Сценарист (Опасные игры) - Браун Сандра

— Да, слава богу, — кивнула Джули.

Эриэл, однако, их радость не разделяла.

— Зачем ему меня убивать?

— Он каким-то образом узнал, что это вы указали полиции на Дьюка. Возможно, от самого Билли. Еще вы сказали, что ваш бывший знакомый любил похвастаться. Может быть, Крейгтон боялся, что Дьюк, надеясь вернуть вас, похвалился, что он провернул некое дельце вместе с одним богатым парнем и теперь сам не беден.

— Вернуть меня?.. О чем вы говорите? — Эриэл, судя по всему, совсем запуталась.

— Ну как же? Вы ведь были его подругой, а потом он изменил вам с той самой вдовой…

— Билли никогда не изменял мне. Он не был моим другом. Дьюк ведь друг Кэрол!

27

— Кэрол Махони?

На ее лице — он видел только половину — удивление смешивалось с осторожностью.

— Да.

Крейгтон улыбнулся:

— Слава богу. Мне чертовски долго пришлось вас искать.

Она открыла входную дверь на ширину цепочки. Крейгтон узнал ее, поскольку видел фотографии в газетах в Омахе.

— Кто вы?

— Простите, — он сверкнул улыбкой еще раз. — Питер Джексон. [34] — Крейгтон готов был поспорить, что она не отличит одного кинорежиссера от другого, даже если он трижды оскаровский лауреат. — Я журналист из «Атланта Джорнал».

Лицо девушки, распухшее от слез, стало воинственным.

— Я не буду разговаривать с репортером.

Она хотела закрыть дверь, но Крейгтон успел поставить ногу:

— Эриэл предупреждала меня, что вы не любите прессу. Сказала, что, возможно, захлопнете дверь перед моим носом.

Кэрол изумилась:

— Вы говорили с Эриэл?

— Не лично. По телефону. — Ссылка на подругу немного помогла, но в мокрых глазах Кэрол все еще читалась неуверенность. — Давайте я подожду, а вы позвоните Эриэл и справитесь обо мне.

Крейгтон блефовал. Кэрол колебалась, а он молился: «Дай мне возможность войти в дом, пока никто не проехал мимо и не заметил меня».

— Я не хочу сегодня беспокоить Эриэл, — сказала Кэрол. — К ней должен прийти на ужин один парень…

Крейгтон засмеялся:

— Вот как! Наверное, поэтому, когда мы говорили по телефону, ваша подруга показалась мне несколько взволнованной.

— Они познакомились совсем недавно. Можно сказать, это первое настоящее свидание.

Ну, разве я не хорош?

— Тем более я благодарен, что Эриэл нашла время, чтобы поговорить со мной. Боюсь, я был очень настойчив.

— Вы, наверное, хотите что-то узнать о Билли Дьюке?

— Да уж, не стану лукавить. Сегодня Билли Дьюк во всех новостях. Умереть в доме любовницы своей жертвы… Это ли не сюжет?

На лице Кэрол появилось кислое выражение.

— Ничего особенного, если вы знали Билли Дьюка.

— Я его не знал, поэтому и хочу задать несколько вопросов вам. Интересно было бы услышать ваше мнение о нем.

— Я не хочу говорить о Билли. Не хочу снова вспоминать все это…

— То, что вам пришлось пережить в Омахе?

— Вы и об этом знаете?

Крейгтон сделал вид, что удивлен вопросом:

— Я же должен был подготовиться, Кэрол! Это ведь моя работа.

— Извините меня, мистер…

— Джексон. Зовите меня просто Питер.

— Вы очень любезны, Питер, и мне жаль, что вам пришлось так далеко ехать, чтобы найти меня. Но я не хочу ничего рассказывать.

Кэрол покосилась на его ногу. Разумеется, Крейгтон мог толкнуть дверь и сорвать тонкую цепочку, но он хотел сделать все по-другому. Никаких следов проникновения со взломом не должно остаться.

Тело ее найдут не сразу, и никто не догадается, кто убил эту девушку. Хорошо, что она не обратила внимания на то, что «журналист» приехал не на машине. Крейгтон оставил свой джип подальше, не на виду. Этот дом был расположен просто идеально для того, что он задумал. Если бы Крейгтон сам выбирал место для съемки фильма о женщине, попавшей в такую страшную передрягу, что-нибудь получше трудно было бы придумать. Дом находился в стороне от основной дороги, не имел точного адреса, ближайшие соседи в получасе езды отсюда.

— Я понимаю ваши сомнения, — быстро сказал он, прежде чем Кэрол закрыла дверь. — Конечно, после всего, что произошло в Омахе, кто вас осудит? Но я хочу честно предупредить вас. Один из моих коллег готовит статью о Билли Дьюке, она будет напечатана завтра, на первой полосе. Я читал черновик. Там и вы упоминаетесь, причем очень нелестно. Этого репортера бросила жена, и он после этого стал женоненавистником.

Кэрол молчала. Понизив голос почти до сочувственного шепота, Крейгтон сказал:

— Моя статья покажет вас и ваши отношения с Билли совсем в ином свете. Я не собираюсь изображать вас одной из тех шлюх…

— Тот ваш коллега обозвал меня шлюхой?

Крейгтон беспомощно пожал плечами:

— Ну я же вам объяснял!.. Я хочу все расставить по своим местам, но как это сделать, если вы со мной не поговорите?

Девушка оглядела его с ног до головы, и по этому взгляду можно было понять, что она почти сдалась.

— Я собиралась выпить чаю во внутреннем дворике. Обойдите дом.

Крейгтон мысленно возликовал. Если она не надумает позвонить и проверить, кто он такой, дело можно считать сделанным.

Какая, однако, великолепная интрига! Кэрол Махони избежала участи быть приконченной Билли Дьюком, уже подозреваемым в убийстве, только для того, чтобы погибнуть от руки незнакомца, причем, казалось бы, не имеющего никакого повода лишать ее жизни.

Крейгтон хорошо представлял себе, как местные полицейские будут ломать головы, не убил ли Кэрол какой-нибудь завсегдатай спортивного бара, где она работала. Ведь эта безмозглая дура каждый вечер запихивала свои сиськи в футболку на два размера меньше, чем надо бы, разнося, подняв над головой, подносы с кружками пива и куриными крылышками. Таким образом она давала возбужденным орангутанам возможность любоваться на свой бюст. Официантка дразнила их, чтобы получить побольше чаевых. И полиция придет к выводу, что одной из этих обезьян надоело, что Кэрол ее дразнит.

Все, кто когда-нибудь смотрел фильмы ужасов, знают, что в конце потаскушка всегда умирает. Число трупов плохих девушек значительно превышает число трупов их целомудренных соперниц. Распутная героиня Джеми Ли Кертис в «Хэллоуине», [35] Дайан Китон в «В поисках мистера Гудбара» [36]… Список можно продолжать до бесконечности.

Он думал, что, может быть, оставить все, как есть. На самом деле думал. Думал, не стоит заводиться, и пусть Кэрол Махони живет дальше.

Но тут возникали проблемы. Первая, как он сказал Билли, — та самая незавершенность, которую настоящий художник не мог себе позволить. Если Дьюк оказался настолько глуп, чтобы звонить со своего сотового в дом, где жили Кэрол и Эриэл, один Бог знает, на какие еще кретинские поступки он был способен. Крейгтон не мог спросить Эриэл, не смягчилась ли она и не сказала ли Билли, где живет его бывшая подружка. Приходилось предполагать, что он знал. Насколько Крейгтону было известно, Билли изливал душу перед Кэрол несколько дней. Может быть, даже недель. По крайней мере, проблема с телефоном была решена. Сейчас он покоится на дне озера, если только его не проглотила какая-нибудь большая рыба.

Вторая проблема была в том, что он пообещал Билли сделать это, и, хотя Дьюк умер, они были напарниками. Сдержать данное ему слово — для Крейг-тона дело чести.

Кроме того, ему хотелось это сделать.

Он совершал насилие и раньше и получал от этого огромное удовольствие, но вершины достиг, когда задушил ту красномордую вдову. В тот самый миг, когда почувствовал, как жизнь покидает ее тело. Это было фантастическое чувство. Совсем как оргазм. Хотя нет, неточно. Это было лучше, чем оргазм. Ни еда, ни выпивка, ни психостимуляторы, ни модные вещи, ни машины, ни секс — ничего не могло дать такой прилив наслаждения. Это ни с чем не сравнимое блаженство, очевидно, наступает, когда отнимаешь жизнь у другого человека, когда чувствуешь себя властителем его судьбы.