Невинный обман - Хейер Джорджетт

Лорду Леджервуду пришлось удовлетвориться услышанным, потому что после этого приступ откровенности сына сошел на нет. Фредди не счел нужным рассказывать своему дражайшему родителю о том, как он был словно громом поражен, когда узнал, что мисс Чаринг неизвестно каким образом познакомилась с девицей, которую он тотчас же окрестил «премиленькой чертовкой». Его и так тревожила ее дружба с несимпатичной особой явно плебейского происхождения… Когда же Фредди, зайдя в особняк на Беркли-сквер, застал в гостях у своей невесты мисс Броти, он застыл на пороге с полуоткрытым ртом и вытаращенными глазами. А после того как мисс Броти удалилась, мистер Станден не церемонясь выразил Китти свое неудовольствие ее близким знакомством с дочерью женщины, которую он без стеснений обозвал бандершей [36]. Это знакомство, во всяком случае, не принесет пользу мисс Чаринг.

– Так не годится, Китти. Доверься моему жизненному опыту.

Впрочем, под ясным взором широко раскрытых, недоумевающих глаз девушки джентльмен быстро почувствовал себя неловко.

– А что такое бандерша, Фредди? – спросила она.

Замявшись, мистер Станден ответил:

– Неважно. Все равно вы не поймете, даже если скажу… Проблема в том, что эта женщина собирается выставить свою дочь на столичном аукционе невест и сбыть ее с рук с наибольшей выгодой для себя. Слушать такое неприятно, но ничего не поделаешь.

– Я об этом знаю, – спокойно заметила Китти. – Более противную особу трудно себе представить. Мне искренне жаль бедняжку Оливию. Уверена, вы бы пожалели ее, если бы узнали девочку лучше.

– Не сомневаюсь. Сочувствовать ей похвально, а вот дружить с ней я не рекомендую.

– Но, Фредди! Какие могут быть возражения? Не понимаю. Хотя миссис Броти нельзя назвать приятной женщиной, Оливия имеет вполне благородное происхождение. Девушка приходится родней леди Баттерстоун, а та, насколько мне известно, дружит с вашей маменькой.

Фредди, тяжело вздохнув, заметил:

– Беда в том, что вы совсем недавно появились в столице и еще не знаете всех нюансов правил, царящих в свете. Из всего, что я слыхал об этом Оливере Броти, я сделал вывод, что такого прохиндея еще надо поискать. То, что он, по-моему, приходится четвероюродным братом леди Баттерстоун, погоды не делает… Да, он и впрямь ей родня, но, как я уже говорил: в любой семье не без урода. Наша тоже не исключение из правил, однако все понимают, что проталкивать таких в порядочное общество – дурной тон.

Китти нахмурилась.

– Полагаю, так оно и есть, – согласилась девушка. – Леди Баттерстоун не особо расположена к семейству Броти, а жаль… Мне кажется, если бы она приблизила к себе Оливию, бедная девочка могла бы найти весьма видного жениха. Вы ведь не отрицаете, что она очень красива?

– Этого еще недостаточно, – заявил умудренный жизнью мистер Станден.

– Порой и этого хватает, – возразила Китти. – Оливия рассказывала мне о мисс Ганнинг, писаной красавице. Связей в столице у них было не больше, чем у мисс Броти. Когда мисс Ганнинг вместе с матерью и сестрой приехала в Лондон, то сразу же произвела фурор в свете. Она вышла замуж за двух герцогов.

– Быть этого не может! – возмутился Фредди.

– Чистая правда! Сначала она вышла замуж за герцога Гамильтона, а когда он умер, ее мужем стал герцог Аргайл.

– Ах, умер! – произнес Фредди, довольный тем, что странность прояснилась. – Это другое дело, но я уверен, вашей новой знакомой не то что два, даже один герцог не по зубам. Не знаю, какие нравы были в свете в те времена, когда мисс Ганнинг впервые приехала в столицу, однако сейчас в наличии остался лишь один известный мне холостой герцог – Девонширский. Пытаться заманить его в свои сети – дело неблагодарное. Всем известно, что его интересует исключительно принцесса Шарлотта [37]. Вряд ли он променяет ее на какую-то Оливию Броти.

– Ну, не обязательно выходить замуж за герцога, – возразила Китти. – Только будет ужасно, если ее продадут – по-другому я это просто назвать не берусь – такому гадкому человеку, как сэр Генри Госфорд. – Заметив, какое впечатление ее слова произвели на мистера Стандена, девушка торжествующе добавила: – Вы шокированы, однако уверяю вас…

– Еще бы не быть шокированным, – резко оборвал ее речь Фредди. – Неужели этот индивид захаживает к Мэгги?

– Нет… позвольте…

– Тогда, ради всего святого, где вы с ним познакомились?

– Я с ним не знакома. Однажды, когда мы катались по Гайд-парку, Мэгги показала мне его. Ваша сестра сказала, что этот противный старикашка – ужасный греховодник. Она даже из вежливости не кивнула ему, когда наш экипаж проезжал мимо. О нем рассказала мне Оливия. Уверена, если бы вы присутствовали при нашем разговоре, то прониклись бы к девушке живейшим сочувствием. Этот тип прямо-таки преследует ее своим вниманием. Говорят, он богат, на помощь леди Баттерстоун рассчитывать не приходится, поэтому миссис Броти поощряет сэра Госфорда. Она и дочь заставляет принимать ухаживания этого старикана. Боюсь даже вообразить себе, чем все может закончиться. Оливия испытывает к старику глубочайшее отвращение, но из-за страха перед матерью не смеет ей перечить. Иногда она говорит, что совершит что-нибудь безумное… Не знаю, право слово, что она под этим подразумевает… Надеюсь, у Оливии хватит благоразумия не пытаться свести счеты с жизнью.

– Этого, во всяком случае, опасаться не стоит, – сказал Фредди, совершенно не тронутый душещипательной историей. – Не хочу вас огорчать, но сэр Госфорд – отнюдь не единственный столичный волокита, завлекающий юных девушек в свои сети.

– Никто не делал ей предложения, – возразила наивная Китти.

Мистер Станден, чувствуя, что не стоит объяснять, какого рода предложения может получить мисс Броти, решил промолчать. Он мог бы многое рассказать мисс Чаринг о том, что наделенные броской красотой девушки, не принятые в высшем свете, однако появляющиеся в обществе в сопровождении кузин с явно выраженным отсутствием хорошего воспитания, которые только и ждут, как бы спихнуть своих наперсниц первому попавшемуся на пути волоките с масляными глазками, не имеют высоких шансов получить предложение руки и сердца. Чаще всего они становятся жертвами внимания знатоков прекрасного пола, подобных мистеру Веструтеру. Фредди было хорошо известно, что его двоюродный братец приударяет за обворожительной Оливией. Не то чтобы знаки внимания со стороны столь блестящего джентльмена были неприятны девушке, но мистер Станден прекрасно понимал: увлечение со стороны Джека этой куколкой еще не означает, что он когда-нибудь поведет ее под венец. Вопрос, удастся ли мистеру Веструтеру сделать мисс Броти своей очередной любовницей, не мучил мистера Стандена, ибо в чужие дела он обычно не вмешивался. Впрочем, Фредди надеялся, что при теперешних далеко не блестящих финансах мистера Веструтера ему просто не хватит денег привлечь мать девушки на свою сторону. Подобного рода связь, в глубине души подозревал Фредди, может иметь в будущем весьма грустные последствия. Мистер Станден, которого Всевышний не обделил сестрами, не имел ни малейшего сомнения в том, что Китти станет хранительницей всех сердечных тайн Оливии. Учитывая напористый характер мисс Чаринг, Фредди подозревал, что даже при самом благоприятном стечении обстоятельств не избежать скандала. Если же дело примет совсем скверный оборот… Тут уж весьма ограниченная фантазия мистера Стандена отказывалась ему служить.

Он не забыл о том, что еще по дороге в столицу Китти призналась: у нее есть некий тайный план, подробности которого, впрочем, оставались ему неизвестными. Временами Фредди казалось, что он понимает, в чем заключается этот план… Вначале его несколько удивило заявление Китти, что она ненавидит мистера Веструтера, хотя в семье всем хорошо было известно о ее девической влюбленности в блестящего сердцееда. Поразмыслив на эту тему, мистер Станден пришел к выводу, что Китти просто-напросто переросла свое увлечение. Однако, имея возможность наблюдать за ней в то время, когда поблизости находился мистер Веструтер, Фредди начал сомневаться в правильности своего излишне поспешного умозаключения. Тетя Долфинтон, как всегда ехидная, в приступе желчи однажды заявила ему, что Китти приняла его предложение вследствие уязвленного самолюбия. Тогда он не обратил на эти слова ни малейшего внимания, но сейчас пришел к выводу, что тетушка была близка к истине. Иначе трудно объяснить, почему мисс Чаринг любезничала с ним в присутствии мистера Веструтера, а в остальное время вела себя, как и прежде. Джек сопровождал ее на бал в «Пантеоне», однако желания танцевать с ним Китти не выказала. Один вальс, уступив просьбам мистера Веструтера, она еще станцевала, а вот когда он пригласил ее на котильон, обещая вести в танце так, что у нее все получится, Китти решительно отклонила его предложение.