Никола Марш - Сапфир для моей невесты
Он вспомнил, как давно, после выпускного бала, поцеловал ее, рискуя получить оплеуху, но ледяная оболочка растаяла мгновенно. И стало ясно, что безразличие было искусственным. Она была ранима и уязвима, что его растрогало.
Так вот, пора дать понять: он больше не потерпит ее нравоучений и, если она хочет с ним работать, пусть будет благоразумна. Никаких штучек. Но то обстоятельство, что Сапфир хочет завязать с ним деловые отношения, собирается терпеть его ради бизнеса, не означает ли, что их дела идут хуже, чем кажется?
Сиборны. Он смотрел на элегантный кремовый фасад, на роскошные дизайнерские витрины с подсветкой, где драгоценности были представлены в самом выгодном свете.
Он вспоминал, как привез ее домой после выпускного бала, потому что ее парень был слишком пьян, чтобы садиться за руль. Они стояли на освещенном пятачке перед витринами демонстрационного зала, доносился смех из соседнего ресторана, слышались редкие трамвайные звонки. Момент, когда он решился поцеловать ее.
И оказалось, подо льдом бушует огонь, что скрыть было невозможно. На бесконечных вечеринках модных турне по Европе он встречался с самыми сексуальными женщинами мира, но не мог забыть тот поцелуй с Сапфир Сиборн…
Разумеется, он не думал о ней постоянно, но взгляд голубых глаз другой женщины сразу вызывал в памяти тот поцелуй.
Тогда она оттолкнула его и убежала. Он еще пытался звонить, писал по электронной почте пару раз. Но она уже вновь воздвигла ледяную стену, он потерпел неудачу. А через неделю уехал в Париж.
Вернувшись, он собирался работать в Мельбурне и воплотить свои планы, в чем ему может помочь Сапфир, с ее эксклюзивными драгоценностями.
Он сел за столик на улице и заказал двойной эспрессо. Как она изумилась, увидев его перед собой сегодня. Испытала шок. Но и он был сражен, когда увидел ее в позе дерева в стареньком розовом костюме – вытянутые над головой руки, обнаженная полоска между топом и приспущенными спортивными штанами. Как будто вынырнул из глубины вод Сены, все еще оглушенный и ошеломленный.
Она была без косметики, не похожая на бизнес-леди, ей это шло, как и стрижка, обрамлявшая овальное личико, что делало голубые глаза огромными. Такой она ему больше нравилась.
В школе Сафи уважали. Она умела заставить себя слушать, и он тайно гордился ею, когда она рано приобщилась к семейному бизнесу. Среди учеников никто, кроме нее, не работал.
Уже тогда она была особенной, не тратила время на пустой флирт и вечеринки, сторонилась развязных парней, особенно его, как самого отъявленного ловеласа.
Но он был упрям и не собирался отступать. И так продолжалось до последнего года учебы, когда они оказались вместе на лабораторных работах по биологии, при этом невольно сблизились, и он увидел другими глазами Сафи. Под независимостью, холодностью и колючестью таилась ранимая, очень справедливая девочка, которая никому не хо тела зла. Даже ему, хотя он доводил ее много лет.
Его невольно восхищали ее преданность семье и стремление продолжить и развить бизнес, прославить Сиборнов. Может быть, потому, что сам тогда не стремился продолжать семейное дело «Мода Фоурда».
Потом занялся им и даже увлекся. И спустя десять лет, вернувшись на родину, домой, в Мельбурн, собирался провести неделю моды от Фоурдов, воплотив свои идеи, взращенные в Европе.
Официантка поставила перед ним кофе, он поблагодарил и в этот момент увидел, что Сафи Сиборн вышла из дома. Взгляд ее был рассеян и задумчив. Он никогда раньше не видел ее такой. Что или кто на нее повлиял?
Она его не заметила, тогда он встал с места и помахал ей рукой. Увидев его, она нахмурилась, видно было, что ей не хочется подходить. Тогда он громко заказал капучино и французское фисташковое печенье macarons. Наконец, она решилась и направилась в его сторону.
Он смотрел, как она приближается. На ней был все тот же спортивный костюм, только сверху накинута кофточка с капюшоном, скрывавшая топ.
Невысокая ростом, но пропорции тела идеальны, уверенная походка, а каблуки прибавляли рост. Хотя ему больше понравились запачканные травой розовые спортивные тапочки с помпонами.
– Не хочешь ко мне присоединиться? – Он подвинул ей металлический стул. – Я заказал твое любимое печенье и кофе.
– Я слышала. – Она еще не решалась сесть.
Он показал на свою чашку:
– Не люблю пить один.
– Я тороплюсь…
– Прошу тебя…
И пустил в ход свою знаменитую улыбку.
Реакция последовала незамедлительно – она насмешливо возвела глаза к небу и вдобавок фыркнула. Но все-таки села.
– Все еще пользуешься своей улыбкой?
– Так ты считаешь, она все еще работает?
– Это ты мне скажи.
– Но ведь ты сидишь рядом, не так ли?
– Потому что я с утра еще ничего не ела.
– И не могла устоять перед французским деликатесом.
Она снова фыркнула:
– Разумеется. Ты ведь не отнес мою уступчивость на свой счет?
Он наклонился к ней и снова уловил сладковатый аромат шампуня – смесь персика и корицы.
– Ты когда-то тоже находила меня неотразимым.
– Ты хочешь, чтобы я вспоминала всех, кто нравился мне в школе, после стольких лет?
– Не надо притворяться, признайся.
Принесли кофе и печенье, и это спасло ее от ответа.
Он не стал настаивать. У них еще будет время для воспоминаний, если придется вместе работать. Он будет осторожен. Ему необходим успех. Он знает, что Сафи может помочь добиться желаемого.
Он помнил по школе ее способность руководить, ставить цель и побеждать. Если хотя бы половину той энергии она вложит в презентацию, их совместные усилия принесут плоды. Успех необходим ему как воздух, ему надо доказать всем, в том числе своим предкам, что он способен работать, тогда они простят ошибки прошлого. Поймут, что и он способен сохранить наработанное ими и приумножить.
– Расскажи мне о себе, – попросил он.
– Ну, как всегда – работаю как лошадь, потому что теперь мне не на кого рассчитывать. – Он увидел, как тень пробежала по ее лицу, а голубые глаза потемнели.
Какой же он идиот. Как он мог забыть? Даже не принес ей соболезнований.
– Прости, мне жаль, что не стало твоей мамы.
– Мне тоже. – Она опустила глаза, глядя на свою чашку.
– Тебе ее не хватает, ты грустишь.
– Каждый день вспоминаю.
Она подняла голову и в упор посмотрела на него:
– Знаешь, она была просто великолепна, талантлива, энергична, о ней ходили легенды. Я стараюсь быть похожей на нее. Завтра ты это поймешь.
– Не сомневаюсь.
– Скажи, у тебя есть увлечения, ты как-то расслабляешься?
Она чуть порозовела, что оттенило синие глаза, их цвет действительно напоминал цвет драгоценного камня, в честь которого ее назвали, – Сапфир.
– У меня мало свободного времени, работа на первом месте.
– Ты не запустишь в меня печеньем, если я позволю вопрос?
– Ты не забыл, сколько лет прошло?
– И все-таки о свободном времени. То, что ты типичный трудоголик, я понял. Ничего, кроме работы, – никаких развлечений?
– Ничего подобного.
Она смешно сморщила нос, припоминая.
– Йога. Медитация.
Он расхохотался.
– Что тебя рассмешило?
– Ты изменилась.
Она натянуто улыбнулась:
– Тогда я была ребенком.
– Нет, ты уже была девушкой и грозила превратиться в настоящую женщину. Я не мог забыть тебя.
Она растерянно взглянула на него, и в ее глазах он прочитал страх. Внезапно ему захотелось обнять и утешить ее.
Он одернул себя. Какого черта? Она больше не поймает его в сети беззащитного взгляда. Наверное, это игра, чтобы смягчить его и завтра получить желаемый результат.
– Я такая же, – пробормотала она. Он мог и дальше дразнить ее и добиваться откровений, но жалость пересилила, она выглядела действительно надломленной, и надо было не иметь сердца, чтобы продолжать игру.
Он изменил тактику:
– Наверное, это твой розовый костюм сбил меня с ног. – И подмигнул. – Мне больше нравилась школьная форма.
– Ты болен, – отозвалась она, подыгрывая, и в ее глазах мелькнула веселая искорка, что показало – он выбрал верную тактику. Не надо на нее давить, она постепенно раскроется.
– Тогда, может быть, в следующий раз наденешь одежду монахини…
– Нет, ты неисправим. Все такой же ловелас.
– Зато ты изменилась. – Он дотронулся до ее руки, которую она тут же отдернула.
– Десять лет – это большой срок, чего ты ожидал?
С ней явно что-то было не так. Он инстинктом чувствовал, это носилось в воздухе. Общая картина не складывалась, чего-то не хватало. Если он хочет связать с ней бизнес, он должен выяснить, в чем дело.
И это оправдывало его любопытство, желание узнать о ней больше.
– Ты уже не считаешь, что мой поцелуй может испортить тебе жизнь? Что другие мужчины, которые появятся в твоей жизни, потом не выдержат со мной сравнения?
От удивления она широко раскрыла глаза. Потом, схватив со стола горсть пакетиков сахара, швырнула в него. Одной рукой ему удалось поймать несколько.
