Эль Кеннеди - Сделка
Когда я поднимаюсь на ноги, то с удивлением обнаруживаю мужчину, сидящего на табурете прямо напротив меня.
Это отец Гаррета.
– Мистер Грэхем, – удивленно пищу я. – Здравствуйте.
– Здравствуйте, Ханна. – Его голос холоден, как декабрьская погода на улице. – Нам нужно поговорить.
Нам?
Черт. И откуда у меня это чувство, будто я точно знаю, о чем он хочет говорить?
– Я на работе, – в замешательстве говорю я.
– Я подожду.
Еще раз черт. Сейчас только десять, а смена до пяти. Неужели он собирается ждать целых семь часов? Только я не смогу нормально работать, если он будет торчать здесь и смотреть на меня все это время.
– Я сейчас узнаю, могу ли я сделать перерыв, – поспешно говорю я.
Он кивает.
– Много времени это не займет, уверяю вас, мне нужно всего несколько минут.
Не знаю, что это, обещание или угроза.
Сглотнув, я захожу в кабинет к Делле, рассказываю ей, что у отца моего молодого человека какое-то срочное дело ко мне, и она отпускает меня на пять минут.
Едва мы с мистером Грэхемом выходим на улицу, я сразу понимаю, что это была угроза, даже от его фигуры исходит очень серьезная опасность.
– Бьюсь об заклад, ты очень довольна собой.
Я хмурюсь.
– О чем вы говорите?
Он сует руки в карманы длинного черного пальто и вдруг становится до боли похожим на Гаррета, и от этого немного горько. Правда, голос у Гаррета не такой грубый, а в его взгляде нет столько враждебности.
– У меня, Ханна, было много баб. – Мистер Грэхем смеется, но в его смехе нет ни веселья, ни теплоты. – Думаешь, я не знаю, как бабам нравится, когда из-за них дерутся два мужика?
Так вот как он видит вчерашнее! Будто Гаррет и Роб соперничают за мою любовь? Господи.
– Они подрались не из-за меня, – тихо говорю я.
На его лице появляется кривая ухмылка.
– Разве? То есть драка не имеет к тебе отношения? – Я не отвечаю, и он опять смеется. – Так я и думал.
Мне не нравится, как он смотрит на меня, с откровенной враждебностью. И еще я жалею, что не захватила перчатки, потому что у меня заледенели руки.
Я сую их в карманы и отважно встречаю его взгляд.
– Что вы хотите?
– Я хочу, чтобы ты перестала мешать моему сыну, – коротко заявляет он. – Ты хоть понимаешь, что за драку его отстранили на одну игру? И это все из-за тебя, Ханна. Вместо того чтобы сконцентрироваться на играх, он бегает за тобой, как собачка, и лезет в драки.
У меня перехватывает горло.
– Это неправда.
Он делает шаг ко мне, и я на мгновение пугаюсь. Но тут же ругаю себя за это. Ведь не станет же он бить меня у всех на виду, когда за моей спиной большое окно кафе и любой может нас увидеть.
– Я вижу, как он смотрит на тебя, и мне это не нравится. И мне совсем не нравится, что ты отвлекаешь его от главного. В связи с этим я решил, что ты больше не будешь встречаться с моим сыном.
Такая формулировка вызывает у меня непроизвольный смех.
– Со всем уважением, сэр, но это не вам решать.
– Ты права. Это будет твоим решением.
Мой желудок сжался.
– В каком смысле?
– В таком, что ты сама порвешь с ним.
Я изумленно таращусь на него.
– Э… нет. Извините, но нет.
– Я знал, что ты это скажешь. Не страшно. Я заставлю тебя передумать. – Он сверлит меня взглядом холодных серых глаз. – Тебе важна судьба Гаррета?
– Естественно. – Мой голос дрожит. – Я люблю его.
Я вижу, что мое признание вызывает у него раздражение. Он внимательно изучает меня, затем издевательски хмыкает.
– Я верю, что ты говоришь искренне. – Он машет на меня рукой. – Но это означает, что ты желаешь ему счастья, не так ли, Ханна? Ты хочешь, чтобы ему сопутствовал успех.
Я плохо понимаю, к чему он ведет, но знаю, что люто ненавижу его за это.
– Хочешь знать, почему до настоящего момента ему сопутствовал успех? Потому что на квитанциях за его обучение стоит моя подпись. Он учится только благодаря мне. Он покупает себе учебники и платит за свою выпивку только благодаря мне. А его машина? А страховка? Кто, по-твоему, платит за все это? А за его экипировку? Ведь этот мальчишка даже не работает – на что он, по-твоему, живет? На мои деньги.
У меня дрожат колени. Потому что теперь-то я понимаю, к чему он ведет.
– Я великодушно позволяю ему роскошествовать, потому что знаю, что наши с ним цели совпадают. Я знаю, чего он хочет достичь, и знаю, что он способен этого достичь. – У него на скулах перекатываются желваки. – Но на нашем пути появился «лежачий полицейский», не так ли? – Он многозначительно смотрит на меня. Да, «лежачий полицейский» – это я. – Итак, вот что будет дальше. – Его голос звучит обманчиво любезно. Гаррет прав. Этот человек действительно чудовище. – Ты порвешь с моим сыном. Ты больше не будешь встречаться с ним, и вы не останетесь друзьями. Это будет полнейший разрыв без каких-либо контактов. Поняла?
– А если нет? – шепчу я, потому что мне надо услышать от него ответ.
– А если нет, я обрежу мальчишке все финансирование. – Он пожимает плечами. – Пока учеба, учебники, машины и вкусная еда. Ты этого хочешь, Ханна?
В голову тут же приходит идея о сверхурочных, я быстро просчитываю другие варианты. Я не позволю какому-то негодяю шантажом вынуждать меня порвать с Гарретом, тем более когда у нас точно есть другие решения.
Но я недооценила Фила Грэхема: оказывается он не только подонок, но и умеет читать чужие мысли.
– Ты прикидываешь, что будет, если ты скажешь «нет»? – говорит он. – Ищешь способ остаться с Гарретом, и чтобы он не потерял то, ради чего так напряженно работал? – Мужчина хмыкает. – Ну, давай прикинем, а? Он может подать заявление на финансовую помощь.
Я мысленно костерю его за то, что он излагает именно то, что пришло мне в голову.
– Но он не имеет права на финансовую помощь. – У Грэхема такой вид, будто ему дико весело. – Когда у семьи такой доход, как у нас, учебное заведение не выдает деньги. Поверь мне, Ханна, Гаррет уже подавал. Брайар тут же отклонил его заявление.
Черт.
– Банковский заем? – Отец Гаррета пожимает плечами. – Ну, вряд ли его одобрят, когда у человека нет кредитной истории или каких-нибудь активов.
Я лихорадочно соображаю. Наверняка у Гаррета есть возможность получить кредит. Наверняка у него есть какой-нибудь источник доходов. Он говорил мне, что работает летом.
Однако мистер Грэхем, как снайпер, отстреливает каждую мысль, что появляется у меня в голове.
– За работу на стройке ему платят налом. Какая жалость, да? Никаких ведомостей, никаких сведений о доходе, да и уровень обеспеченности не подходит для того, чтобы Брайар оказал помощь. – Он цокает языком, и я едва не бью его по физионосии. – И с чем же мы остаемся? Ах да, есть еще один вариант. Мой сын найдет работу и будет сам оплачивать собственное образование и прочие расходы.
Да, эта идея тоже приходила мне в голову.
– А ты знаешь, сколько стоит образование в Лиге плюща? Думаешь, при неполном рабочем дне у него хватит денег для этого? Возможно, он сможет посещать занятия, а вот хоккей придется бросить, так? И что, он будет рад этому? – От его улыбки я холодею. – Или, допустим, он сможет все совместить – работу на полный день, учебу и хоккей… но на тебя, Ханна, у него совсем не останется времени.
А это то, чего он и добивается.
У меня ощущение, что меня сейчас вырвет. Я знаю, что отец Гаррета не блефует. Он действительно обрежет Гаррету все финансирование, если я не подчинюсь ему.
А еще я знаю, что если бы Гаррет проведал об отцовских угрозах, он послал бы того куда подальше. Между деньгами и мной он выбрал бы меня, но от этого мне еще хуже, потому что мистер Грэхем прав. Гаррету придется либо бросить учебу, либо работать как проклятому, но в обоих случаях ему придется оставить хоккей, для хоккея времени просто не останется. А я хочу, чтобы он занимался хоккеем, черт побери. Это же его мечта.
Мой мозг продолжает работать.
Если я порву с Гарретом, мистер Грэхем победит.
Если я не порву с Гарретом, мистер Грэхем все равно победит.
На глаза наворачиваются слезы.
– Он же ваш сын… – Я всхлипываю. – Как можно быть таким жестоким?
У него скучающий вид.
– Я не жестокий. Я просто практичный. В отличие от некоторых мои приоритеты четко выстроены. Я инвестировал много времени и денег в этого мальчишку и отказываюсь смириться с тем, что все результаты тяжелой работы пропадут втуне из-за какой-то однокурсницы, которая раздвигает перед ним ноги.
Меня передергивает от отвращения.
– Выполни что я сказал, Ханна, – требует он. – Я серьезно, и не испытывай меня, черт побери, имей в виду, я не блефую. – Он буравит меня своим ледяным взглядом. – Я похож на тех, кто блефует?
Я через силу качаю головой.
– Нет. Не похожи.
Глава 40
Ханна уже несколько дней избегает меня. Отговаривается тем, что якобы занята. Да, у нее учеба и репетиции, но она училась и репетировала с того момента, как мы стали встречаться, однако это не мешало ей заезжать ко мне ненадолго, чтобы поужинать, или болтать со мной по телефону перед сном.
