Этот прекрасный сон - Макгвайр Джейми

– Уничижительно. От тебя я этого не слышал.

– Это прозвище ему подходит.

– А меня по-прежнему называют Мак-Бабником?

– Нет. По крайней мере… не в моем присутствии.

Джош усмехнулся и откинулся в кресле:

– Еще миля – и мы отсюда выберемся. Малыш Иисус задолжал нам рождественское чудо.

– Это наше первое совместное Рождество, – улыбнулась я.

– Второе. Хвалю себя за то, летнее. Как будто я предвидел, что сегодня нам придется работать.

– Да, похвалу ты заслужил. Праздник был идеальный.

– У меня и для этого раза кое-что припасено. Не волнуйся, детка.

– Правда? И что же?

– Увидишь.

С каждым футом, который мы преодолевали, улыбка Джоша становилась шире. Через двадцать минут мы выползли из пробки, а еще через десять подъехали к дому. Я поставила свою машину рядом с «барракудой» Джоша.

Он обнял меня за шею, притянул к себе и поцеловал:

– Ты в предвкушении?

– Я вижу, в каком предвкушении ты! – задиристо сказала я, подтолкнув его бедром.

Он открыл подъезд, мы взбежали по лестнице и остановились в коридоре, пыхтя и улыбаясь. Как только Джош открыл дверь, я втолкнула его внутрь. Он поздоровался с нашим мохнатым малышом, дал ему рождественское угощенье, а потом подошел к елке, зажег лампочки и повернулся ко мне. Основной свет не был включен, и мигание огоньков создавало волшебную атмосферу.

– Ничего, что формально уже не Рождество?

– Еще Рождество, – ответила я. – В Калифорнии.

Джош посмотрел на часы:

– Даже там уже нет. Но мы не будем на этом зацикливаться.

Я подскочила к елке и села на пол, скрестив ноги. Джош уселся рядом и протянул мне первый подарок:

– Сначала тебе.

Он потрепал шерстку собаки. В его глазах светилась чистейшая радость.

– А потом тебе, ладно?

– Как пожелаешь.

Смеясь, я разорвала оранжевую бумагу с зелеными паучками:

– Там пауки?

– Первый пункт твоего списка.

Джош подмигнул мне, и мое сердце растаяло: как он был внимателен, сколько сил прилагал, чтобы создавать для меня хорошие воспоминания!

Сняв оберточную бумагу, я увидела на картонной коробке надпись «Amazon» и спросила:

– Книги?

Джош не ответил. Тогда я сняла крышку и, заглянув внутрь, увидела другую коробку, поменьше. Я вопросительно приподняла бровь.

– Открывай, – улыбнулся Джош и сделал глубокий вдох.

Я открыла и, достав подарок в прозрачной пластиковой упаковке, обрадованно посмотрела на Джоша:

– Часы!

– Не просто часы! «Гугл» говорит, для медсестер – это часы номер один. Антимикробные ремешки и задняя сторона, стрелки и цифры светятся в темноте!

– Ух ты!

Джош выхватил у меня часы и протянул мне следующий сверток:

– Дальше.

Я положила коробочку рядом с собой и достала из-под елки другую:

– Твоя очередь.

Джош разорвал обертку. Глядя на него, я улыбнулась и наморщила нос: мой парень распаковывал подарки не слишком аккуратно.

– Часы! – обрадовался он.

Я усмехнулась:

– Не просто часы, а чертов «Ролекс»!

Он покачал головой:

– Детка… Это чересчур.

– Все нормально. Я скопила.

Взяв мое лицо двумя руками, Джош чмокнул меня в губы:

– Мы действительно созданы друг для друга. Теперь открой скорей вот это. Умираю – не дождусь.

– Прикольно! – сказала я, нетерпеливо ерзая. Но коробочка оказалась пустой. – Что это? – Я в недоумении посмотрела на Джоша. Он только улыбнулся. – Шутка такая? Я не понимаю…

Джош протянул руку, воткнул в розетку еще один шнур, и квартира засветилась разными цветами. Двери, окна, даже пол – все стало как радуга. А когда Джош нажал кнопку на телефоне, из колонки в другом конце комнаты зазвучала наша песня. Я захлопала в ладоши:

– Здорово!

– Этот подарок, вообще-то, не тебе. Я просто стеснялся сказать.

– Не мне?

Он покачал головой:

– Это Дексу. Я купил ему новый ошейник.

– Правда? – взвизгнула я, оглядывая обновку нашего пса. Что-то царапнуло мне руку. Я перевернула ошейник. – Бирка?

– Нет, – усмехнулся Джош. – Не бирка.

Я легонько дернула. Ошейник расцепился.

– Ой! – испугалась я и вдруг увидела у себя на ладони золотое колечко с маленьким, но красивым бриллиантом огранки «Принцесса». – О господи… Джош!

– Эйвери Джейкобс! – сказал он, становясь на одно колено.

– О господи! – опять выдохнула я, не в состоянии больше ничего придумать.

– Я… – Джош моргнул, – я все продумал, но сейчас мозг мне отказывает. – Он рассмеялся и потер шею.

Я тоже рассмеялась, прикрыв рот рукой:

– Джош!

– Черт, я так нервничаю! Ну да ладно. Эйвери, ты выйдешь за меня?

Я уставилась на него, не в силах пошевелиться или что-нибудь сказать, не расплакавшись.

– Я… я… – продолжил Джош, запинаясь, – понимаю, что рано. Я пытался ждать. Богом клянусь, но… Эйвери, я люблю тебя больше всего на свете. Это правда. Больше всего на свете. Ни о чем другом не мог думать – только о том, как надену тебе на палец это кольцо.

Я обняла его, и слезы хлынули по щекам рекой.

– Это означает «да»? – спросил Джош.

Ди прыгнул ему на спину.

– Да, – сказала я. – Да.

Джош надел мне кольцо, а второй рукой я провела по своей щеке.

– Не плачь, детка. – Он вытер мне глаза большим пальцем.

– Я так тебя люблю, – всхлипнула я. – И я так счастлива, что ты меня любишь. И… теперь я буду Эйвери Эйвери.

Этим я хотела его рассмешить, но глаза, изучавшие мое лицо, выражали только обожание. Он приложил ладони к моим щекам, покачал головой и вздохнул:

– По-моему, слов нам уже не хватает.

И мы стали целоваться, освещенные тысячей мигающих огоньков. Наконец-то.

Глава 16

Джош

Растаял последний снег, и последний клочок земли очистился ото льда, а Эйвери все еще билась над планом идеальной свадьбы. Мы оба много работали, и времени для уточнения деталей не хватало. Эйвери настаивала на том, чтобы мы поженились летом: ей хотелось надеть красивое платье и не трястись от холода. Ну а мне было нужно только одно: назвать ее моей женой.

Бросив на кухонный стол смету свадебного торта, я потер двумя пальцами переносицу:

– Детка, это безумие. Ни одно изделие из теста не может быть таким дорогим.

Эйвери стояла у плиты. Утреннее солнце, просачиваясь через окно, подсвечивало ее волосы.

– Я пробовал торты у этой женщины: хорошие, но, по-моему, торт вообще баловство.

– Тогда давай отпразднуем в «Дыре на углу». – Эйвери отвернулась от плиты и с прищуром посмотрела на меня, грозно подняв лопаточку. – Хочешь, чтобы наша свадьба прошла в забегаловке?

– В забегаловке?! Да это же святотатство! Разве ты не любишь «Дыру на углу»?

– Люблю, малыш. Но бар хорош только для того, чтобы выпить стаканчик и снять напряжение после работы. Начало новой жизни, которую мы хотим прожить вместе, надо праздновать не в «Дыре». У них там даже еды не подают.

– Можем заказать в нашем китайском ресторанчике.

– Ты имеешь в виду «Джей-Вок»? – Эйвери так выпучила глаза, что они чуть не вылезли из орбит. – Ты действительно хочешь, чтобы на нашей свадьбе была еда из китайской закусочной?

– Ее ты тоже любила, а теперь и она тебе не годится? На кого ты пытаешься произвести впечатление? Этот день должен быть нашим, и только нашим.

Я встал и обнял Эйвери за талию, подойдя к ней сзади. Она возила лопаткой по сковороде, готовя яичницу-болтунью.

– Извини, – вздохнула она, и ее плечи обмякли. – Не знаю, что со мной стало из-за этой свадьбы. Раньше я о такой фигне никогда не беспокоилась. Просто… это действительно наш день, и он очень важен для меня. Хочу, чтобы все прошло идеально.

Я перебросил ей волосы через правое плечо и прижался губами к ее шее.

– Все так и будет. А вот если мы влезем в долги ради свадебного торта, это будет не лучшее начало для нашего «навсегда».