Бет Уайт - Креольская принцесса
Когда они попрощались с отцом Дейзи, Нил совсем умолк, только иногда покашливал. Этим он напоминал Лиз любимого дедушкиного мула Чарли.
Наконец она не выдержала:
– Нил, боюсь, я сегодня вечером едва ли смогу нормально повеселиться. Если хочешь, можешь пойти туда без меня. Я не обижусь.
Он заколебался.
– Я не думаю, что тебе стоит оставаться одной. Я знаю, что ты расстроилась и рассердилась из-за Скарлет, но…
– Я не расстроена, Нил. Я в ярости. Как низко надо пасть, чтобы… разделить мужа и жену?! Она просто мстит так моему отцу за то, что он ее бросил много лет назад.
– Ну, я бы так не делал, но в этом нет ничего незаконного. Так многие поступают. Лиз, как бы сильно ты ни любила Скарлет, она не свободная гражданка. Мадам Дюссой – хозяйка и имела право продать ее, если та ей не угодила.
Лиз сжала губы, подавив крик, готовый вырваться наружу. Нил был прав, но ей было так больно от услышанного, что, казалось, эта боль не пройдет никогда. Сама мысль о том, что ее нежную пугливую кузину забрал какой-то чужак, который может в любую минуту обидеть ее, причиняла почти нестерпимую боль. Если бы она знала, куда уехал этот торговец, то обязательно отправилась бы вдогонку. Ей давно надо было найти способ освободить Скарлет. Тогда этого бы не произошло.
– Каин вне себя от горя, – сказала Лиз, немного успокоившись. – Мадам пришлось заковать его в кандалы, чтобы он не сбежал на ее поиски. Она бьет его, Нил. Забрав у него жену, она высекла его, как животное.
Голос девушки дрогнул. Нил протянул ей руку.
– Я знаю, – сказал он, – но они ведь не были женаты. Он погорюет, а потом найдет другую девушку. Вот увидишь.
Лиз остановилась и одернула руку.
– Ты правда так считаешь? Если у него черная кожа и он принадлежит кому-то, то у него нет чувств? – Нил посмотрел на нее и отрицательно покачал головой. – Люди говорят, что мы со Скарлет как сестры! Наши матери были близнецами! Что, если со мной что-то случится, Нил? Ты тоже погорюешь, а потом найдешь другую?
Это были жестокие слова, которые она сказала сгоряча, не подумав. Но если Нил действительно хотел жениться на ней, а она знала, что этого он хотел очень сильно, то ему надо было понимать, с кем он имеет дело. Она не была принцессой или леди. Она была лишь дочерью освобожденной рабыни и пьяницы рыбака.
У Нила отвисла челюсть, а в глазах появилась обида и грусть. Он отвернулся.
– Как ты можешь так говорить? Я… я люблю тебя, Лиз. Всегда любил. Ты у меня единственная. – Когда она не ответила, он набрался храбрости и снова посмотрел на нее. – Знаю, что я не такой модный, как тот испанский парень, но я могу заботиться о тебе, а майор говорит, что он поможет мне найти домик, пока меня не переведут в другое место.
Нил вспомнил про «испанского парня» не к месту. Сердце Лиз замерло при мысли о Рафаэле. Даже Нил заметил, что она очарована им. Как унизительно! Гордость добавила металла в ее голос.
– Спасибо, я сама могу о себе позаботиться. – Она досчитала до десяти. – Нил, ты хороший человек и заслуживаешь девушку, которая полюбит тебя всем сердцем. А я… я слишком нетерпеливая, слишком независимая, слишком… слишком… все! Я заставлю тебя страдать через неделю совместной жизни.
Нил подошел к девушке и попытался взять ее за руку.
– Не отказывайся, Лиз. Я готов ждать тебя. Я не собирался говорить так рано, но ты… ты вроде как вынудила меня. – Он тихо засмеялся. – И за это я тоже тебя люблю. Тебе все интересно. Тебе надо все перевернуть, рассмотреть, обсудить и исправить, если получится.
Он был полностью откровенен, мил и упрям, прямо как тот старый мул. Она попятилась, качая головой.
– Никаких обещаний, Нил.
– Я подожду. Пойдем, я слышу музыку. – Он предложил руку, и ей ничего другого не оставалось, как взять ее.
Когда они вошли в маленький, наполненный людьми зал, Лиз выдавила из себя улыбку. Она разговаривала и плясала как ни в чем не бывало, словно бы у нее совсем не было никаких забот на этом свете. Внутри же у нее все клокотало от обиды и ярости. Не давая выхода своим эмоциям, Лиз понимала, что рано или поздно взорвется. Неужели Господь хочет, чтобы она вышла замуж за человека, который не сможет ей возразить, просто превратится в мягкую подушку, с которой она сможет сделать все, что угодно? Без сомнения, Нил мог быть хорошим добытчиком. Но разве этого достаточно для брака?
С другой стороны, что, если она поищет кого-то другого, но никого не найдет? Мысль о том, чтобы прожить остаток дней старой девой, ужасала ее. Она любила детей и считала счастьем, когда ей удавалось вызвать у них интерес к новым мирам и людям, о которых писали в книгах. Но рано или поздно, о боже, Дейзи выйдет за Симона, а Лиз будет в одиночестве заниматься школой. Достаточно ли ей будет учить чужих детей и никогда не почувствовать радости материнства?
Поморгав, она отогнала от себя эти тяжелые мысли и сосредоточилась на том, что происходило вокруг. Бриджитт превзошла себя, устроив в зале таверны веселое празднование сбора урожая. Столы и стулья поставили вдоль стен, чтобы освободить место для танцев, а неровный дощатый пол отдраили до блеска. Яркие оранжевые тыквы и фиолетово-золотистые горлянки украшали мешки с сеном, наваленные по углам для тех, кто хотел бы пошептаться. Горожане, одетые в свою лучшую одежду, кружились по залу под музыку двух скрипачей, сидевших на возвышении в задней части зала.
Лиз взяла Нила за руки, приготовившись к народному танцу. У нее не было причин грустить. У нее была работа, чистый безопасный дом и хорошая компания. Если она проголодается, на столах достаточно еды. На самом деле она ничего не ела с полудня предыдущего дня, но даже сама мысль о еде заставляла ее голову идти кругом. Нил с тревогой поглядывал на нее, а Лиз пыталась выдавить из себя улыбку. Возможно, ей стоит расслабиться и попросить его проводить ее домой.
Когда она повернулась к двери, то увидела там Рафаэля Гонсалеса под руку с Дейзи Редмонд.
9
Пока его не было, она успела повзрослеть.
Рафаэль не знал, что думать. Он ожидал увидеть веселую экзотичную девчушку, которая вскружила ему голову своим французским акцентом, полными губами и острым юмором. Вместо этого он тупо уставился на тихую бледную тень той Лиз. Внезапно кто-то ущипнул его за руку.
Он закрыл рот и посмотрел на Дейзи Редмонд, которая прошептала:
– Ну же, дон Рафаэль, пойдемте, а то все подумают, что я притащила сюда статую Дон Кихота.
Он рассмеялся, похлопал ее по руке и усилием воли заставил себя сделать несколько шагов.
– Хотите потанцевать? – предложил он, когда они прошли через зал. – Или подождем следующего танца?
Себе же он велел не смотреть на Лиз.
Но почему нет? Рафаэль не понимал. Она была самым изящным существом в зале, словно бесценный холст в мрачном чулане. Зачем она надела эту ужасную шапочку? И оделась, как старушка?
И зачем, о боже, она танцует с этим британским драчуном? Кажется, его зовут Нил.
– Думаю, нам лучше танцевать. Вы привлекаете внимание.
Дейзи потянула его к краю зала, где он остановился в конце ряда других мужчин, и подхватила юбки, чтобы стать к нему лицом.
Рафаэль танцевал механически. Когда он прибыл в город, то не знал, где искать Лиз. Сначала он решил покончить с делами, доставив пшеницу майору Редмонду. Майор пригласил его домой выпить, где, по счастливой случайности, Дейзи рассказала ему о вечеринке, на которой должна была быть Лиз.
Теперь, когда он пришел сюда и увидел Лиз, то почувствовал, что все идет не так, словно бы, как он когда-то шутил, он приплыл не в тот порт. Удивительно, но прошел всего лишь год с тех пор, как он отнял у нее ножик и, образно выражаясь, воткнул его себе в сердце.
Она пронеслась мимо него, опустив глаза. Хотя нет, вот она бросила на него пронзительный взгляд топазовых глаз, прежде чем исчезнуть в толпе танцующих. Рафаэль хотел последовать за ней, но танец закончился. Дейзи присела в реверансе перед ним, а ему следовало поклониться.
– Спасибо, моя леди. – Он взял Дейзи под руку. – Я полагаю, здесь где-то должны быть закуски. Хотите пить?
Она достала из кармана кружевной веер и закрыла им раскрасневшееся лицо.
– Да, хочу. Но сначала отведите меня к Лиз.
Он прикусил губу.
– Стоит ли?
– Если вы не хотите и дальше сердито смотреть на нее через весь зал, я настаиваю.
– Я не смотрю на нее сердито.
– Тогда хмуро. Словно бы вы наелись зеленой хурмы.
Рафаэль сдался и позволил ей отвести себя в угол, где в окружении напудренных париков местных джентльменов виднелась огненно-рыжая голова Нила.
Не сердиться. Не хмуриться. Рафаэль занервничал.
Да что с ним сегодня такое? В компании женщин он никогда не лез за словом в карман.
Он обогнул последнего напомаженного джентльмена и остановился. Скромное платье Лиз было застегнуто до самого подбородка, а ужасный чепец закрывал почти все ее роскошные черные волосы. Он хотел сорвать его, запустить пальцы в ее шевелюру и целовать снова и снова.
