Ворон - Смолл Бертрис

Пауел выслушал приговор своей жене с разбитым сердцем. Он отвернулся от Рианон, не в силах взглянуть на нее. Несмотря ни на что, он любил ее, но он больше не знал, чему верить. Анвил пропал, а Рианон отказалась что-нибудь предпринять. Он просто не мог поверить, что у нее по-прежнему не было волшебной силы. Не может быть! Никто не отказался бы от такого дара природы просто из-за любви к другому! Он мог бы понять женщину, утверждающую, что она отказалась ради него от бесценного сокровища, но на самом деле не сделавшую этого. Она наверняка сохранила свои чары. Так почему же Рианон отказывается прибегнуть к ним, чтобы отыскать своего сына? Если, конечно, она в самом деле не обманывает его. Если только она и вправду не замешана в этом преступлении. Неужели это возможно?

Перед лицом вооруженного врага Пауел не знал страха, но сейчас он вдруг испугался. Дрожащей рукой он взял кубок с вином. Еще вчера он владел всем, о чем мог только мечтать мужчина. Красавица жена, здоровый сын, счастливое королевство. Сейчас у него не осталось ничего. Все превратилось в прах, и он не понимал почему Прав ли совет? Неужели его наказали за то, что он женился на принцессе из Справедливого народа? У Рианон были могущественные поклонники из ее рода. Неужели один из них отомстил Пауелу? Этого не произошло бы, женись он на девушке из народа Кимри. Он жадно осушил кубок и громко застонал.

Когда Рианон попытались схватить, она сбросила их руки и гордо покинула зал, не оглянувшись на мужа. Она услышала, как заперли за ней дверь ее комнаты, но ей было все равно. Она не могла поверить в события последнего часа, но пустая колыбель сына была свидетельством ее загубленного брака и всей жизни. Какая она была глупая, полагая, что только любовь может преодолеть все препятствия на пути к счастью! Разве ее семья не пыталась предостеречь ее? Но она не слушала. Она умышленно и эгоистично шла на поводу собственных желаний.

С самого начала Рианон поняла, что Кимри не приняли ее. По крайней мере придворные Пауела, с которыми она должна была жить вместе. Рианон верила, что со временем ей удастся успокоить их страх перед ее происхождением, но, увы, подозрительное отношение ко всему и всем, отличающимся от Кимри, оставалось всегда. Уж за этим проследила Бронуин Белая Грудь, хотя в целом мужчины были добрее с ней, чем женщины. Мужчин очаровывала ее красота, так непохожая на женщин Кимри. С ними со всеми, мужчинами и женщинами, она была скромна, спокойна, дружелюбна. Никогда не старалась обращать на себя внимание, чтобы не раздражать их. Никогда не хвалила Справедливый народ, чтобы не уязвить их гордость. Она была со всеми добра, и тем не менее они не приняли ее. Сколько раз она делала вид, что не замечает, как они разглядывали ее! Прикрыв рот рукой, они перешептывались и тайком показывали на нее пальцем. Она сносила это ради любви к Пауелу Ради любви к человеку, который предал ее. опасаясь ее чар.

Он никогда ничего не замечал, потому что она никогда не позволила ему заметить их недоброжелательность. Вместо этого она старалась изо всех сил, чтобы стереть черту, разделяющую ее и Кимри. Она умела искусно ткать, но изысканная ткань, струящаяся с ее ткацкого станка, лучшего качества и с более редким узором, чем им доводилось видеть прежде, вызывала лишь глубокую зависть среди женщин Кимри.

Дома ее считали музыкально одаренной. Но, поскольку Кимри признавали лишь свою музыку, она ни разу не взялась за лютню, чтобы не вызвать еще большую враждебность. Случайно, не удержавшись, она запела, но в ее нежном голосе они обнаружили еще одно свойство. Ее хулителям он показался сверхъестественным. После этого она пела только Пауелу, когда они оставались одни в своих покоях.

Без Пауела она обычно находилась в одиночестве. Благодаря стараниям Бронуин ни одна придворная дама не смела подружиться с ней.

Однако Таран и Эван, насколько им позволяла смелость, развлекали ее, но даже они были осторожны в ее обществе, чтобы не дать Бронуин и ее приспешникам повод к грязным сплетням. Рианон ни на что не обращала внимания, потому что была уверена в любви мужа. И вот теперь Рианон занимал вопрос, любит ли он ее вообще, потеряв в нее веру?

Что случилось с Пауелом? Он всегда казался таким сильным. Его репутация как воина была хорошо известна. Она стала источником легенд. Однако сегодня до приговора совета, как она с горечью заметила, он был буквально сломлен. Зная прекрасно, что у нее не осталось никакой волшебной силы, он тем не менее беспомощно умолял ее прибегнуть к чарам, которыми она больше не владела. Конечно, он не считал, что она похожа на Кимри, которые говорят одно, имея в виду совершенно другое. Он осудил ее, как осудил бы своих подданных.

Знал, безусловно, он знал! — что он должен был спасти ее, и в этот момент неверящее сердце Рианон было совсем разбито.

Она плакала, сидя у окна своей комнаты, глядя сквозь окно в опустившуюся на землю ночь. Что бы они ни сделали с ней, она намерена выжить. Она должна выжить, чтобы отыскать сына. Анвил жив. Ее материнский инстинкт подсказывал это. Она снова заплакала, потому что дала себе клятву после этой ночи не плакать до того дня, пока не отыщется ее сын. Она не доставит своими слезами радость Кимри.

За час до зари она услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь отворилась, и на пороге появились две высокие, закутанные в темное фигуры. Рианон собралась было закричать, приняв их за убийц, но внезапно услышала, как голос Тарана зашептал ей:

— Принцесса, не кричите! Я и Эван ап Риз пришли к вам как друзья.

— Что вам от меня нужно?

— Принцесса, мы согласны с вами, вашего сына кто-то похитил. Мы хотим отыскать его, но не знаем, с чего начать. Поскольку скоро вступает в силу ваш приговор, нам будет опасно с вами разговаривать.

Поэтому, когда нам потребуется поговорить с вами, мы будем стоять подле, делая вид, что общаемся друг с другом. Будьте осторожны, отвечая нам, и не дайте повода Синбелу либо его дочери продлить вам наказание.

— Я знаю, что Синбел посадит свою дочь на мое место, Таран кивнул.

— Да, он постарается, но она не та, за кого себя выдает, хотя некоторых может и одурачить ее послушание и смиренность. Но скажите нам лучше, как помочь вам, моя милостивая госпожа?

— Поговорите с женщинами, которые должны были присматривать за мной и моим сыном, прежде чем они покинут замок. Несомненно, кто-нибудь из них видел что-то, но молчит, опасаясь возмездия Бронуин. Говорите с каждой отдельно. Среди них есть одна новенькая, только что появившаяся при дворе. Она была бы добра ко мне, если б не опасалась главной дежурной дамы. Только после разговора с ними я могу посоветовать вам, что делать дальше.

Таран понимающе кивнул.

— Мы начнем немедленно, моя госпожа, потому что эти женщины скроются от гнева Пауела в изгнание сегодня же, чтобы не навлечь еще большую немилость на их семьи.

— Принцесса, — тихо обратился к ней Риз. — Мы освободили бы вас от этого наказания, если б могли, но мы бессильны, несмотря на то, что оно несправедливо. Однако не бойтесь, мы не допустим, чтобы вам причинили вред. Клянусь вам!

Удивленная глубокой страстностью его голоса, Рианон взглянула в его глаза и увидела нечто такое, о чем никогда не догадывалась. Он любил ее, и это открытие опечалило Рианон, поскольку, как и она сама, Зван любил неразделенной любовью. Покраснев, она ласково коснулась его руки и поблагодарила, а потом спросила:

— Как мой муж?

— Он скорбит, — резко отозвался Таран, — но по кому — по вас или ребенку — не знаю, моя принцесса.

И они оставили ее. Несмотря на всю жестокость, с которой она столкнулась, сейчас Рианон чувствовала себя сильнее, чем в последние несколько часов. Сознание того, что ей бесспорно верили эти два стойких воина и что она не была одинока в Дифиде, успокаивало ее тогда, когда трудно было даже ожидать утешения.

Она умылась, заплела длинные волосы в одну косу Из всех своих платьев она выбрала одно простое цвета лаванды, которое было перехвачено на талии шелковым фиолетовым поясом. Единственным украшением служил свадебный обруч на голове. Изящные ножки остались босыми.