плечами:
– Не знаю. Он собрал свои вещи, заплатил за проживание и уехал.
– Спасибо. – Юлия повернулась и опять села в карету.
Жан уехал. Зачем? Куда? Направился он в Европу или в Америку? Почему он ничего не сообщил ей? Неужели он был равнодушен к ней? Она даже не могла заплакать, хотя у нее стоял ком в горле.
К концу беременности Юлию мучили ужасные кошмары. Ей снилось, что Карл сразу же догадался: это не его ребенок. Он выбрасывал жену на улицу, и она была вынуждена жить в городе одна, без денег, с ребенком на руках, как падшая женщина. Юлия снова и снова просыпалась от кошмара, вся мокрая от пота. И вместе с тем она чувствовала бесконечную любовь к маленькому существу, которое вырастало внутри нее. Это был ее ребенок и ребенок Жана. Ребенок от единственного мужчины, которого она любила. И она будет защищать этого ребенка, даже если ради этого ей придется лгать всю жизнь.
Глава 10
Генри родился солнечным декабрьским утром, на три недели раньше срока. Долгая ночь очень сильно измучила Юлию. Она никогда бы не подумала, что ей придется вынести такую боль. Однако теперь, когда она держала на руках нежного розового ребеночка, воспоминания о муках моментально улетучились.
– Крепкий мальчик, – довольно улыбнулась Амру.
Кири сияла от радости и не отходила от Юлии ни на шаг. Они вдвоем помогали хозяйке последние несколько часов.
Карл появился лишь тогда, когда младенец был уже вымыт и мирно спал, завернутый в чистые пеленки.
– Мой сын! – Он гордо поднял ребенка вверх и подержал его перед собой.
На мгновение Юлия похолодела от страха, боясь, что Карл увидит: это не его ребенок. Однако лицо Карла излучало добродушие. В его глазах не было ни следа недоверия. И постепенно напряжение оставило Юлию. Если Карл никогда не будет испытывать сомнений, то и никто другой не выскажет подозрений.
Юлия с самого начала доверила Кири подержать маленького Генри на руках. Она наблюдала за тем, как Амру терпеливо рассказывала девушке все, что та должна была знать, чтобы правильно обращаться с грудным ребенком: как его держать, как пеленать и многое другое. Юлия не сомневалась в том, что Кири готова на все ради ее ребенка.
В отличие от Мартина, который в первые месяцы своей жизни держал в напряжении всех домашних, Генри был спокойным младенцем: он никогда не кричал, никогда не проявлял нетерпения. С очаровательной детской улыбкой он терпеливо ожидал, пока на него обратят внимание, и радостно гулил, когда за ним ухаживали.
Юлия быстро оправилась после родов, и когда ей снова можно было вставать, брала ребенка на руки и весь день носила его с собой.
Карл ругал ее:
– Ты хотя бы не брала Генри с собой в негритянский поселок. Кто знает, чем он может там заразиться!
Однако Юлия не позволяла сбить себя с толку:
– Ах, да что там! Ведь все рабы здоровые и бодрые. Что с ним может случиться?
Кири время от времени задумчиво поглядывала на ребенка. Иногда у нее появлялся страх, что обман будет раскрыт. Однако она старалась выбросить эти мысли из головы: миси прекрасно сыграла свою роль, а раз так, то и она будет делать то же самое.
От девушки не укрылось, что масра Питер время от времени сердито и очень внимательно рассматривает малыша. Миси Джульетта шепнула ей на ухо, что он сердится, потому что чувствует себя свергнутым с трона. Кири на короткое время задумалась об этом, прежде чем поняла, что имела в виду миси: масра Питер осознавал, что его будущее на этой плантации поставлено под угрозу. Однако Кири это было безразлично. Она была мало связана с масрой Питером, его женой и их ребенком. С того дня, как родился Генри, она еще больше отдалилась от них. У них были свои собственные личные рабы, и они вели вполне самостоятельную жизнь на плантации или в городе. Даже если масра Питер когда-нибудь станет хозяином этой плантации, Кири это не затронет: она последует за миси Джульеттой.
В честь своего новорожденного сына масра Карл организовал праздник. Рабов отпустили после полудня, и разрешили им устроить вечером танцы в поселке. Масра даже выдал неграм дополнительную порцию мяса.
– Они сразу же должны видеть в маленьком хозяине хорошего масру, – объявил он миси Джульетте в присутствии Кири, которая весьма удивилась такой необычной заботе о рабах.
Разумеется, этот праздник был желанным поводом для лесных негров причалить на своих лодках к плантации. Кири снова и снова спрашивала себя, каким образом они так быстро узнавали о событиях в Розенбурге. Еще до того как были принесены дрова для костра, она встретилась в поселке рабов с довольным Дэни.
Кири в последнее время смотрела на него совершенно другими глазами. Подходил ли он на роль ее мужа и отца ее детей? Об этом нечего было и думать. Дэни был мароном, лесным негром, а значит, им никогда не разрешат пожениться. Впрочем, если бы Кири однажды стала свободным человеком… Но кто ее выкупит? Дэни вряд ли соберет столько денег.
Да и к тому же у нее была миси Джульетта. Разрешит ли она Кири уйти? В настоящий момент девушка и сама этого не хотела. Но позже, когда маленький масра Генри вырастет и она не будет нужна миси так, как сейчас… Что будет тогда? Кири отогнала эту мысль. Сейчас она просто радовалась предстоящему вечеру.
Настроение было приподнятым, и алкоголь лился в больших количествах. Однако Кири не пила вместе со всеми. Ей еще надо было успеть вернуться в главный дом, поскольку с тех пор, как родился Генри, ей разрешали спать на циновке в конце коридора. И пусть это было не так уж удобно, но Кири не хотела отказываться от этого, потому что так она могла быстрее оказаться рядом с миси и масрой Генри.
Однако когда Дэни ласковыми поцелуями заманил девушку за хижину, Кири все же не смогла устоять. И получилось так, что было уже поздно, когда она, разгоряченная и счастливая, отправилась назад к главному дому.
Переходя через хозяйственный двор, Кири слишком поздно заметила у себя на пути какую-то тень, ведь мысленно она все еще была в другом месте.
– Ну, малышка, куда это ты собралась? – В лицо ей ударил перегар драма.
Масра Питер грозно встал у нее на пути.
– Я… Мне нужно к миси… – Кири попыталась проскользнуть мимо него.
Питер грубо схватил ее за руку и потащил в направлении дома для гостей.
– Твоя миси может чуть-чуть подождать, – холодно сказал он.
– Нет! Мне действительно нужно… Пожалуйста, отпустите меня!
До Кири дошли слухи, которые ходили об этом масре. Плохие слухи… Ей стало страшно.
Однако масру Питера ее возражения не волновали. Он толкнул девушку на лестницу, ведущую наверх к его помещениям. К его рабочим комнатам, как он их называл. Кири еще никогда туда не заходила. Здесь не разрешалось находиться никому, кроме масры Питера и его личного раба. Теперь масра ногой распахнул первую дверь и втолкнул Кири в полутемное помещение.
