Анна Рэндол - Принцесса-грешница
– Да, ты права, – с трудом сглотнул Грегори. – Но если к двадцати двум годам принцесса все еще не замужем, наследники мужского пола имеют право оспорить ее место на троне.
В одна тысяча триста сорок пятом году король Хьюберт захотел, чтобы трон получил его сын, а не дочь. Старинный закон изменить он не мог, поэтому внес в него поправку.
– А тебе уже двадцать четыре, – напомнил Грегори.
– Я знаю, сколько мне лет, – отрезала Джулиана и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Только не понимаю, в чем проблема. Не оспаривай мое законное право. Соммет не может тебя заставить, просто откажи ему и все.
Грегори не сдержал стона отчаяния.
– Так он все-таки может тебя заставить? – догадалась Джулиана, чувствуя, как страх сжимает ей грудь.
– У него имелись сведения о людях, которые совершили переворот в Ленории.
«Трио». Человек, который побывал здесь сегодня, упоминал этих людей. «У него грубый голос и нежные руки», – подумала вдруг Джулиана.
– И что ты сделал, Грегори?
– Вряд ли это отличается от того, что сделала бы ты, Джулиана, – ухмыльнулся Грегори. – Если бы ты захватила их в Ленории, ты бы их казнила.
Может, да. А может, нет. Джулия бесконечно радовалась тому, что здесь, в Англии, у нее нет такой власти.
– Это Соммет так говорит, а не ты. Ты что, пытался убить этих людей?
– Я не пытался их убить. Я просто объяснил другим людям, которым они причинили зло, где их искать.
– Как ты узнал, кто был их врагами?
– Это Соммет. – Бравада Грегори испарилась. – Он сохранил доказательство моей причастности к этому. И теперь твердит, что обнародует это, если я не подчинюсь.
Англичане будут очень рассержены на иностранную королевскую особу, разрабатывавшую план убийства их граждан.
– Они могут повесить меня за попытку убийства.
Даже если и не повесят, разгорится грандиозный скандал. Регент лишит их своей поддержки. Они потеряют дом и тот небольшой источник дохода, который имеют сейчас.
– А если ты сделаешь то, что хочет Соммет?
– Я стану королем, – простонал Грегори. – Соммет заявляет, что у него есть средства для освобождения Ленории.
– Но тогда почему он не сделает это, когда у власти я?
– Я передал бы ему некоторые права, если бы он вернул Ленорию, – глухо пробормотал Грегори, опустив голову и уткнувшись подбородком в шейный платок.
– Какие именно? – Джулиана уцепилась за столбик кровати, чтобы не придушить брата.
– Права на разработку полезных ископаемых, обнаруженных в горах на юге.
«Принцесса не повышает голос. Принцесса не повышает голос», – мысленно твердила себе Джулиана.
– Эти права принадлежат короне. И ты не имеешь права…
Ага. Ну, вот теперь все стало понятно.
– Если бы ты был королем, тогда подписанные тобой документы имели бы силу. – Джулиана знала, что в тех горах было золото и, что гораздо важнее, железо, огромные запасы железа, если верить докладам.
– Лучше бы я действительно послушался Соммета, тогда у нас по крайней мере была бы страна, и это больше, чем мы имеем… Ай! – вскрикнул Грегори, когда Джулиана схватила его за ухо.
– Не смей отбирать у меня страну. – Десять лет назад это не удалось сделать разъяренной толпе, и своему брату Джулиана не позволит это сделать.
– Ай! – Грегори пытался освободиться. – Клянусь, ничего подобного у меня и в мыслях нет. Поэтому первым делом я и пришел к тебе поговорить. Я не знаю, что мне делать.
Боевой дух покинул Джулиану, она вдруг снова превратилась в маленькую девочку, выводившую рыдающего брата из горящего вместе с телами их родителей замка.
– Я позабочусь об этом, – положила она руку на плечо брата.
– Но как? – уставился на нее Грегори.
– Какими документами располагает Соммет?
– У него письма. Письма другу, в которых я сообщаю о своих планах раскрыть личности этих шпионов, – беспокойно заерзал на месте Грегори.
– Но как он может предъявить эти документы, – нахмурилась Джулиана, – не раскрыв своего участия во всем этом?
– Я никогда не упоминал о нем в письмах, – потер лицо Грегори. – Мне хотелось, чтобы мой друг думал, будто это только мой план.
– У тебя есть какое-нибудь доказательство, что именно Соммет сообщил тебе эти имена?
Возможно, ей удастся убедить Соммета, что этими письмами он в первую очередь подвергает опасности себя.
– Нет, ничего нет. Он всегда настаивал на личных встречах. На бумаге не осталось ничего.
Черт. Но может быть, если она приползет к Принни[1] на коленях и расскажет о бестолковом младшем брате…
– Будучи навеселе, – откашлялся Грегори, – я мог также написать письмо с требованием убить принца-регента за то, что он помогал «Трио».
– Это – измена, – задохнулась Джулиана и тяжело опустилась на край кровати. Его действительно повесят.
– Джулиана, – окликнул сестру Грегори.
Джулиане, прежде чем ответить, пришлось сделать три глубоких вдоха, чтобы успокоиться.
– Где эти письма?
– В его загородном поместье, – покачал головой Грегори, – по крайней мере, так он говорит. О своем намерении подвергнуть сомнению твое право на трон я должен объявить на домашнем приеме на следующей неделе.
– Тебе известно, что подвергать право сомнению – это простая формальность. Если ты будешь оспаривать трон и бороться за него, только тогда он перейдет к тебе.
– Я знаю, – шумно сглотнул Грегори.
Это событие объясняло довольно внушительный список королевских особ и титулованных лиц, которые были приглашены на домашний прием к герцогу. После выступления Грегори пути назад не будет.
– Если сделаю, как он говорит, – продолжал Грегори, – он отдаст мне бумаги.
Да, верить этому можно ровно настолько, насколько можно верить утверждению, что Джулиана – работница молочной фермы.
– Наверняка должен быть кто-то, кому мы можем рассказать… – Джулиана замолчала. Кто? Соммет – один из самых влиятельных герцогов в стране. И как она расскажет это кому-нибудь, не объяснив участия в этом Грегори? – Мы поедем на этот загородный прием.
Грегори с непонимающим видом захлопал глазами.
– Но ты ведь не собираешься уступать корону…
– Ну разумеется, нет, – резко оборвала его Джулиана. – Я намерена вернуть эти письма, чтобы Соммет перестал контролировать тебя.
– Но как? Угрозы он и слушать не станет. Ты же не станешь… Не собираешься же ты спать с…
– Я собираюсь выкрасть эти письма, – звучно чмокнула его в макушку Джулиана.
– Да ты даже мимо повара не могла проскользнуть, чтобы стащить пирожок, – запрокинув голову, сдавленно рассмеялся Грегори, но тут же затих. – Ты серьезно, Джулиана? Это безрассудство. Тебя схватят, а Соммет такой человек, с которым лучше не сталкиваться.
– Я верну эти письма. Клянусь. А разве я когда-нибудь нарушала обещание? – пристально посмотрела она брата. – Ну хоть когда-нибудь?
Грегори медленно покачал головой.
– От имени королевской семьи Ленории ты примешь приглашение Соммета и объявишь ему, что согласен с его планом. Пусть думает, что победил.
– Но это может быть опасно. – Лоб Грегори прочертила морщинка. – Как ты намерена…
Но в голове у Джулианы уже зрел план.
Либо это сработает, либо погубит ее.
Глава 5
Вот что Йену нравилось в Мэдлин Хантфорд, так это ее умение накрыть прекрасный стол к завтраку. Никакой каши и всякой другой чепухи, вроде яиц пашот. Нет, у Мэдди всегда было все самое лучшее. Бекон, сосиски, сыр, разнообразные желе.
Она трясла на коленях гукавшую от удовольствия девочку. И хотя малышке не исполнилось еще и года, она уже обещала стать такой же ослепительной красавицей, как и ее мать. Кудряшки цвета воронова крыла и глаза цвета нефрита.
– Не обращай внимания на то, как много ест дядя Йен, Сьюзи. Однажды он просто упадет от того количества еды, которое закидывает в свой рот.
– Кто бы говорил, – возразил Йен, глянув в ее почти полную тарелку.
– А я все еще ем за двоих, – улыбнулась Мэдди, но ее улыбка быстро потухла. – Как у тебя с деньгами? Негусто или все-таки есть? Я думала, Клейтон…
– Я в порядке. Клейтон обеспечил меня гораздо большей, чем можно потратить, суммой. Просто сейчас я голоден. – Голодным Йен был всегда. Он никак не мог избавиться от страха, что все это изобилие просто исчезнет. – А где сейчас твой муж? Преследует опытных преступников?
– Папе понравилась идея мамы, что ограбления в Ньюгейтской тюрьме могут быть как-то связаны со специалистами по замкам, которые появляются там, чтобы продать новые двери, правда? – обратилась к дочери Мэдди, освобождая из ее кулачка свой локон. Потом она встала и посадила ребенка на колени Йена. – Присмотри за ней минутку, чтобы я могла поесть спокойно.
В этом деле у Йена не было совершенно никакого опыта. Ребенок стал хлопать его по жилету своими липкими пальцами, и в груди у Йена стало зарождаться чувство, близкое к панике. А если он ее уронит?
