Где властвует любовь - Куин Джулия

– Сколько народу ожидается сегодня вечером? – спросила она.

– Насколько мне известно, приглашено пять сотен гостей, – ответила Вайолет. – Дафна не часто устраивает приемы, зато с большим размахом.

– Это уж точно, – пробормотала Гиацинта. – Терпеть не могу толпу. Представляю, какая там будет духота сегодня вечером.

– Какое счастье, что ты у меня последняя, – притворно вздохнула Вайолет, бросив на дочь любящий взгляд. – У меня просто не осталось энергии ни на кого другого.

– В таком случае жаль, что я не была первой, – дерзко ответила та. – Только подумайте, сколько бы мне досталось внимания, не говоря уж о деньгах.

– Ты и так богатая наследница, – заметила Вайолет.

– И всегда находишь способ быть в центре внимания, – поддразнила Элоиза.

Гиацинта только ухмыльнулась.

– Между прочим, – сказала Вайолет, обращаясь к Пенелопе, – все мои дети будут присутствовать на сегодняшнем балу. Я уж не помню, когда мы собирались все вместе в последний раз.

– А бракосочетание Пенелопы? – напомнила Элоиза.

Вайолет покачала головой.

– Грегори не смог отлучиться из университета.

– В программу вечера случайно не входит, что мы все выстроимся по росту и исполним праздничный гимн? – поинтересовалась Гиацинта. – Только представьте: «Поющие Бриджертоны». Мы могли бы сделать состояние на сцене.

– Что-то ты сегодня цепляешься ко всему, – заметила Пенелопа.

– Нужно срочно выдать ее замуж, – сказала Элоиза, обращаясь к матери.

– Вначале тебя, – произнесла Гиацинта.

– Я работаю над этим, – загадочно отозвалась Элоиза.

– Что? – Слово вырвалось из трех ртов одновременно и прозвучало довольно громко.

– Это все, что я собиралась сказать на эту тему, – заявила Элоиза таким тоном, что никто не усомнился в ее непреклонности.

– Я все равно докопаюсь, в чем тут дело, – заверила Гиацинта своих спутниц.

– Не сомневаюсь, – ответила ее мать.

Элоиза повернулась к окну.

– Приехали, – объявила она.

Дамы подождали, пока кучер откроет дверцу, а затем выбрались наружу одна за другой.

– Боже, – одобрительно произнесла Вайолет, – на этот раз Дафна превзошла себя.

Они помедлили, восхищенные открывшимся видом. Гастингс-Хаус сиял огнями. В каждом окне пылали свечи, а на улице горели фонари, украшавшие фасад здания. На парадных ступеньках толпились лакеи, встречавшие гостей.

– Жаль, что леди Уистлдаун здесь нет, – заметила Гиацинта с искренним сожалением в голосе. – Ей бы это понравилось.

– А может, она там, – возразила Элоиза. – Собственно, я почти уверена, что она там.

– Дафна пригласила Крессиду Тумбли? – спросила Вайолет.

– Наверняка, – отозвалась Элоиза. – Но я не считаю, что она леди Уистлдаун.

– Думаю, больше никто так не считает, – сказала Вайолет, поставив ногу на первую ступеньку. – Пойдемте, девушки, нас ждет удивительный вечер.

Гиацинта шагнула вслед за матерью, а Элоиза двинулась вместе с Пенелопой.

– Что-то необычное в воздухе, какая-то магия, – заметила Элоиза, озираясь по сторонам, словно никогда не была на лондонском балу. – Чувствуешь?

Пенелопа только взглянула на нее, опасаясь, что если откроет рот, то выболтает все свои секреты. Ночь действительно казалась насыщенной энергией, как это бывает перед грозой.

– Как будто наступил решающий миг, – размышляла вслух Элоиза, – и жизнь может полностью измениться. За одну ночь.

– Ты о чем? – спросила Пенелопа, встревоженная выражением глаз подруги.

– Ни о чем, – ответила Элоиза, пожав плечами. Но на ее губах мелькнула загадочная улыбка, когда она взяла Пенелопу под руку. – Пойдем, бал начинается.

Глава 23

Пенелопа бывала в Гастингс-Хаусе множество раз как с частными визитами, так и на официальных приемах, но никогда еще это великолепное здание не выглядело более очаровательным, даже сказочным, как в этот вечер.

Они прибыли в числе первых. Леди Бриджертон всегда считала непростительной невежливостью со стороны членов семьи являться с опозданием, следуя модной привычке. Впрочем, ранний приезд позволял рассмотреть праздничное убранство, не проталкиваясь сквозь толпу, и Пенелопа воспользовалась этим преимуществом.

В отличие от египетского бала, состоявшегося в Лондоне на прошлой неделе, или греческого на позапрошлой, Дафна не стала использовать определенную тему для оформления интерьеров, а убрала дом с той же неброской элегантностью, в которой жила. Сотни свечей, мерцавшие в настольных канделябрах и настенных светильниках, усиливали сияние огромных люстр, свисавших с потолка. На окнах трепетали тонкие серебристые шторы, напоминавшие одеяние фей. Даже одежда слуг была выдержана в том же стиле. Обычно они носили голубое с золотом, но сегодня их голубые ливреи украшали серебряные галуны.

Такое окружение заставляло женщину чувствовать себя чуть ли не принцессой в волшебной сказке.

– Интересно, во сколько это обошлось, – сказала Гиацинта, глядя по сторонам широко раскрытыми глазами.

– Гиацинта! – одернула ее Вайолет, шлепнув по руке. – Тебе надо бы знать, что не следует задавать подобные вопросы.

– Я не задаю никаких вопросов, – возразила Гиацинта. – Я интересуюсь. И потом, это всего лишь Дафна.

– Твоя сестра – герцогиня Гастингс, – заявила Вайолет, – и как таковая обязана поддерживать свой статус. Постарайся не забывать об этом факте.

– Но разве ты не согласна, – сказала Гиацинта, взяв мать под руку, – что гораздо важнее помнить, что она моя сестра?

– С этим не поспоришь, – улыбнулась Элоиза.

Вайолет вздохнула.

– Гиацинта, когда-нибудь ты доведешь меня до обморока.

– Вряд ли, – возразила та. – Это сделает Грегори.

Пенелопа подавила смешок.

– Колина пока не видно, – заметила Элоиза, вытянув шею. – Правда? – Пенелопа обежала глазами комнату. – Удивительно.

– Он сказал, что приедет раньше тебя?

– Нет, – ответила Пенелопа, – но почему-то мне казалось, что он так и сделает.

Вайолет потрепала ее по руке.

– Наверняка он скоро появится. И мы все узнаем, зачем ему понадобилось, чтобы мы не отходили от тебя ни на шаг. Только не думай, – поспешно добавила она, встревоженно округлив глаза, – что это для нас обуза. Ты же знаешь, мы обожаем твое общество.

Пенелопа успокаивающе улыбнулась:

– Знаю. И это чувство взаимно.

В цепочке гостей, ожидавших своей очереди поприветствовать хозяев, было всего лишь несколько человек, и вскоре они смогли поздороваться с Дафной и ее мужем, Саймоном.

– Что, – спросила Дафна без всякой преамбулы, как только убедилась, что остальные гости не могут их услышать, – происходит с Колином?

Поскольку вопрос был адресован в основном ей, Пенелопа сочла необходимым ответить:

– Не знаю.

– Он тебе тоже прислал записку? – спросила Элоиза.

Дафна кивнула:

– Да, там говорится, что мы должны приглядывать за ней.

– Тебе еще повезло, – заметила Гиацинта. – Нам поручено прилипнуть к ней и не отлучаться ни на минуту. – Она подалась ближе. – «Прилипнуть» он подчеркнул дважды.

– А я-то думала, что я для вас не обуза, – съязвила Пенелопа.

– Конечно, нет, – жизнерадостно отозвалась Гиацинта, – но в слове «прилипнуть» есть что-то ужасно приятное. Оно просто липнет к языку, правда?

– Вам не кажется, – поинтересовалась Элоиза, – что она чуточку помешалась?

Гиацинта пренебрежительно пожала плечами.

– И потом, все так драматично. Я чувствую себя участницей какого-то шпионского заговора.

– Шпионского, – простонала Вайолет. – Помоги нам Боже.

Дафна встревоженно подалась вперед.

– А нас он просил…

– Только не устраивай из этого состязание, дорогая, – вставил Саймон.

Она стрельнула в него недовольным взглядом, прежде чем продолжить:

– Колин просил нас проследить, чтобы она не приближалась к леди Данбери.

– К леди Данбери! – воскликнули все хором, за исключением Пенелопы, хорошо представлявшей, почему Колин не желал, чтобы она приближалась к старой графине.