Эль Кеннеди - Сделка
«Вот для этого ты и согласилась на ужин – чтобы узнать парня».
Правильно. Я напоминаю себе об этом именно в тот момент, когда в корпус входит Гаррет. От холода его щеки разрумянились, хоккейная куртка застегнута до самого горла.
Он идет прямиком ко мне, и его черные «тимберленды» глухо бухают по полу.
– Привет, что я пропустил? – спрашивает он.
– Практически ничего. Толберт рассказывает о Руссо.
Гаррет бросает взгляд на дверь в аудиторию.
– Она там?
Я киваю.
– Ладно. Пойду узнаю, выдаст ли она мою работу сейчас, а не в конце пары. Я еще не закончил с тем делом, так что остаться не могу.
– Так ты объяснишь, что случилось, или мне пора начинать отгадывать?
Он улыбается.
– Логан потерял свое поддельное удостоверение. Оно понадобится, когда нас сегодня будут запускать в паб, так что я сейчас везу его в Бостон на встречу с тем типом, который может быстро изготовить карточку. – Он делает паузу. – Ведь у тебя есть удостоверение, да? Вышибала в «Малоуне» знает меня и ребят, так что у нас проблем с проходом не будет, а вот у тебя могут быть.
– Да, есть. Кстати, а почему Дин празднует день рождения в понедельник? До которого часа вы собираетесь гудеть?
– Наверное, не очень поздно. Не беспокойся, я доставлю тебя домой, когда захочешь. А в понедельник, потому что Максвелл украл у Дина субботу, устроив свою вечеринку. Поэтому, а еще потому, что во вторник у нас нет ледовой тренировки. Команда будет работать в зале, а когда у тебя похмелье, поднимать тяжести значительно проще, чем кататься.
Я закатываю глаза.
– А не проще было бы не напиваться?
Он хмыкает.
– Скажи это имениннику. Ладно, не дергайся, я сегодня не пью. Я буду трезв как стеклышко. Кстати, я хотел с тобой кое о чем поговорить, только сначала подойду к Толберт. Жди тут, сейчас вернусь.
Едва Гаррет скрывается в аудитории, появляется Джастин со стаканом дымящегося кофе.
– Ты идешь? – спрашивает Джастин, направляясь к двери.
– Я скоро приду. Я кое-кого жду.
Через две минуты Гаррет выходит в коридор, и по его лицу я понимаю, что новость хорошая.
– Сдал? – кричу я.
Он поднимает над головой экзаменационную работу и исполняет танец из «Короля-льва».
– А-минус, чтоб мне провалиться!
Я восторженно охаю.
– Серьезно? Ничего себе.
– Да.
Гаррет сгребает меня в охапку и сжимает в объятиях так, что я задыхаюсь. Я обнимаю его за шею, и мы хохочем. Он приподнимает меня и кружит.
Наше столь буйное выражение радости привлекает любопытные взгляды, но мне плевать. Радость Гаррета заразительна. Когда он ставит меня на пол, я забираю у него экзаменационную работу. Я считаю, что после многих часов занятий с ним это и моя оценка, и я буквально раздуваюсь от гордости, глядя на А-минус.
– Просто потрясающе, – говорю я. – Это значит, что твой средний балл такой, какой нужен?
– Да, черт побери.
– Отлично. – Я прищуриваюсь. – А теперь позаботься о том, чтобы оставаться на этом уровне.
– Обязательно… если пообещаешь, что будешь помогать мне готовиться ко всем контрольным и писать все эссе.
– Эй, действие нашего договора окончилось, болван. Я ничего не обещаю. Но… – Как всегда, я капитулирую под натиском Гаррета Грэхема. – В качестве доказательства своей дружбы я помогу тебе держаться на этом среднем балле, но только когда у меня будет для этого время.
Гаррет с улыбкой сжимает меня в объятиях.
– А знаешь, без тебя у меня ничего бы не получилось. – Его голос вдруг становится хриплым, и я макушкой чувствую его дыхание. Он выпускает меня, поворачивает к себе, пристально смотрит мне в глаза и вдруг слегка наклоняет вперед голову, словно собирается поцеловать.
Я резко отступаю на шаг.
– Так что, как я понимаю, сегодня мы празднуем победу, – с беспечным видом говорю я.
– Значит, ты идешь? – В его тоне явственно звучит тревога.
– Разве мои слова можно было понять как-то иначе? – осведомляюсь я.
Гаррет не скрывает своего облегчения.
– Знаешь… я хочу, чтобы ты кое-что сделала.
Я смотрю на экран телефона и вижу, что до начала второй половины пары осталось три минуты.
– Мы можем поговорить об этом позже? Мне пора в аудиторию.
– Это займет всего минуту. – Он серьезен и напряжен. – Ты мне доверяешь?
Меня тут же охватывает беспокойство, но оно сменяется изумлением, когда я слышу собственный ответ:
– Конечно, доверяю.
Боже, я ведь действительно доверяю. Хотя познакомилась с ним совсем недавно. Я доверяю этому парню.
– Я рад. – Он откашливается и продолжает: – Я хочу, чтобы ты сегодня вечером выпила.
Я напрягаюсь.
– Что? Зачем?
– Я считаю, что тебе это пойдет на пользу.
– Подожди, ты пригласил меня к Дину для этого? – с сарказмом спрашиваю я. – Чтобы напоить?
– Нет. – Гаррет устало качает головой. – Чтобы помочь тебе понять, что иногда все же можно ослабить свою бдительность. Послушай, сегодня я за рулем, но я предлагаю стать не только твоим шофером. Я буду и твоим телохранителем, и твоим барменом, и, что самое важное, твоим другом. Обещаю присматривать за тобой, Уэллси.
Как ни странно, я тронута его речью. Однако она не дает мне никаких гарантий.
– Гаррет, я не какой-то там алкоголик, чтобы обязательно пить.
– Дурашка, я так и не думаю. Я просто хотел, чтобы ты поняла: если ты решишь выпить парочку пива, тебе не придется беспокоиться. Я буду рядом. – Он колеблется. – Я знаю, что у твоей подруги был неудачный опыт с выпивкой на людях, но даю слово, я никогда не позволю этому случиться с тобой.
Я вздрагиваю, когда он произносит «с твоей подругой». К счастью, он, кажется, ничего не замечает. Откровенно говоря, придумывать историю о «моей подруге» было не совсем честно, но я не сожалею об этом. Только самые близкие друзья знают, что со мной случилось, и хотя и я вправду могу доверять Гаррету, у меня нет желания рассказывать ему об изнасиловании.
– Так что если захочешь сегодня выпить, с тобой ничего не случится, обещаю. – Он настолько искренен, что у меня сжимается сердце. – В общем, это все, что я собирался тебе сказать. Просто… подумай над этим, ладно?
Я с трудом сглатываю комок в горле и выдавливаю из себя:
– Ладно. – И, натужно выдохнув, добавляю: – Подумаю.
* * *ГарретВ баре «Малоун», в котором и так тесно, каждый сантиметр пространства занят хоккеистами. Помещение настолько крошечное, что большую часть времени здесь всегда можно было только стоять.
А сегодня здесь мало места даже для того, чтобы дышать, не то что стоять.
На день рождения к Дину заявилась вся команда, к тому же по понедельникам в баре поют караоке, так что в зале стоит страшная толчея и дико грохочет музыка. Плюс от всего этого в том, что нам на входе не пришлось показывать свои фальшивые удостоверения.
Неожиданно я соображаю, что через несколько месяцев мое удостоверение станет бесполезным. В январе, когда мне исполнится двадцать один, я не только официально стану взрослым, мне наконец-то будет открыт доступ к трастовому фонду, который оставили мне бабушка и дедушка, а это означает, что я буду еще на один шаг ближе к независимости от моего старика.
Ханна приходит минут через двадцать после нас с ребятами. Я не заезжал за ней, потому что у нее поздно закончилась репетиция, и она настояла на том, чтобы взять такси. Еще она настояла на том, чтобы зайти в общагу, принять душ и переодеться, и сейчас, глядя на нее, я всем сердцем одобряю ее решение. В лосинах, в сапогах на высоком каблуке и обтягивающей кофточке, она выглядит сногсшибательно. Все это, естественно, черное, но когда она подходит поближе, я ищу ее фирменный знак – что-нибудь яркое – и нахожу его, когда она поворачивается, чтобы поприветствовать Дина. Огромная желтая заколка с маленькими синими звездочками поддерживает сзади часть ее темных волос. Остальные свободно обрамляют румяное лицо Ханны.
– Привет, – говорит она. – А здесь душно. Хорошо, что я не надела к сапогам куртку.
– Привет. – Я наклоняюсь и целую ее в щеку. Я бы с радостью поцеловал ее в соблазнительные губы, но Ханна, в отличие от меня, наверняка не считает сегодняшнюю встречу свиданием. – Как прошла репетиция?
– Как обычно. – Она мрачнеет. – Как обычно, хреново.
– И что Задница Кэсс учудил на этот раз?
– Ничего особенного. Просто вел себя как полный болван. – Ханна вздыхает. – Я победила в споре о том, где конкретно делать переход в аранжировке, а он – насчет второго припева. Ну, того места, где вступает хор.
Я издаю громкий стон.
– О, проклятье. И ты прогнулась?
– Их было двое против меня одной, – угрюмо отвечает она. – Эм-Джи решила, что для максимального эффекта в ее песне необходим хор. Мы начинаем репетировать с ними в среду.
Мне совершенно очевидно, что она в бешенстве, поэтому я сжимаю ее руку и говорю:
– Хочешь выпить?
Я вижу, как дергается ее изящное горло, когда она сглатывает. Она долго молчит и просто смотрит мне в глаза, как будто пытается мысленно проникнуть мне в мозг. Я затаиваю дыхание, потому что понимаю: сейчас произойдет нечто важное. Ханна либо доверит себя моей заботе, либо замкнется, что для меня будет равноценно вырубающему удару, потому что мне, черт побери, ужасно хочется, чтобы она доверяла мне.
