Воспитание чувств - Хейер Джорджетт

– Я… я всего лишь не до конца поняла, кто такой лихоимец! – быстро ответила она.

– Смотри, не вздумай где-нибудь заикнуться об этом! – предупредил виконт Геро. – Воспитанные люди не употребляют подобных выражений.

Уже на следующее утро чрезвычайно успешная контора филантропов в лице мессиров Говарда и Гиббза приняла леди под вуалью, прибывшую на извозчике и явно пребывавшую в полном невежестве относительно той сферы финансовых услуг, которые практиковала эта богоспасаемая организация. Поначалу респектабельный джентльмен, встретивший даму, был явно не склонен пойти ей навстречу. Он поверг ее в панику, уклончиво заговорив про обеспечение и верительные грамоты, но, когда она раскрыла ему тайну своей личности, его манеры претерпели разительные изменения к лучшему и он не только объяснил ей условия, на которых фирма будет готова предоставить ей дружеский заем, но и выразил желание помочь ей чем только возможно. Джентльмен, похоже, без слов понимал, как могло так получиться, что она проиграла подобную сумму всего за два вечера, и продемонстрировал такое сочувствие, что его клиентка покинула здание, будучи чрезвычайно высокого мнения обо всем ростовщическом сословии.

Но, пока супруга Шерри счастливо выкупала собственные расписки деньгами, что так щедро ссудили ей мессиры Говард и Гиббз, виконт получил письмо на бумаге с золотым обрезом от одной леди, с которой не поддерживал отношений после своей женитьбы. Прочтя послание, он нахмурился, поскольку вовсе не был расположен пускаться в авантюру, что, кажется, скрывалась за его таинственными формулировками. Дама писала: она не хочет приглашать его нанести ей визит, но имеет сообщить ему кое-что, представляющее огромную важность, поэтому он нисколько не пожалеет, если придет. Шерри, перечитав письмо дважды, провозгласил: Нэнси не из тех, кто обманывает добрых знакомых, и отправился на улицу, где располагались ее апартаменты.

Он застал женщину дома, а она приветствовала его сладчайшей улыбкой и с таким же радушием.

– Шерри, я надеялась, что ты придешь! – сказала Нэнси. – Вообще-то мне не следовало приглашать тебя, но все же поцелуй меня в память о старых добрых временах!

Он довольно охотно повиновался ее просьбе, потому что, хотя она и начала увядать, все еще оставалась живой аппетитной штучкой, да и он питал к ней симпатию, несмотря на их прошлую амурную связь.

– Да-да, все это очень хорошо, Нэнси, но теперь я женатый мужчина! Перевернул, так сказать, новую страницу! – сказал виконт, обнимая ее за пухлые плечики.

– Да благословит тебя Господь, Шерри. Неужели ты полагаешь, я этого не знаю? И ты не думай, пожалуйста, что я послала за тобой, дабы устроить тебе неприятности, потому что я не унижусь до такого никогда, о чем ты должен знать! Я попросила тебя прийти, ведь нам было хорошо вместе и ты всегда мне нравился. Да, а еще мне понравилось, как выглядит твоя маленькая женушка, Шерри, – и в этом-то все дело!

– Черт побери, какое отношение ко всему этому имеет моя жена? – спросил он.

– Присаживайся, дорогой мой, у тебя такое настороженное выражение лица, прошу тебя, расслабься! Ты ведь был в Ньюмаркете, не так ли?

– Да, но…

– Знаешь, Шерри, если сейчас я говорю тебе нечто, что тебе не нравится, просто помни: я делаю это, потому что питаю к тебе привязанность, иначе ты не услышал бы от меня ни слова, просто я случайно узнала (неважно где!), что твоя маленькая женушка – сущая малышка, которой еще очень далеко до настоящей леди, как и доброй половине тех высокородных дамочек, так горделиво задирающих свои носы!

Виконт вперил в нее напряженный взгляд своих голубых глаз.

– Продолжай! – коротко бросил он.

Она, улыбнувшись ему, сказала:

– Словом, дорогой мой, я видела твою жену там, где ей находиться не было никакого резона, и как она попала туда – ума не приложу, потому что все мои старания, узнать, кто же сделал так, что она познакомилась с Шарлоттой Джиллингем, не увенчались успехом.

– Что?! – не веря своим ушам вскричал его светлость.

– Да, дорогой мой, именно там я ее и видела, причем выглядела она очень растерянной! Твоя жена была похожа на бедняжку, которая не знает ни одной живой души и жалеет о том, что пришла туда, если я хоть немного разбираюсь в людях! Короче говоря, Шерри, игра шла по-крупному и твоя супруга здорово проигралась. Быть может, я не стала бы ничего говорить, если бы не узнала, что она отправилась туда снова, уже на следующий вечер, а тебе не хуже меня известно: ежели она попадет в лапы к этой банде, то они погубят ее окончательно и бесповоротно.

– Боже мой! – пробормотал Шерри. – О господи, что она сделает в следующий раз?

Нэнси, ласково похлопав его светлость по руке, сказала:

– Ну же, не стоит огорчаться раньше времени! Ничего особенно плохого пока не случилось. И не вздумай злиться и кричать на бедное дитя, потому что она выглядела перепуганной до смерти, когда я заметила ее. Не сомневаюсь – она хорошенько усвоила урок и без того, чтобы ты окончательно поверг бедняжку в ужас.

– Нет, – сказал он, – конечно, я не стану этого делать. Шарлотта Джиллингем! Но кто, во имя всего святого… – Оборвав себя на полуслове, виконт вскочил на ноги. – Клянусь богом, если бы я только мог предположить… Нэнси, мне пора! Ты чертовски хороший друг, девочка моя, и я чрезвычайно благодарен тебе!

– Что ж, тогда поцелуй меня еще раз! – со смехом сказала она.

Вернувшись домой, его светлость обнаружил, что супруга отправилась кататься в Парк. О благоприобретенном чувстве ответственности виконта можно судить хотя бы по тому, что, метнув взгляд на часы на каминной полке, он велел доставить записку на Страттон-Стрит, в которой коротко извинился перед мистером Рингвудом за то, что не сможет сопровождать его в Ричмонд.

Геро, воротившись наконец домой, легко взбежала по лестнице, и Шерри услышал, как она расхаживает по комнате позади гостиной. Судя по всему, она отнюдь не пребывала в подавленном расположении духа. Войдя в гостиную, девушка вздрогнула от несомненной радости при виде мужа.

– Шерри! – воскликнула она. – А я не знала, что ты дома! Значит, ты все-таки не уехал с Джилом?

– Нет, я поужинаю дома. Иди сюда, Котенок: я хочу поговорить с тобой.

Она, зардевшись от удовольствия, ответила:

– Правда, Шерри? Это очень мило с твоей стороны!

– Вряд ли ты останешься при своем мнении, когда выслушаешь меня! – пробормотал его светлость.

Геро подошла к камину.

– Что ты сказал, Шерри? – спросила она.

– Ничего. Присаживайся! Ох, черт бы побрал эту птицу! – Быстрым шагом подойдя к канарейке, он накрыл клетку покрывалом и повернулся к Геро. – А теперь, чертенок, выкладывай! Сколько ты проиграла в доме Шарлотты Джиллингем, пока меня не было?

Краска сбежала с ее лица, а в глазах угасло доверчивое ожидание.

– Ох, Шерри, кто рассказал тебе об этом? – испуганным голоском пролепетала она.

– Не имеет значения! Так сколько, Котенок?

Она, содрогнувшись, произнесла:

– Ой, не спрашивай! Это было так ужасно!

– Не спрашивать, значит! – воскликнул он. – Но как, черт возьми, я могу погасить твои долги, если не знаю, каковы они? Не говори глупостей!

– Ох, Шерри, Шерри, мне очень стыдно! Я вовсе не собиралась быть такой плохой женой! А тебе ничего не нужно уплачивать, поскольку я все заплачу сама и сделаю это непременно, Шерри, ведь ты выделил мне большое содержание на булавки, но теперь я не буду покупать себе новые платья и вообще ничего! Обещаю!

– Все это вздор, чертенок. Кроме того, карточные долги полагается оплачивать немедленно, чтоб ты знала. Нельзя заставлять людей ждать, пока ты заплатишь им то, что должна. Это чертовски дурной тон, девочка моя!

– Да-да, я знаю и уже выкупила все свои расписки, хотя поначалу не представляла себе, как это можно сделать, и решила, что скорее умру, чем…

– Одну минуточку! – перебил ее Шерри, схватив за руки, которые она, похоже, не знала, куда девать. – Откуда ты взяла деньги, чтобы выкупить свои расписки? Я готов поклясться: от ежеквартального содержания у тебя оставались сущие гроши! Котенок, ты ведь не продала изумруды?