Долгий уик-энд - Генри Вероника
Нет, думать о Софи невыносимо. Ник накрыл голову подушкой, надеясь прогнать воспоминания. Не вышло. Софи в том саду из прошлого обернулась к нему – очаровательная, непринужденная, – указала, куда отнести вино… потом, смущенно засмеявшись, рассыпалась в извинениях, сообразив, что перед ней не посыльный, а коммерческий директор. В тот день у них не хватало персонала, и Ник приехал лично. Она пригласила его в паб через дорогу – загладить свою оплошность.
Через восемь месяцев они обручились.
Любил ли он Софи? Конечно, любил. Любил ее неиссякаемый энтузиазм, ее невозмутимость, ее уверенность. Всегда безупречный внешний вид. Умение получать то, чего ей хочется, и при этом не казаться избалованной принцессой. Ник знал, что жизнь с Софи будет упорядоченной: не скучной, не монотонной, нет, а приятной, спокойной, без неожиданных потрясений и драм. Он хотел на ней жениться, создать семью, дом.
И все же чего-то ему не хватало. Ника никогда не тянуло зарыться лицом в шею Софи, впитывать запах ее тела. Его губы не покалывало иголочками электрических разрядов, когда он касался ее кожи. Она ни разу не являлась ему во сне – смутным, недосягаемым и манящим призраком.
Ему не хотелось умереть в ее объятиях.
Каждый раз мысли о Софи затмевались мыслями о Клэр. Каждый раз, когда Ник представлял свою грядущую свадьбу, он видел рядом с собой у алтаря Клэр. Клэр, чей образ въелся в его разум, его сердце и его душу.
Придется признать, что настолько сильное чувство, по-видимому, случается лишь раз в жизни. И что жить с человеком, не вызывающим в тебе такую бурю эмоций, наверное, намного легче. Страсти, конечно, будет меньше, зато проще наладить повседневное существование, карьеру и семью с той женщиной, которую спокойно любишь и уважаешь, а не с той, которая круглые сутки не выходит из головы и будоражит душу.
Как Клэр. С годами Ник стал сомневаться – а не возвел ли он ее на некий воображаемый пьедестал просто потому, что она для него недосягаема? Но теперь… Теперь они встретились, он держал ее в объятиях. И понял – нет, дело не в недосягаемости. Клэр по-прежнему чарует его, влечет; между ними, как и раньше, вспыхивает волшебная искра. Клэр – его часть, его половинка. Софи никогда не возбуждала в нем таких чувств.
И если Клэр решит, что им не стоит быть вместе, сможет ли он, как ни в чем не бывало, жениться на Софи, зная, что его сердце принадлежит другой?
А ведь еще надо пережить мальчишник. Сегодня их ждет выход в море. Отплытие запланировано на десять утра – к тому времени шестеро приятелей должны быть подняты из постелей, одеты и накормлены. Ник взглянул на часы. Семь. Ресторан сейчас откроют. Надо идти завтракать. И столкнуться с Клэр? Нет, встречи с ней он сейчас не вынесет. Лучше заказать еду в номер.
После сытного бутерброда с беконом жизнь станет веселее. Проверено.
В это субботнее утро Дан с Лорой спустились к завтраку первыми и выбрали столик у окна, откуда открывался чудесный вид.
Дан был на седьмом небе. Он заказал плотный завтрак с яичницей, с наслаждением вытянул ноги и, вздохнув от удовольствия, развернул свежую газету «Индепендент».
– Какое счастье, что не надо сломя голову мчаться в очередную церквушку в проклятом Котсуолде!
Ему часто приходилось по субботам фотографировать свадьбы – не по работе, а частным образом, для друзей или знакомых. Он предлагал приемлемые расценки, работал споро и не увлекался бесконечными перестановками родственников и гостей, а потому был востребован.
Лора глотнула свежевыжатого сока из розового грейпфрута и покосилась на стоящую перед ней чашку чая с бергамотом. Сейчас принесут ее заказ, цельнозерновые гренки с грибами. Есть совсем не хотелось, она так нервничала, что сводило живот. Их первая совместная поездка с Даном. Первый раз, когда Лора останавливается в таком отеле, да еще с мужчиной.
С Мариной они отдыхали либо в суматошных турпоходах вместе с другими одинокими мамочками и полчищами детей, либо арендовали небольшой домик в деревне; им никогда не хватало денег на гостиницу. Сама Лора ездила по работе на конференции, которые проходили в безликих однотипных сетевых отелях. Ей еще ни разу не приходилось бывать в таком прелестном месте.
Может, безумный план отменить? Какие чудесные, романтичные могли бы получиться выходные! А жуткое волнение все портит. Она проснулась на рассвете и, лежа в постели, снова и снова с сомнением прокручивала в голове задуманное и взвешивала вероятность благоприятной развязки. Лора старалась не слишком грузить своими терзаниями Дана. Зачем надоедать ему вечными тревогами и постоянно ныть?
И все же мысли о Тони Уэстоне не давали ей покоя. Чем он занимается? Еще спит или привык подниматься рано? Может, отправился в магазин за бумагой? Что любит читать? «Индепендент»? «Таймс»? «Гардиан»? Листает ли он как раз сейчас газету? Или готовится к приходу Лоры, раскладывает бумагу, карандаши, кисти, тюбики с краской? Думает ли о своей новой ученице? Какой себе ее представляет? Женщиной средних лет, которая ищет новый смысл жизни? Усталой матерью, выкроившей время на свое увлечение?
«Вряд ли Тони Уэстон ждет в гости давно утраченную дочь, о существовании которой и не подозревает», – думала Лора, пока официантка сервировала завтрак.
– Чем сегодня займешься, Дан? – Она подцепила на вилку гриб, пропитанный растопленным маслом.
– Обо мне не беспокойся. – Он глянул на нее поверх газеты. – Я счастлив. – Дан кивнул за окно. – Могу хоть весь день сидеть тут и любоваться гаванью.
Лора перевела взгляд на улицу. Можно послать Тони Уэстону электронное письмо и отменить встречу. Можно провести весь день с Даном.
Но тогда она так и не узнает.
Челси проснулась в восемь. К тому времени Колин уже успел тихонько пробраться в свой номер, принять душ и переодеться. Девочка стояла у окна с раздвинутыми шторами и смотрела в море.
– Доброе утро! Ты крепко спала.
Челси с улыбкой обернулась. В пижаме с «Хэлло, Китти», со спутанными ото сна светло-русыми волосами и перекошенным пробором она казалась гораздо младше своих одиннадцати лет.
– Где мама? Уже встала? По субботам она спит до обеда. – Девочка перевела вопросительный взгляд на дверь между номерами.
«Черт! – осенило Колина. – Она думает, что Карен провела ночь в моей постели». Он вошел в комнату, пытаясь привести мысли в порядок.
– Маме пришлось уехать. Что-то случилось в спортклубе, ей позвонили, и она вернулась домой.
– Она тебе так сказала? – нахмурилась Челси.
– Ну да, – соврал Колин. Ничего лучше в голову не приходило. – Девочка посмотрела на него. На маленьком личике читалась тревога. – Что ты?
– Мама не могла поехать в спортклуб.
– Почему?
– Если я тебе расскажу, она меня убьет.
Что ее так встревожило?
– Не убьет. – Колин обнял дочку за плечи. – Не убьет, потому что о твоем рассказе не узнает. Что случилось, Челси?
В конце концов та неохотно призналась:
– Ее уволили из спортзала несколько месяцев назад. Она туда уже давно не ходит. И я должна была молчать.
– Ясно. – Колин переварил информацию, быстро сопоставил ее со вчерашними событиями и сделал выводы. Неудивительно, что Карен вся на нервах. – Что ж… Видимо, ей нужно побыть одной… придумать, что делать дальше. Челси принялась накручивать на палец прядь волос. – Это еще не все? Можешь мне довериться, честное слово. Знаю, мама часто на тебя сердится, так что я тебя не выдам.
Вот оно, начало их настоящих взаимоотношений. Отныне ему предстоит завоевывать ее доверие.
– Она, наверное, поехала в «Шикарные ножки», – призналась девочка. – Мама там иногда подрабатывает.
Колин похолодел. «Шикарные ножки».
Разумеется, он о них слышал. А кто не слышал? Скандально известный «клуб для джентльменов» на окраине китайского квартала. Никаким джентльменством там и не пахло. Круглосуточное заведение с танцующими в режиме «нон-стоп» девицами. Сам Колин в нем ни разу не был, но до него доходили рассказы о полуголых красотках, готовых за двадцать фунтов вертеться под музыку перед столиком заказчика. Его замутило. Колин никогда не принадлежал к братству мачо, которых возбуждают подобные картины, – но он скорее исключение из правил. Многие верные мужья и семьянины не могут устоять перед искушением полюбоваться обнаженными девушками, извивающимися вокруг шеста.
