Тайные желания короля - Эмерсон Кейт
– Хорошие новости, – сказал герцог. – Монах предрекает, что Англия выйдет из войны победительницей. Ну, собственно, у меня не было никаких сомнений, что мы одолеем этих жалких лягушатников.
– Рада это слышать, – отозвалась Мадж.
Герцог всегда недолюбливал французов. Она, правда, не знала, за что.
– На этот раз монах выражается яснее, чем обычно. Он предсказывает, что король Шотландии Джеймс нападет на Англию сразу же, как только английская армия пересечет Ла-Манш и высадится во Франции. Это также не является неожиданностью.
Он расслабленно откинулся на спинку стула, глядя на Мадж из-под полуопущенных век. У нее не было ни малейших сомнений в том, что его мысли вот-вот переключатся на любовную игру.
– Даже несмотря на то, что сестра короля замужем за королем Шотландии? – поинтересовалась Мадж.
Ей нравилось следить за деяниями сильных мира сего, а общество Эдварда доставляло удовольствие не только в постели, но и вне ее.
– Говорят, фаворитка короля Джеймса оказывает на него больше влияния, чем его супруга.
– Но, милорд, как же это возможно?
Его смех стал ответом на ее кокетство.
– В любом случае, – продолжил он, – Джеймс рассматривает вторжение Англии во Францию как возможность подчинить своей власти английские земли на севере. Я посоветую королю оставить здесь часть войск для защиты северной границы. Несомненно, его величество пошлет с войсками графа Сюррея. У графа больше боевого опыта, чем у всех прочих, хотя он и впал в старческое слабоумие.
О графе герцог отзывался пренебрежительно. Его главной претензией к Сюррею было то, что тот до сих пор жив и не передал титул своему сыну, недавно женившемуся на леди Элизабет, старшей дочери герцога.
– Возможно, вам лучше остаться дома, Эдвард, – предположила Мадж.
Хотя в пророчестве и говорилось о победе, она беспокоилась о его благополучии в далекой Франции.
– Не стоит волноваться обо мне, Мадж. Моя судьба предопределена.
Герцог взял ее ладони в свои и, обнаружив, что ее руки холодны как лед, принялся их растирать.
– Пророк предсказал кое-что еще, а именно то, что у короля не будет потомства мужского пола.
Пока что у короля Генриха вообще не было никакого потомства, хотя и не по вине королевы. Мадж было известно, что один ребенок ее величества умер, когда ему не исполнилось еще и двух месяцев от роду. Кроме этого королева пережила по меньшей мере один выкидыш, и один ребенок родился мертвым. Вести в Торнбери приходили с большой задержкой, но в конце концов и в Глостершире узнали обо всем. Леди Элизабет прислала своей младшей сестре письмо, полное придворных новостей.
Кроме того, Мадж часто получала послания от леди Анны. В своем последнем письме сестра герцога сообщала о том, что ее муж, Джордж Гастингс, получил приказ приготовиться к отправке во Францию к девятому мая. В этот же день на войну отправится и Эдвард.
– Ты слышала, что я тебе сказал? – потребовал ответа герцог, крепче сжимая руки Мадж.
– Что у короля не будет сына, чтобы унаследовать трон, – сказала она, хмурясь. – А если у него будет дочь?
Он усмехнулся.
– Ни одна женщина никогда не будет править Англией. Подобное привело бы к катастрофе. Нам нужен только король, и я лучше остальных подхожу на эту роль. Со временем король Генрих поймет это и объявит меня своим преемником. Мне остается лишь терпеливо ждать.
Терпеливость не была добродетелью Эдварда, что и подтвердилось всего несколькими секундами позже. Вместо того чтобы отнести Мадж в соседнюю комнату на мягкую пуховую перину, он увлек ее на пол, где торопливо ею овладел. Дубовые доски были покрыты алебастром, раскрашенным под мрамор. Тростниковая подстилка немного смягчала твердый пол, но недостаточно, чтобы Мадж могла избежать синяков.
После того как Эдвард отправился на войну, Мадж иногда пробовала представить его в роли короля. Он привык править обширными владениями в нескольких графствах, и у него, как и у короля, были тайные советники. Порой герцог бывал деспотичным, и уж наверняка то, как он обошелся с леди Анной, было величайшей несправедливостью, но чаще все же он был великодушным владыкой. Эдвард преподнес ей множество щедрых подарков, а ее вдовствующей матери обеспечил денежное содержание и проживание в удобном доме в поместье Пенсхерст.
«Если Эдвард станет королем Англии, – размышляла Мадж, – возьмет ли он меня с собой ко двору?» Безусловно, король может держать свою любовницу возле себя, если того пожелает. С тревогой ожидая вестей из Франции, Мадж давала волю своей фантазии.
Первой новостью, достигшей Торнбери, явилось сообщение о вторжении шотландцев. Королева, в отсутствие короля наделенная властью регентши, мобилизовала войска под командованием графа Сюррея, вставшие на пути шотландской армии. Завоеватели потерпели сокрушительное поражение в местечке Флодден Филд. Даже их король был убит, что сделало сестру короля Генриха, Маргариту, регентшей Шотландии при ее малолетнем сыне.
Вскоре после этого по всей стране распространилось известие о том, что армия Англии обратила в бегство французские войска. Бой при Теруане, состоявшийся шестнадцатого августа, вскоре получил название «битвы шпор», поскольку, как говорили, английские солдаты не увидели ничего, кроме мелькающих шпор убегающих с поля боя французов.
В начале сентября Мадж получила письмо от леди Анны. Лорд Гастингс принял участие в «битве шпор» под командованием графа Шрусбери, дяди своей супруги. После этой схватки многих отличившихся джентльменов король Генрих посвятил в рыцари. Среди них был и Ричард Сэшеверелл, отчим лорда Гастингса, а также Уильям Комптон. Леди Анне не было нужды объяснять, кто это. Мадж было не совсем понятно, зачем она вообще его упомянула, тем более что дальше она сообщала о том, что вновь беременна. Ребенок должен был появиться на свет в начале следующего года.
Мадж радовалась за свою подругу. Если это будет мальчик, леди Анна сможет вернуться ко двору. Таков был их с супругом уговор.
В октябре король и бо́льшая часть аристократии вернулись в Англию, но прошло еще несколько месяцев, и весна 1514 года была уже в разгаре, а леди Анна родила сына, прежде чем к Мадж вернулся ее возлюбленный. Герцог Букингем прибыл в Торнбери в дурном настроении, проклиная все, начиная от превратившихся в болото дорог и заканчивая юным слугой, уронившим крашеный деревянный ящик. Его содержимое, дорогие заморские апельсины, рассыпалось по полу в спальне герцога.
Мадж, отослав мальчика, встала на колени и принялась собирать обернутые плоды. Собрав апельсины и вновь сложив их в ящик, она уселась на сундук, стоявший в изножье кровати. Полагая, что ей может понадобиться что-нибудь в качестве щита, Мадж схватила пухлую подушку с кисточками и прижала ее к груди.
Прежде ей дозволялось говорить со своим любовником без обиняков. Мадж твердила себе, что и сейчас ей не стоит нервничать по этому поводу. Если герцогу не понравится то, что она ему скажет, то пускай спит в одиночестве.
– Дороги всегда плохие, – начала Мадж, – а слуги часто бывают неуклюжими, особенно когда на них кричат. Какова настоящая причина вашего гнева, любовь моя? И что мне сделать, чтобы вас утешить?
Яростный взгляд герцога лишил бы мужества любого, но уже через секунду он смягчился, хотя его возмущение нисколько не остыло.
– Клянусь, Мадж, ноги моей больше не будет при дворе. Король Генрих – несдержанный и неблагоразумный молодой глупец.
С этих слов начался длинный перечень претензий, самой безобидной из которых было нежелание короля утвердить Букингема в должности лорда верховного констебля [18] Англии, претендовать на которую Стаффорды имели наследственное право. Более тяжким преступлением явилось возвышение королем сэра Чарльза Брендона, одного из тех «выскочек», которых Эдвард так часто поносил. Сначала король пожаловал Брендону титул виконта Лайла, принадлежащий по праву наследования молодой женщине, с которой Брендон был помолвлен. Потом без всяких видимых причин, за исключением откровенного покровительства своему фавориту, его величество возвысил Брендона до ранга герцога Суффолка.
