Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая
На следующей неделе в той же церкви, где Олив с Джеком венчались, должны были состояться крестины Джорджа. Кларри утешала себя мыслью о том, что, по крайней мере, они с Гербертом на них приглашены.
После крещения в Лемингтоне был подан чай. Кларри предложила принести из чайной пирожные и печенье, но Брэвисы настаивали на том, что все сделают самостоятельно. С большим трудом они втащили каталку Герберта в дом и усадили его в самое большое кресло в бело-розовой гостиной. Кларри добилась того, чтобы ей разрешили подержать племянника на руках. Его сморщенное личико стало шире. Он весил вдвое больше, чем в прошлый раз. Кларри ласково покачала его, но малыш разнервничался оттого, что его передавали с рук на руки, и мать Джека поспешила забрать его у Кларри.
– Он хочет есть, – определила она, торопливо уводя Олив наверх.
Приехал таксомотор, который вызвали, чтобы отвезти Герберта домой, и Кларри пришлось уехать, так больше и не увидев ни сестру, ни племянника.
Несмотря на ее решимость видеться с Олив и ее сыном так часто, как только возможно, в следующий раз ей это удалось только перед Рождеством. Кларри была настолько занята в чайной и уходом за Гербертом, что у нее не оставалось свободной минуты в будние дни, а по воскресеньям Джек и его мать находились дома. За два дня до Рождества Кларри приехала с подарками, но не застала Олив.
– Она пошла в магазин, – сообщила миссис Брэвис. – Я приглядываю за ребенком. Сейчас он спит, поэтому я не могу пригласить вас войти.
Кларри отдала ей подарки и, расстроившись, ушла. Почему-то она не нашла в себе сил противостоять их враждебности и пробиться сквозь стену удушающей опеки, которой они окружили Олив и Джорджа. «Олив было бы намного проще навестить меня в чайной, – с обидой подумала Кларри. – Пусть она сама придет».
* * *Наступил 1914 год. Кларри исполнилось двадцать восемь, и ее жизнь продолжалась как и прежде, за исключением того, что по вторникам к ней теперь не привозили двойняшек – они пошли в школу. Она безмерно скучала по ним и, чтобы притупить тоску, с головой ушла в работу.
Чайная процветала, и Кларри приобрела смежное здание и распорядилась пробить проход, чтобы обустроить там дополнительные помещения для собраний. Ей пришлось привлечь к сотрудничеству Берти, поскольку он теперь вел дела своего отца, но заведение было столь успешным, что его первоначальный скептицизм давно улетучился. Берти даже предложил выгодно поместить ее средства. Посовещавшись с Гербертом, Кларри согласилась. Хотя она по-прежнему испытывала антипатию к Берти, его опыту она доверяла. Судя по роскошному образу жизни, который они с Вэрити вели, – загородные приемы в Рокэм Тауэрз, отдых на юге Франции, частная школа для двойняшек, – он хорошо умел как зарабатывать, так и тратить.
Когда Кларри явилась к Берти в офис, чтобы обсудить деловые вопросы, он проявил к ней должное уважение, а не пренебрежение, которое демонстрировал прежде. Кларри немного позабавило его стремление войти в деловые отношения с хозяйкой «Чайной Герберта», когда заведение уже стало процветающим и получило общественное признание.
Именно от Берти она узнала о том, что Робсоны продают сеть «Имперских чайных».
– Они заработали на них целое состояние, – сообщил он с завистью. – Это семейство, как царь Мидас, превращает в прибыль все, к чему прикасается. На вырученные деньги они покупают землю в Восточной Африке.
– В Африке?! – изумленно воскликнула Кларри. – Зачем?
– Чтобы выращивать еще больше чая. Земля там дешевая, а климатические условия сходны с цейлонскими, как мне рассказывали. Я и сам подумываю о том, чтобы вложить туда средства.
Он важно выпятил жирный подбородок.
– А что же Уэсли Робсон? – не смогла удержаться от вопроса Кларри. – Он тоже уехал в Африку?
Берти лукаво взглянул на нее.
– Почему женщины всегда спрашивают об Уэсли?
Кларри вспыхнула.
– Просто интересно, что затевает мой конкурент.
– Ах, ну конечно, – сказал Берти, развалившись в огромном кожаном кресле. – Насколько мне известно, он вернулся в Лондон. Уэсли помолвлен, вы знали об этом? У него очаровательная невеста. Она родственница Ландсдоунов. Ее семья заработала состояние на торговле джутом. Несомненно, Уэсли уехал на юг ради нее. Он унаследует еще одно состояние, когда женится на мисс Листер-Браун.
Кларри больше не желала слышать о невероятных успехах Уэсли и под предлогом срочных дел в чайной распрощалась с Берти.
К Пасхе Уилл был полон идей, чем заняться после выпуска из университета. Они с Джонни планировали совершить путешествие по континентальной Европе до начала осени, а потом Уилл собирался поступить на педагогический курс в Ньюкасле. Кларри чрезвычайно обрадовало то, что Уилл снова будет жить в Саммерхилле во время учебы, и Герберт не возражал против этого. Он, похоже, забыл, что когда-то настаивал на том, чтобы Уилл стал юристом. Но Берти об этом не забыл.
– Учительство?! – кричал он презрительно. – Это для тех, у кого не хватает мозгов, чтобы заниматься бизнесом или юриспруденцией. Я хочу, чтобы ты продолжил семейное дело. И папа всегда ждал от тебя того же.
– Теперь уже нет, – возразил Уилл. – Он рад, что я…
– Папа практически выжил из ума, – высокомерно заявил Берти. – Он с трудом вспоминает, что ел на завтрак. Можешь не сомневаться: если бы ты решил стать дворником, то получил бы на это его благословение.
– Тем не менее я собираюсь стать учителем, – проявил твердость Уилл. – Из меня вышел бы никчемный юрист. Правовые документы для меня – китайская грамота. Мне легче разобраться с нотами.
– Ну ладно. Тогда хотя бы найди лучшее применение своим музыкальным способностям, – сказал Берти, ничего не добившись от своего упрямого брата. – Стань профессиональным музыкантом.
– Для этого я недостаточно талантлив, – честно признался Уилл. – Но я знаю, что обучение других будет мне в радость. Я попробовал заниматься этим в Эдинбургском сеттльменте.
– А, сеттльменты! – фыркнул Берти. – Там полно большевиков и религиозных фанатиков. Если ты докатишься до работы с такими, как они, я отрекусь от тебя.
Позже Кларри поздравила Уилла с тем, что он выстоял перед нападками брата. Она знала, что, если бы вступилась за него, Берти возложил бы вину на нее.
– Твой брат не такой непробиваемый, каким хочет казаться, – сказала Кларри удивленно. – Его главная забота – производить должное впечатление на окружающих и не отставать от Ландсдоунов.
– Это точно, – рассмеялся Уилл. – Берти с ужасом думает о том, как отчитает его Вэрити за такую никудышную родню.
Получив поддержку Уилла, Кларри собралась с духом, чтобы еще раз побывать у сестры. Они прихватили с собой шоколад и цветы и отправились в такое время, когда Джек наверняка должен был уйти на работу.
Они застали Олив в халате и непричесанной, оторвав ее от мытья посуды на кухне. Миссис Брэвис поблизости не было.
– О господи! – вскрикнула Олив, сердясь на их неожиданное появление.
Не смутившись, Уилл поцеловал ее в щеку и вошел внутрь.
– А где Джордж? Мы пришли угостить его шоколадом.
– Ни в коем случае! – ужаснулась Олив, быстро собирая волосы в пучок. – Я еще не отлучила его от груди.
– Бедный малыш, – засмеялся Уилл. – Ему придется наблюдать за тем, как мы уплетаем целую гору сладостей.
Войдя в кухню, Уилл увидел Джорджа, ползающего на одеяле, расстеленном на полу, и быстро наклонился, чтобы подхватить его на руки. Джордж испуганно забился в его руках, выпучив голубые глаза. В следующую секунду он заорал.
– Осторожней! – в один голос закричали сестры.
Уилл не обратил на них никакого внимания, вертя Джорджа вокруг себя и подбрасывая его вверх, пока тревожные крики не сменились восторженным визгом. Уилл повернулся и чуть ли не бросил малыша на руки Кларри. Она схватила племянника и потерлась о его нос своим.
– Привет, красавчик! Да ты подрос!
Кларри усадила его поудобнее к себе на колени, и Джордж, вытянув пухлую ручку, стал исследовать лицо тетки и засовывать пальцы ей в рот.
Олив напряженно наблюдала за происходящим.
– Не нервничайте, – сказал ей Уилл, ласково ее приобняв. – Кларри его не съест, она уже позавтракала.
Закатив глаза, Олив произнесла с упреком:
– Я даже не одета как следует. Вы бы хоть предупредили, что придете.
– И дали бы вам возможность сбежать из дому? – сказал Уилл, словно озвучивая мысли Кларри.
Олив покраснела и пожала плечами.
– Заварить вам чаю?
Она захлопотала, не дожидаясь ответа. Кларри отметила перемены, происшедшие в этой милой кухне: над головами была натянута бечевка с сохнущими на ней пеленками, в буфете появилась детская миска и чашка с двумя ручками, а между дверью во двор и входом в кладовку стояла детская коляска.
