Бертрис Смолл - Околдованная
– Но почему ты полюбила меня? – допытывался он.
– Потому что у тебя доброе сердце. Ты человек верный. Любишь свои земли. Невероятно красив, и каждый раз, когда я вижу тебя, мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Потому что я лежу ночами без сна, представляя, какими будут наши дети. Если это не любовь, значит, по меньшей мере начало, и мне этого достаточно. Я не могу представить, что выйду за другого. Любовь, по моему мнению, нечто вроде тумана и так же неуловима. Нельзя дать ей точное определение. Ты просто знаешь, что это такое. Как и я.
Себастьян стал жадно целовать девушку и, радостно улыбаясь, прошептал:
– Ты права. Я понял это в самый первый день. Понял, но испугался.
Отем нежно погладила его по щеке.
– Больше вам никогда не придется бояться, месье. – И, томно закрыв глаза, отдалась его ласкам.
Маркиз впервые ощутил, что она больше не стеснена никакими условностями. Отем словно таяла в его объятиях, ее губы были мягки и сладостны, предлагая ему все наслаждения мира.
Маркиз задрожал от нахлынувшего желания и, взяв в ладони ее лицо, покрыл его поцелуями. Его рот касался закрытых век, лба, щек, кончика носа и снова возвращался к губам, принадлежавшим ему безраздельно.
Отем обхватила руками его шею и прижалась к мощной груди, отдаваясь несказанному блаженству, и не вскрикнула, не выказала ни малейшего сопротивления, когда они опустились на пол у камина. Не испугалась, когда его рука скользнула под ее юбки и подняла их так высоко, что она почувствовала холодок вечернего воздуха, коснувшийся голых ног. Пальцы Себастьяна дерзко ласкали ее живот, ноги, внутреннюю поверхность бедер, запутались в темных волосках, покрывавших венерин холмик. Длинный палец прошел по границе, разделявшей сокровенные складочки. Отем вздрогнула.
– Я остановлюсь, – тихо пообещал он.
– Нет, – возразила она, уже влажная от возбуждения.
Себастьян проник между мягкими складками плоти, легко нашел маленький бутон любви и стал осторожно потирать его, чувствуя, как набухает и наливается кровью доселе неприметный бугорок. Отем застонала, застыла на миг и испустила громкий вздох. Наклонившись, он поцеловал ее. Язык быстро мелькал, играя с ее языком. Палец оставался на прежнем месте. Себастьян снова стал ласкать ее.
– Опять? – удивилась она.
– На этот раз мы пойдем чуть дальше, – пообещал он.
Отем была так восхитительно влажна и готова к любовным битвам, что маркиз отчаянно хотел положить голову между ее мягкими бедрами и попробовать на вкус ее хмельное вино. Но нет. Она еще не готова к столь изысканному пиршеству. Вместо этого он осторожно, но решительно проник пальцем в ее тесные ножны. Отем ахнула, но Себастьян быстро успокоил ее поцелуями и словами любви и, немного помедлив, снова двинулся вперед.
Отем затаила дыхание. Его вторжение было таким интимным… таким властным! При всей своей наивности она поняла, что палец – всего лишь замена мужской плоти, и выгнулась, стараясь вобрать его внутрь, хотя боялась… самую чуточку, но боялась. Он словно побуждал ее открыться, подобно цветку, но внезапно остановился.
– Нет… нет… – тихо попросила она. – Еще, дорогой! Еще!
Но Себастьян уже отнял руку.
– Нет, малышка, я возьму твою невинность, только пронзив тебя своим копьем, – твердо объявил он с поцелуем, оправляя ее юбки.
– Тогда возьми ее сейчас! – безрассудно предложила она. – Я хочу почувствовать тебя в себе, Себастьян.
Себастьян сел и, обняв Отем, пригладил ее растрепавшиеся волосы.
– Ты еще новичок в страсти, малышка, но в нашу брачную ночь мы дойдем до границ желания. Только тогда, но не раньше. Отныне я не дотронусь до тебя, Отем, иначе могу не сдержаться. А ты… ты, обретя знание, безусловно сделаешь со мной все что захочешь, и я стану твоим покорным рабом. Не так ли, дорогая?
Отем тихо рассмеялась.
– Так, – без всякого стыда подтвердила она.
Они долго молча лежали у камина, потом Отем неохотно встала. Себастьян последовал ее примеру. Они вместе поднялись наверх и разошлись по комнатам. Но прежде чем открыть дверь, он поцеловал девушку на ночь. Отем ответила на поцелуй и, улыбнувшись, покачала головой.
– Отчего твои поцелуи будят во мне желание сорвать с тебя одежду? Впрочем, и с себя тоже.
– Ах ты, похотливая девчонка, – засмеялся он.
– О, месье, что поделаешь, если я горю страстью только к вам! – заверила она, жадно глядя в его красивое лицо.
Серебристые глаза ярко блеснули.
– Знаю, – многозначительно прошептал Себастьян. – И еще знаю, что ты совсем не такая, как Элиз, малышка. А теперь послушай, Отем. Завтра я возвращаюсь в Шермон. Не могу оставаться в Бель-Флер, потому что желание мое безбрежно, и я за себя не ручаюсь. Но я приглашаю вас с матушкой ко мне в замок посмотреть дом, хозяйкой которого ты скоро станешь. Тридцать первое августа – вполне подходящая дата. Как раз перед сбором урожая. Договорились?
– Договорились, – кивнула Отем.
Глава 9
– Вы еще хуже меня, дорогой Гонди, – пожаловался принц. – Повсюду видите несуществующие заговоры!
– Лучше чрезмерная осторожность, чем глупая беспечность, – последовал сухой ответ. – У Мазарини везде полно шпионов и доносчиков, для этого он достаточно умен. Он был бы дураком, не имея осведомителей, а нам обоим известно, что дураком его не назовешь. Согласитесь, он прекрасно знает обо всем, что происходит в Париже. К сожалению, на этом этапе игры слишком поздно уничтожать его сеть, зато есть один верный способ лишить его влияния на короля.
– Какой? – оживился Гастон Орлеанский.
– Королева. Власть сродни партии в шахматы. Стоит взять ферзя, и король в наших руках.
– Вы с ума сошли! – вскричал принц. – Убить королеву?! Невозможно! Даже я, ее враг, не посмел бы взять такой грех на свою бессмертную душу! Кстати, Гонди, вы когда-нибудь думаете о своей?
– Еще успею, когда получу обещанную кардинальскую шапку, – цинично ответил Гонди. – Кроме того, я вовсе не имел в виду убийство, мой бедный принц. Просто указываю на то, что если королевы не будет рядом с молодым Людовиком – а вы отлично знаете, кто стоит за ее спиной, – король может прислушаться к словам его верных защитников. Пусть по французским законам монарх может быть коронован в тринадцать лет, но все же он остается неопытным юнцом, нуждающимся в наставлениях и добрых советах.
– И что же вы предлагаете? – опасливо осведомился принц.
– Королева увидит коронацию сына в будущем месяце, даже если ей для этого придется собственноручно убивать драконов. Пусть Людовик официально утвердится на троне, это в наших интересах. Если мы попытаемся воспрепятствовать коронации, нас назовут изменниками. Но как только корона будет возложена на голову Людовика, мы становимся советниками и ближайшими наперсниками его величества.
– А моя невестка?
– Удалится на покой, дорогой мой Гастон, – усмехнулся архиепископ. – Придется ей жить вдали от Парижа и своего обожаемого сына, в почетном заточении и роскоши. Я не допущу, чтобы короля посчитали жестоким в отношении своей верной дорогой матушки. Где находится тот замок, что вы посещали после Пасхи? Тот, который на Луаре?
– Шенонсо на Шере, недалеко от Тура.
– Прелестное местечко, как мне говорили, – вкрадчиво пропел Гонди.
– Но если король узнает, что она там… – начал принц.
– Не узнает, Гастон, и тамошние дворянчики тоже останутся в неведении. Ей придется пребывать в строгой изоляции. Мы позволим ее духовнику последовать за ней, но всем слугам будет дана отставка. Я питаю величайшее уважение к ее статусу, но лучше, чтобы ей служили наши люди. Надеюсь, вы понимаете.
Принц молча кивнул.
– Всем, разумеется, захочется узнать причину столь внезапного исчезновения, поэтому мы объявим, что ее величество, выполнив долг перед покойным мужем, дает сыну свободу править государством, как тот считает нужным, поскольку находит его достаточно взрослым и гораздо более умным, чем обычные дети его возраста. Подобные напыщенные высказывания характерны для этой женщины, – ухмыльнулся Гонди, весьма довольный своим планом. – Теперь, когда мы избавились от Мазарини, поле битвы осталось за нами!
– Вы забываете, что мой племянник больше не дитя, – возразил принц.
– Но и не мужчина, к тому же весьма предан своей милой матушке. Он сделает все, что от него потребуется, ради ее безопасности, – самоуверенно бросил Гонди.
– А если нет? – настаивал принц.
– На этот случай у нас есть его брат, не забывайте!
– Иисусе! Ваши речи пахнут изменой! – пробормотал потрясенный Гастон Орлеанский. Прежде ему и в голову не приходило, насколько беспринципен его сообщник. И насколько он жесток.
– До этого не дойдет, дорогой Гастон, – вкрадчиво произнес Гонди. – Людовик, несмотря на свое положение, обычный мальчишка и будет рад избавиться от опеки матери и Мазарини. Поверит, что наконец-то стал настоящим главой государства. Кроме того, его следует постоянно развлекать. Пусть начнет строить тот дворец, о котором он нам все уши прожужжал. Мы предоставим в его распоряжение лучших архитекторов. Они сделают макет дворца, и мечта оживет у него на глазах. На это уйдет много месяцев, а пока он будет забавляться игрушками, мы станем править от его имени. Есть и другие способы отвлечь его. Вы не заметили, какая у короля чувственная натура? Мне доносили, что ни одна хорошенькая служанка не ускользнула от его взгляда и из его постели. Мы позаботимся о том, чтобы короля окружали самые красивые девушки в стране, – заключил он с похотливым смешком. – И разумеется, вы найдете мальчику подходящую невесту, Гастон. Все, чтобы угодить нашему Людовику.
