Где властвует любовь - Куин Джулия

– Пенелопа, – громко сказала Пруденс, стоявшая у окна, мне нужно с тобой поговорить.

Пенелопа перевела беспомощный взгляд с Колина на Пруденс, затем на Фелисити и свою мать. Колин притянул ее ближе.

– Мне тоже нужно поговорить с ней, – невозмутимо произнес он.

– Ну хорошо, полагаю, здесь найдется место для вас обоих, – сказала миссис Федерингтон, слегка подвинувшись.

Колин разрывался между хорошими манерами, которые вдалбливались в его голову с рождения, и неодолимым желанием придушить женщину, которая скоро станет его тещей. Он не имел понятия, почему она обращается с Пенелопой как с нелюбимой падчерицей, но, право, этому следует положить конец.

– Каким ветром вас занесло сюда? – протрубил Роберт Хаксли.

Колин невольно вжал голову в плечи.

– Я был…

– О Боже, – закудахтала миссис Федерингтон, – мы вовсе не собираемся допрашивать нашего гостя, не правда ли?

Колин не видел ничего предосудительного в вопросе Хаксли, однако не стал противоречить хозяйке дома, Ограничившись кивком и ничего не значащей фразой типа «Ну да, конечно».

– Конечно – что? – спросила Филиппа.

Филиппа была замужем за Найджелом Бербруком, и Колин всегда считал, что это довольно удачный брак.

– Простите? – переспросил он.

– Вы сказали «конечно», повторила Филиппа. – Конечно – что?

– Не знаю, – ответил Колин.

– О, в таком случае, почему вы…

– Филиппа, – громко сказала миссис Федерингтон, – может, ты сходишь за едой, раз уж Пенелопа забыла позаботиться об этом.

– О, извините, – поспешно сказала Пенелопа, сделав попытку подняться на ноги.

– Не беспокойся, – произнес Колин с приятной улыбкой, схватив ее за локоть и притянув назад. – Твоя матушка сказала, что это может сделать Пруденс.

– Филиппа, – подсказала Пенелопа.

– Что Филиппа?

– Она попросила Филиппу, а не Пруденс.

Колин уставился на нее, задаваясь вопросом, что произошло с ее мозгами, потому что пока она преодолевала расстояние между каретой и этим диваном, они определенно испарились.

– Это что-нибудь меняет? – спросил он.

– Вообще-то нет, но…

– Фелисити, – перебила ее миссис Федерингтон, – почему бы тебе не рассказать мистеру Бриджертону о твоих акварелях?

Колин, хоть убей, не мог вообразить менее интересной темы для разговора. Тем не менее он повернулся к младшей из Федерингтонов с дружелюбной улыбкой на лице и поинтересовался:

– И как же обстоят дела с вашими акварелями?

К чести Фелисити, она не стала распространяться на эту тему.

– Благодарю вас, неплохо, – коротко отозвалась она с не менее дружелюбной улыбкой.

У миссис Федерингтон был такой вид, словно она проглотила живого угря.

– Фелисити! – воскликнула она.

– Да? – отозвалась та с невинным видом.

– Ты не рассказала, что выиграла награду. – Миссис Федерингтон повернулась к Колину: – Акварели Фелисити просто неподражаемы. – Она снова повернулась к дочери: – Расскажи мистеру Бриджертону о своей награде.

– О, не думаю, что его интересуют такие вещи.

– Конечно, интересуют, – возразила миссис Федерингтон с нажимом.

В обычной ситуации Колин непременно вставил бы что-нибудь вроде «О да». В конце концов, он славился своей обходительностью, но это значило бы поддержать миссис Федерингтон и лишить Фелисити развлечения.

А Фелисити, похоже, искренне развлекалась.

– Филиппа, – сказала она, – ты сходишь за едой?

– Ладно, – ответила та. – Я обо всем позабочусь. Пойдем, Найджел. Составишь мне компанию.

– Отличная идея! – просиял Найджел, и они с Филиппой покинули гостиную, заговорщически хихикая.

Колин в очередной раз убедился, что союз Федерингтонов и Бербруков оказался на редкость удачным.

– Пожалуй, мне следует прогуляться по саду, – объявила вдруг Пруденс, взяв под руку своего мужа. – Пенелопа, ты не пройдешься с нами?

Пенелопа открыла рот чуточку раньше, чем сообразила, что сказать, напомнив Колину озадаченную рыбу (правда, на его взгляд, весьма соблазнительную рыбку, если такое вообще возможно). Наконец ее челюсти решительно сжались.

– Спасибо, но мне не хочется, Пруденс.

– Пенелопа! – воскликнула миссис Федерингтон.

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что показала, – настаивала Пруденс.

– Думаю, мне следует остаться здесь, – сказала Пенелопа. – Я присоединюсь к вам позже, если ты не возражаешь.

– Ты нужна мне сейчас.

Пенелопа, явно не ожидавшая подобной настойчивости, удивленно посмотрела на сестру.

– Извини, Пруденс, – сказала она, – но я нужна здесь.

– Чепуха! – небрежно бросила миссис Федерингтон. – Нас с Фелисити вполне достаточно, чтобы составить компанию мистеру Бриджертону.

Фелисити вскочила на ноги.

– О Боже! – воскликнула она, невинно округлив глаза. – Я совсем забыла!

– Что такого, – процедила сквозь зубы миссис Федерингтон, – ты могла забыть?

– Э-э… мои акварели. – Она повернулась к Колину с лукавой улыбкой: – Вы же хотели их посмотреть, не так ли?

– Конечно, – отозвался Колин, решив, что ему очень нравится младшая сестра Пенелопы. – Чтобы убедиться, насколько они неподражаемы.

– Я бы сказала, что они неподражаемо обычные, – заявила Фелисити с нарочито серьезным видом.

– Пенелопа, – сказала миссис Федерингтон, пытаясь скрыть свое недовольство, – будь добра, принеси акварели Фелисити.

– Пенелопа не знает, где их искать, – поспешно сказала Фелисити.

– Так расскажи ей.

– Ради Бога! – не выдержал Колин. – Позвольте Фелисити уйти. Мне нужно переговорить с вами наедине.

Воцарилось молчание. Это был первый случай, чтобы Колин Бриджертон вспылил на публике. Пенелопа слабо ахнула, но, когда Колин взглянул на нее, она спрятала улыбку, прикрыв рот ладонью.

Это, привело его в отличное расположение духа.

– Наедине? – переспросила миссис Федерингтон, схватившись за грудь. Она взглянула на Пруденс и Роберта, все еще стоявших у окна, и они тут же покинули комнату, хоть и не без ворчания со стороны Пруденс.

– Пенелопа, – сказала миссис Федерингтон, – пожалуй, тебе следует проводить Фелисити.

– Пенелопа останется, – заявил Колин.

– Пенелопа? – переспросила миссис Федерингтон с явным сомнением.

– Да, – раздельно произнес Колин на тот случай, если до нее до сих пор не дошло, что это значит, – Пенелопа.

– Но…

Колин одарил ее таким свирепым взглядом, что она даже отпрянула и замолкла, сложив руки на коленях.

– Я пошла! – пропела Фелисити, выплыв из комнаты. Но прежде чем она закрыла за собой дверь, Колин видел, как она подмигнула Пенелопе.

Пенелопа улыбнулась, проводив младшую сестру любящим взглядом.

Колин расслабился. Он не отдавал себе отчета, как его бесит униженное положение Пенелопы. Боже, он не может дождаться, когда заберет ее из этого нелепого семейства.

Растянув губы в слабом подобии улыбки, миссис Федерингтон переводила взгляд с Колина на Пенелопу и обратно.

– Вы хотели что-то сказать? – наконец вымолвила она.

– Да, – ответил Колин, желая покончить со всем этим как можно скорее. – Я почту за честь, если вы согласитесь выдать за меня вашу дочь.

Секунду миссис Федерингтон молча взирала на него, не выказав никакой реакции. Затем ее глаза и рот округлились, и она захлопала в ладоши, не в состоянии произнести ничего, кроме восторженных возгласов.

– Фелисити! – вдруг закричала она.

Фелисити?

Миссис Федерингтон вскочила на ноги, бросилась к двери и завопила, как рыночная торговка:

– Фелисити! Фелисити!

– О, мама, – простонала Пенелопа, закрыв глаза.

– Зачем вы зовете Фелисити? – спросил Колин, поднимаясь на ноги.

Миссис Федерингтон удивленно повернулась к нему.

– Чтобы обсудить с ней ваше предложение. Вы же хотите жениться на Фелисити?

Колину чуть не сделалось дурно.

– Упаси Боже, – рявкнул он. – Если бы я хотел жениться на Фелисити, я не стал бы отсылать ее наверх за акварелями, вам не кажется?