Джорджетт Хейер - Роковой поцелуй
Сам же мистер Бруммель, коего она вновь встретила за обедом, остался невозмутим. Он обнаружил превосходный сыр в фермерском доме, о существовании которого даже не подозревал, и сполна воздал ему должное. А после того как убедился, что ни единое пятнышко грязи не осквернило собой сверкающей белизны отворотов на его ботфортах, не спеша поехал обратно в Бельвуар, дабы обсудить с хозяйкой планы ландшафтного обустройства замка, которые пришли ему в голову во время полночных бдений.
Лорд Уорт не присоединился к игрокам в вист по окончании обеда, а удалился в гостиную в компании нескольких придворных, где его вниманием немедленно завладела леди Джерси. В одном конце комнаты играли роббер в «казино», но по маленькой, и картежники, когда их спросили об этом, заявили, что ничуть не возражают против того, чтобы послушать музыку. Герцогиня стала умолять мисс Крю принести свою арфу, и та, для приличия немного поломавшись, наконец согласилась. Достопочтенная миссис Крю, величественная и внушительная в своем тюрбане, словно броненосец, атаковала леди Джерси, сообщив, что полагает, будто ее светлость будет очарована игрой Шарлотты.
– Мама вашей светлости, дражайшая леди Уэстморленд, лично рекомендовала мне нынешнего наставника Шарлотты, – провозгласила она. – И результат, смею надеяться, оправдал все наши ожидания. Она прекрасно обучилась владению инструментом, но я подожду, пока вы не выскажете мне свое просвещенное мнение. И вы тоже, лорд Уорт. На ваш вкус в этом вопросе, безусловно, можно положиться.
При ее появлении граф встал. Поклонившись, он безо всякого выражения произнес:
– Вы мне льстите, мадам.
– О нет, нисколько! Подобные выходки мне претят, можете поверить, я не склонна потакать чьему-либо тщеславию. Я всегда говорю именно то, что думаю. А вот Шарлотта в таких вопросах проявляет куда большую гибкость. Поверьте, другой такой благожелательной и милой девушки не сыскать на всем белом свете: это решительно невозможно! – Граф вновь поклонился, но ничего не сказал. Миссис Крю тем временем настойчиво постучала кончиком веера по его рукаву. – Скажите мне, что вы думаете о ее выступлении, однако умоляю вас не смотреть на милое дитя чересчур пристально, ведь я едва сумела убедить ее вообще сыграть что-либо в вашем присутствии. Глупая девчонка настолько дорожит вашим мнением, что это просто нелепо! «Ой, мама, – заявила она мне, когда мы сходили вниз, – если будет музыка, прошу тебя, не заставляй меня играть! Я уверена, у меня ничего не получится, если лорд Уорт станет пожирать меня критическим взором!»
– Постараюсь, мадам, направить свой взор куда-либо еще, – ответил граф.
– О, какие глупости, я вовсе не намерена потакать подобным девичьим капризам, – поспешила заверить его миссис Крю. «Можешь быть уверена, любовь моя, – сказала я ей, – лорд Уорт будет чрезвычайно доволен твоим выступлением».
К этому времени в комнату внесли арфу, и миссис Крю, подплыв к дочери, принялась суетиться вокруг нее, заодно распорядившись, чтобы мистер Пирпойнт пододвинул канделябр ближе, а лорд Олванли принес более подходящий стул.
Уорт опустился на свое место рядом с леди Джерси, обменявшись с ней выразительными взглядами. Глаза ее смеялись.
– Ох, мой дорогой Джулиан, теперь вы понимаете? Вы должны сидеть неподвижно и не сводить глаз с Шарлотты! Надеюсь, это не слишком злонравно с моей стороны? Какая жалкая сводня! Умоляю вас, не делайте предложения Шарлотте, в противном случае я больше никогда не приглашу вас в Остерли, а это станет для меня невосполнимой потерей, ведь вы – один из самых старых моих друзей.
– Думаю, вполне определенно могу обещать вам, что не сделаю ничего подобного, – отозвался граф.
Совершенно непроизвольно взгляд его устремился к тому месту, где неподалеку сидела мисс Тавернер, и задержался там на несколько мгновений. Девушка не смотрела в его сторону; она о чем-то негромко беседовала с оживленной, веселой брюнеткой.
Леди Джерси, проследив за взглядом графа, окинула его быстрым, проницательным взором.
– Мой дорогой Уорт, я всегда соглашаюсь с вами, – заявила она кокетливо. – Девушка очень мила, и красива, к тому же!
Граф невозмутимо взглянул на леди Джерси.
– Помолчите, Салли: вы мешаете мисс Крю.
Действительно, мисс Крю провела рукой по струнам, готовясь начать.
Миссис Крю, с тревогой наблюдая за его светлостью, имела сомнительную радость убедиться в том, что он держит данное ей слово. Бросив один-единственный взгляд на бедную исполнительницу, он более не удостоил ее своим вниманием, принявшись внимательно изучать розовые кудри своей собеседницы. Он не преминул присоединиться к аплодисментам, но не изменил своей привычной апатии. Тем временем кто-то из гостей начал умолять мисс Крю спеть что-либо еще, и та, разыграв очередную сценку неохотной покорности, уступила. А милорд Уорт уронил подбородок на грудь, в безупречные складки своего шейного платка, и рассеянно смотрел куда-то перед собой.
После того как закончилась вторая песня и мисс Крю получила причитавшуюся ей порцию аплодисментов с комплиментами, леди Джерси, вдруг порывисто подавшись вперед, обратилась к мисс Тавернер:
– Мисс Тавернер, я не ошибусь, если предположу, что и вы тоже музицируете и поете?
Джудит подняла на нее глаза:
– Весьма посредственно, мадам. Я не умею играть на арфе.
– А фортепьяно? Я уверена, вы можете доставить нам величайшее удовольствие, если захотите!
К просьбам леди Джерси присоединилась и герцогиня, а лорд Олванли, моментально позабыв о мисс Крю, подошел к ней и в своей жизнерадостной манере заявил:
– Умоляю, спойте для нас, мисс Тавернер! Мы никогда не поверим, что вы не поете! Разве не вы уже стали для нас примером во всем?
Джудит, покраснев, покачала головой:
– Нет, даже не просите: вы ставите меня в неловкое положение. Моя игра на фортепьяно не представляет собой ничего выдающегося, уверяю вас.
Герцогиня ласково сказала:
– Не нужно делать того, что вам не хочется, мисс Тавернер, но я полагаю, мы послушаем вас с большим удовольствием.
– Уорт! – воззвал к графу лорд Олванли. – Воспользуйтесь своим влиянием, мой дорогой друг! Вы можете приказывать там, где мы имеем право лишь просить!
– Однако! – воскликнула миссис Крю, весьма раздосадованная тем, какой оборот приняли события. – Мне странно слышать, как вы во всеуслышание заявляете о своей любви к музыке, лорд Олванли. Я уверена, вы предпочли бы оказаться за карточным столом.
– О, к чему эти упреки, мадам? – беззаботно откликнулся Олванли. – Вы выставляете меня в дурном свете.
– Нет, в самом деле, я еще никогда не видела, чтобы вы не спешили за карточный стол, – упорствовала миссис Крю.
– Вы так настойчивы, словно хотите избавиться от меня, – парировал он. – Вот если скажете мне, отыщутся ли когда-нибудь Десять колен Израилевых[84], то обещаю, что отправлюсь играть в вист сразу же после того, как мисс Тавернер споет для нас.
– Ради всего святого, что вы имеете в виду? Положительно, я вас не узнаю!
– Как, мадам? Я всего лишь имею в виду, что извел два остальных колена, а в следующем году объявляю всеобщую мобилизацию. Уорт! Скажите что-нибудь! Повлияйте на мисс Тавернер!
Джудит, взяв себя в руки, поднялась со своего места.
– Уверяю вас, в этом нет необходимости! Вы заставляете меня выглядеть неблагодарной, сэр, и, боюсь, будете разочарованы моим выступлением после того выдающегося мастерства, что продемонстрировала нам мисс Крю.
Лорд Уорт тоже поднялся на ноги, подошел к фортепьяно и откинул для нее крышку. Когда Олванли подвел девушку к инструменту, он негромко поинтересовался:
– У вас есть ноты? Быть может, принести их вам?
Она в ответ покачала головой.
– Я не брала их с собой. Предпочитаю играть по памяти и прошу вас снисходительно отнестись к моим недостаткам.
– Вот как должна вести себя скромная и неизбалованная девушка, – прошептала герцогиня Дорсет их хозяйке. – Вы сказали, восемьдесят или девяносто тысяч в год, дорогая моя?
Мисс Тавернер, опустившись на винтовой табурет, положила пальцы на клавиши. Граф расположился на стуле рядом с фортепьяно и устремил внимательный взгляд на ее лицо.
Она спела простую, безыскусную балладу. Хотя голос ее не отличался силой и мощью, он оказался хорошо поставленным, и слушать ее было приятно. Аккомпанировала себе девушка вполне пристойно, а выглядела при этом весьма очаровательно, поэтому не было ничего удивительного в том, что она сорвала бурные аплодисменты. Ее уговорили спеть еще что-нибудь, обвинив в том, будто она скрывает от публики свой потрясающий талант. Джудит покраснела, покачала головой, спела еще одну балладу и решительно встала из-за фортепьяно.
– Будь у нее хорошие учителя, она пела бы вполне сносно, – негромко заметила миссис Крю, обращаясь к леди Джерси. – Жаль, что она так важничает. Но так всегда бывает с тощими и долговязыми девицами-переростками!
