Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия
Так что же все-таки он подарит ей на Рождество? Она ведь пообещала притвориться, будто не знала о подарке… Пенелопа оглядела мастерскую. От каменных стен веяло холодом, она поплотнее запахнула шаль. Кроме верстака с разложенными на нем ножами и пилками и стола с брусками дерева и ворохом стружек, искать здесь было негде. Заметив в столе выдвижной ящик, Пенелопа улыбнулась: ну конечно! Он спрятал свой подарок, чтобы сделать ей сюрприз. Но если взглянуть, что в этом плохого? Будет даже легче изобразить радость, если она заранее узнает, что ее ждет… Пенелопа выдвинула ящик и увидела что-то, завернутое в льняную ткань.
Затаив дыхание, она развернула сверток.
Глава 25
Энни проводила взглядом лэрда, молча прошагавшего через кухню в сторону двери и конюшни. Когда он скрылся, Энни и Крошка Дженет переглянулись.
— Лэрд спешит, — заметила Дженет.
— Угу, — ответила Энни и продолжала резать морковь. В конюшню Иан сбежал в ту ночь, когда умер его отец. Сам Иан в то время был еще совсем ребенком. Когда Энни нашла его свернувшимся клубком на ворохе сена, Иан старательно делал вид, что не плачет. После несчастного случая с Фионой он тоже искал убежища в конюшне. Подолгу стоя в тени, в обществе бессловесных пони и дойных коров, он о чем-то размышлял… или беспокоился. Но ни с Энни, ни с кем-нибудь другим своими мыслями он не делился — он всегда был немногословным и полагался только на себя. А думать приходилось о многом. Когда лэрд проходил мимо, Энни принюхалась. Вереск. А от англичанки пахнет лавандой.
Посмотрев в сторону двери, ведущей во двор, Энни улыбнулась.
— Чему ты усмехаешься, Энни? — спросила Крошка Дженет.
— Кошка, — пробормотала Энни. — И голубка.
— Во дворе кошка?
— Там, где Иан, я так думаю, — отозвалась Энни, постучала себя по лбу и снова улыбнулась.
Глава 26
Сидя в своей комнате, Алана смотрела на пустошь за окном. Мир по ту сторону стекла укрылся толстым пуховым одеялом, по его белому атласу вышивали узоры следов кролики, на белом фоне отчетливо выделялись черные голые ветви деревьев. Эти ветки, как костлявые пальцы, укоризненно указывали на небо и горы, ругая их за метели. Вершины далеких холмов словно подняли носы по ветру, оставаясь надменными, серыми и гордыми на фоне туч, как будто бросая им вызов, требуя новых снегопадов — а ну-ка, пусть попробуют засыпать их снегом доверху.
Из окна Алане были видны амбар и коровник, а еще — горстка коттеджей неподалеку от замка, на склоне холма.
Она пыталась читать, но слова на странице расплывались, и сквозь них проступало лицо Иана. Губы Аланы до сих пор горели от поцелуя. Он был замечательным, этот поцелуй, он наверняка запомнится ей навсегда. С этим поцелуем ей предстоит сравнивать все остальные… Алана поспешно отогнала от себя эту мысль. Ее рука, ее поцелуи и ее тело принадлежат маркизу Мерридью. Неужели прошло всего пять дней с тех пор, как она ушла из Дандрум? Ей казалось, что пролетела целая жизнь, а сама она очутилась в другом месте и в другом времени, где и в помине нет Мерридью.
Однако он существовал и по-прежнему ждал ее. Если бы в тот день Алана не вышла на прогулку и не попала в метель, сейчас она уже путешествовала бы по Англии вместе с новоиспеченным супругом, готовясь встретить Рождество с его почтенными родителями, герцогом и герцогиней Лайалл. Эти люди совершенно чужие для нее, как и она для них. У Аланы сжалось сердце. Рождество не для того придумано, чтобы проводить его среди чужих. Правда, с ней будет Мерридью… но перестанет ли он быть чужим после того, как их брак получит надлежащее завершение? Алану передернуло. Но она же обещала, напомнила она себе.
В дверь постучали так неожиданно, что она вздрогнула и мгновение смотрела в сторону двери, прежде чем разрешить гостю войти. А если это Иан? Вдруг он захочет снова поцеловать ее? Нет, она не согласится… так нельзя. Больше никогда.
— Войдите! — вмиг осипшим голосом откликнулась она, провела ладонью по волосам, заложила выбившуюся прядь за ухо и прикусила губу.
Пенелопа открыла дверь и, как обычно, перед тем как войти, обвела комнату подозрительным взглядом, словно надеясь заметить что-нибудь, что скрывает — Алана.
Например, что она целовалась с Ианом Макгилливреем. Алана почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она и вправду виновата. Усилием воли она удержалась и не прижала ладонь к губам. Можно ли по виду женщины догадаться, что она с кем-то целовалась? Алана поднялась и сделала книксен, не обращая внимания на боль в колене.
— Добрый день, леди Пенелопа.
Пенелопа поморгала и прищурилась, глядя на нее.
— Я хотела узнать, нет ли вестей от ваших родных… или от лорда Мерридью.
Алана сглотнула.
— Пока нет.
— Вам, конечно, не терпится уехать отсюда, вернуться домой, выйти за него замуж. — Последнее слово она процедила сквозь зубы, как проклятие.
Неужели она узнала про поцелуй? Алана прижала к груди книгу, которую читала, и задумалась, стоит ли извиниться. Но что сказать — что это была ошибка? Только не для нее.
Пенелопа заметила книгу.
— Вы читаете, — произнесла она тоном упрека. — Наверное, любите книги.
— Очень! Это стихи Роберта Бернса. А вы его читали?
Выражение лица Пенелопы не изменилось, вопрос она пропустила мимо ушей. Помолчав, она скрестила руки на пышной груди.
— Скажите, если бы вам понадобилось выбрать рождественский подарок, что бы вы предпочли — драгоценности или книги?
Алана насторожилась: что это? Испытание? Пожалуй, став маркизой Мерридью, она могла бы получить в подарок и то и другое. И ей вовсе незачем выбирать.
— Думаю… — Она посмотрела на Пенелопу, оценила тонкую шерстяную ткань платья, голубую, под цвет глаз, и дорогую кашмирскую шаль, расшитую летними розами, и вдруг заметила тонкую витую стружку, зацепившуюся за бахрому шали, точно украшение или тайный знак. Внутри у Аланы все сжалось. Неужели Пенелопа побывала в соляре до или после нее? Может, Иан и с ней целовался?
— Так книги или драгоценности? — повторила Пенелопа.
— М-м… книги, — ответила Алана, испытав страстное желание очутиться в библиотеке Гленлорна, забраться с ногами в любимое кресло у огня и встречаться с приключениями лишь на страницах книг.
Лицо Пенелопы покраснело ярче любой розы, она опустила руки. Алана уже думала, что кузина Иана готова ударить ее, но вместо этого Пенелопа подбоченилась холеными руками.
— А я бы выбрала драгоценности. Бриллианты, рубины, сапфиры… в любви можно разочароваться, а драгоценные камни никогда не утратят блеск, верно? — И она провела пальцами по своей шее, словно на белой коже уже красовались дорогие украшения.
— Да, пожалуй, — невнятно согласилась Алана.
— Лорд Мерридью подарил вам кольцо в честь помолвки? — спросила Пенелопа.
Алана не сводила глаз с витой стружки. Она идеально подошла бы для тонкого дамского пальчика.
— Н-нет… Он должен был привезти его на свадьбу и подарить накануне вечером. Наверное, оно сейчас в Дандрум.
Пенелопа вытянула перед собой обнаженную левую руку, полюбовалась ею и довольно улыбнулась.
— В кольцо, которое принято дарить в клане Макгилливреев в честь помолвки, вделан сапфир размером с голубиное яйцо. Разумеется, носить его каждый день тяжеловато, вот я и держу его под замком. Но на Рождество обязательно надену — пусть все видят! — Ее глаза сверкали. — Тогда о помолвке объявят официально, о ней узнают все.
Алана ощутила стесненность в груди. Значит, Иан все-таки сделал предложение Пенелопе. Сердце Аланы упало, улыбка далась ей с трудом. От нее ныли челюсти.
— Кольцо наверняка прелестное, — сумела выговорить она. — Вы будете красивейшей из невест, — повторила она слова, которые так часто слышала от матери, тетушки, белошвейки и всех до единого слуг в Дандрум. Они улыбались, но глаза оставались грустными. Похоже, никто даже не надеялся, что она будет счастлива.