Желание леди - Александер Виктория

– Я не женат, а это означает, что я не нарушал клятв супружеской верности, или лояльности, или каких-либо иных обещаний, будучи навечно связанным с кем-то брачными узами. Следовательно, мои моральные принципы тут совершенно ни при чем.

Фелисити удивленно открыла рот.

– Но вы ведь шутите?

– Не шучу. Я отношусь к своему слову и любым обещаниям, включая брачные клятвы, которые я никогда не давал и в обозримом будущем давать не собираюсь, достаточно серьезно. С уважением относиться к собственному слову – моя обязанность, мой святой долг. Однако за действия, предпринимаемые другими относительно каких-либо обещаний, которые они, возможно, давали, я ответственности не несу.

– Перестаньте. И на вас лежит вина. Леди Помфри не могла развлекаться сама по себе.

– Я не стал бы спорить… Впрочем, не важно.

– Вы – человек с сомнительными моральными принципами?

– Полагаю, это зависит от вашей точки зрения. Для меня вопрос о моральности моих действий вообще не стоит. Я с удовольствием продолжил бы обсуждение моего поведения и его этического аспекта, но мне пора откланяться.

– И правда пора, – пробормотала она, удивившись своему легкому разочарованию.

– Если только вы не собираетесь позвать полицию, чтобы меня арестовали!

– Не говорите глупостей. Позвать полицию я могла бы и раньше.

Хотя мужчине, избежавшему справедливого гнева взбешенного мужа, в высшей степени неприлично находиться у нее под балконом посреди ночи, арестовывать его за это не стоит. Приключение подошло к концу. Фелисити с сожалением указала на дальний конец сада:

– Если вы направитесь к пролому в верхней части стены, то в нескольких футах от него найдете калитку, ведущую к конюшням и проходу на улицу.

– Какому пролому?

– Вон там. Видите, он выделяется на фоне ночного неба, сразу поверх высокой живой изгороди.

– Мне не видно, здесь темно. Думаю, я в любом случае не смог бы увидеть его отсюда. – Он расстроенно вздохнул и направился к шпалерам. – Ну и ночка.

– Согласна. – Она перегнулась через перила балкона. – Что вы делаете?

– Взбираюсь по вашим шпалерам.

Фелисити не обратила внимания на холодок, пробежавший по позвоночнику. Страх это или волнение, с уверенностью она сказать не могла. Вероятно, понемногу и того и другого.

– Разумно ли это?

– Разумно, если хочу увидеть эту вашу калитку и выбраться отсюда.

– Может быть, вам следовало бы приглядеться получше.

Фелисити отступила от балкона, поняв, что ей может угрожать опасность, и крепче прижала к груди подзорную трубу, ощущая уверенность и спокойствие от ее тяжести. Труба и правда могла послужить оружием и оставить солидную вмятину на черепе. К тому же Фелисити не сомневалась, что сможет закричать в случае необходимости.

– Не думаю все же, что вам стоит…

– Если вы опасаетесь за свою добродетель, не стоит.

Над балюстрадой появилась рука, у Фелисити перехватило дыхание. Он передвигался быстрее, чем она ожидала. Удивляться не стоило. Этот человек уже спустился по стене одного дома, перебежал через лужайку и взобрался по стене, не говоря уже о том, чем мог заниматься до этого. И уставшим он совершенно не выглядел.

Незнакомец перегнулся через перила и встал на балкон. Она оказалась права: этот был высокий человек, почти на голову выше ее. В темноте трудно было рассмотреть черты его лица, но она заметила, что они довольно-таки приятные. Днем он выглядел бы просто великолепно. Леди Помфри вряд ли увлеклась бы несимпатичным мужчиной. Улыбка его показалась явно безнравственной, и перед ней точно невозможно устоять.

– Я слишком устал, чтобы интересоваться чем-то, кроме сна, в который намереваюсь погрузиться, как только окажусь в собственной постели.

– Я совершенно не испугалась, – высокомерно заметила Фелисити.

– Тогда зачем вы вооружились этим? – Он указал кивком на подзорную трубу.

– Это? – Она переложила подзорную трубу из одной руки в другую. – Это просто старая подзорная труба, когда-то принадлежавшая родственнику-моряку.

– Подзорная труба? – Незнакомец перевел взгляд с инструмента в ее руках на телескоп. – Вижу, у вас есть и телескоп.

– Я изучаю звезды. Они очаровательны.

Он расхохотался:

– Столь же очаровательны, что и соседи?

Ее лицо вспыхнуло.

– Я астроном. Не профессиональный, но все же астроном. Я не подглядываю за соседями!

– Нет?

– Услышав крики и выстрел, я захотела посмотреть, что происходит, но я не имею привычки совать нос в чужие дела.

Он с явным недоверием отвернулся, чтобы осмотреть стену сада. Именно в это мгновение Фелисити пожалела, что не ударила его подзорной трубой, но сделать это еще не поздно. Если он потеряет сознание, его, вероятно, найдут и ее репутация пострадает, а репутация этого человека весьма сомнительная и…

– Знаете, глупо, что вы не испугались. Разговаривать посреди ночи с незнакомцем, моральные устои которого сомнительны, и позволить ему войти в вашу спальню…

– Ничего подобного я не позволяла. – В голосе ее прозвучало возмущение. – Вы вольничаете. Вы без приглашения проникли в мой сад, а теперь, снова без приглашения, появляетесь у меня в комнате и…

– Что ж, именно так и поступает мужчина сомнительных моральных устоев. Теперь я вижу пролом в стене и как до него добраться, поэтому желаю вам спокойной ночи.

– Ну так идите.

– Прежде чем снова воспользоваться шпалерами, хочу поблагодарить вас за помощь.

– Я совершенно ничего не сделала.

– Это-то и ценно. – Без всякого предупреждения он шагнул к ней, взял за руку и поднес к своим губам. – Милая девушка, будь вы моей младшей сестрой, я сделал бы все, чтобы вы просидели под замком большую часть следующего года, чтобы сегодняшний инцидент не повторился.

– Неужели?

– Если бы речь шла о моей младшей сестре, я позаботился бы, чтобы она вооружилась чем-то иным, кроме подзорной трубы, на случай повторения сегодняшнего инцидента.

– Неплохо сказано.

Он засмеялся, отпустил ее руку и вышел на балкон. Перекинув ногу через перила, дотянулся до шпалер.

– Да, еще кое-что. В будущем постарайтесь не пускать мужчин с сомнительными моральными принципами к вам в спальню. По крайней мере до того, когда возраст позволит вам четко представлять последствия сомнительной морали.

Сказав это, он пропал в ночи. Лишь звук шуршащих листьев свидетельствовал, что он вообще был.

– Возраст…

Мгновение Фелисити смотрела в одну точку, потом рассмеялась. Глупец принял ее за ребенка. Конечно, в темноте, когда на ней ночная сорочка, волосы распущены да еще телескоп и подзорная труба, наверное, она и правда выглядела девочкой.

Внизу раздался стук, потом послышались приглушенные ругательства. Фелисити вышла на балкон и перегнулась через перила.

– С вами все в порядке?

– Мой ботинок застрял в вашей проклятой шпалере, и теперь я не могу его найти.

– Сэр, думайте, что говорите.

– Прошу прощения. Очевидно, придется идти по улице в одном ботинке.

– Это кара небесная, не находите? За ваши грехи.

– Вне всякого сомнения.

С этими словами незнакомец пересек лужайку и мгновенно исчез в кустах у подножия стены. Теперь он без труда найдет выход.

Придвинув кресло к балкону, Фелисити оперлась локтями о холодные каменные перила. Этот… он… явно от него веяло приключением, волнением, опасностью, неизвестностью, что случится дальше. И что странно, рука все еще хранила тепло его губ.

Жизнь с таким человеком, наверное, никогда не будет уравновешенной, скучной, обыденной.

Фелисити улыбнулась, встала, нашла на небе звезду.

– Как я благодарна тебе за внимание к моей просьбе. Он прекрасно мне подходит. Конечно, все может оказаться непросто, но это дополнит загадку. Не сомневаюсь, с ним будет весело, хотя он не совсем то, на что я надеялась. Все дело в его сомнительных моральных принципах. Но у него, кажется, есть представления о чести. И с ним никогда не будет скучно. А теперь, если можно, одно небольшое пожелание. Очень хотелось бы узнать его имя.