Барбара Картленд - Любовь всегда права
– Ты жалеешь о чем-нибудь? – спросил он. – Если я пойму, что чем-то нарушаю твой покой или делаю тебя несчастной, я уйду из твоей жизни, и больше ты никогда обо мне не услышишь. Ты же знаешь, моя любовь к тебе так велика, что я действительно так сделаю.
Скай коснулась пальцем его губ, заставив замолчать.
– Не говори глупостей, – нежно прошептала она. – Просто мне иногда трудно держаться на пьедестале, на который ты меня возвел. Конечно, это прекрасно, быть объектом обожания, мой дорогой Гектор, но временами я вспоминаю, что я живой человек, которому ничто человеческое не чуждо.
– А мне, думаешь, легко? – чуть дрогнувшим голосом спросил он.
Скай понимающе улыбнулась – она догадывалась, что Гектору тоже приходится нелегко. Она слышала, что ночами он часто расхаживает взад-вперед по своей комнатке, не в силах уснуть, зная, что она так близко от него, и в то же время – за неприступной стеной целомудрия, которую он сам же и воздвиг между ними.
***– Я ужасно нервничаю, – прошептала Скай, когда они стояли на коленях в маленькой церквушке, сложенной из серого камня, где проходило венчание Карлотты. Почувствовав, что Гектор пожал ей руку, Скай поняла, что он разделяет ее чувства.
Проходя к местам в первом ряду, которые Норман зарезервировал специально для них, они храбро выдержали взгляды родственников Скай. В этом же ряду сидела сестра Нормана Элис, а также две двоюродные сестры Эвелин.
Элис, которой довелось видеть Скай всего один раз в жизни, протянула ей руку в белой лайковой перчатке.
– Рада снова увидеть тебя, – прошептала она. – Ты меня не забыла? Я Элис, сестра Нормана.
– Конечно, я вас помню, – ответила Скай.
На самом деле ей лишь смутно помнилось, что мать всегда с неприязнью отзывалась о сестре Нормана, считая ее не слишком умной и довольно занудной особой. Несмотря на это, Скай понравилась эта седовласая женщина с честным и добрым лицом. Элис наверняка приложила немало усилий, чтобы ради брата выглядеть элегантной дамой. Правда, следовало признать, ее фиолетовый костюм и бежевый лисий мех смотрелись невероятно безвкусно.
– От всей души надеюсь, что Норман будет счастлив, – сказала Скай и с удивлением заметила, что у Элис на глаза навернулись слезы.
– Его избраннице очень повезло, – ответила Элис. – Он такой добрый и щедрый.
На бракосочетание Нормана и Карлотты явилось множество гостей. Со стороны невесты присутствовало немало представителей театрального мира. В первом ряду одиноко восседали Магда и Леолия.
Родственники Скай придирчиво изучали кричаще вырядившихся актеров и актрис. А вот приехавшие из Мелчестера подчиненные Нормана взволнованно перешептывались, выискивая среди знакомых невесты своих кумиров.
Карлотта настояла, чтобы церковь украсили лилиями. Цветы издавали терпкий, почти удушливый аромат. Норман – он вошел в церковь со стороны ризницы, – выглядел бледным и взволнованным. Карлотта, хотя опоздала минут на десять, была, напротив, спокойна. Как только она появилась, защелкали затворы и засверкали вспышки фотоаппаратов. Зажужжала кинокамера.
Запел хор, и Карлотта с большим букетом лиловых орхидей медленно двинулась по проходу к своему будущему мужу.
Лишь поравнявшись с первым рядом, она подняла голову и бросила взгляд на Гектора. Она взглянула на него лишь мельком и сразу отвела глаза. Наблюдавшей за ней Магде показалось, будто этим взглядом приемная дочь выдала свой секрет всему миру.
Когда обряд венчания закончился, жених с невестой двинулись к выходу под звуки «Свадебного марша» Мендельсона. На улице новобрачных ожидала машина, чтобы отвезти их в дом на Белгрейв-сквер, где должен был состояться торжественный прием.
Когда Карлотта и Норман садились в машину, кто-то выскочил из толпы и вручил невесте букетик белого вереска.
– Да благословит вас Господь! Счастья вам!
Карлотта бросила букетик на землю.
– Вереск не приносит счастья! – раздраженно сказала она. – По крайней мере, мне. Я никогда не позволяла, чтобы в моей уборной перед премьерой стоял вереск.
– Теперь нам не страшны никакие несчастья, – успокоил ее Норман.
Он протянул Карлотте руку, но та неожиданно резко вскрикнула:
– Осторожнее с фатой! Не порви ее!
Во время приема Карлотта улыбалась. Когда же они с Норманом стали обмениваться с гостями рукопожатиями и принимать поздравления, на щеках ее выступил румянец. Она еще никогда не выглядела так прелестно, и лишь одна Магда понимала, что приемная дочь пребывает в состоянии сильнейшего нервного возбуждения.
Когда Карлотта поднялась наверх, чтобы переодеться к отъезду, Магда последовала за ней. Убедившись, что Карлотта в комнате одна, толстуха заперла дверь на ключ.
– Я хочу с тобой поговорить. Совсем недолго, всего одну минутку, – сказала она. – Я желаю тебе счастья и прошу, постарайся стать Норману хорошей женой и сделать его счастливым.
Магде показалось, что на лице приемной дочери мелькнул испуг, однако он исчез так же быстро, как и появилось.
– Пожалуйста, Магда, уходи, дорогая! – небрежно ответила Карлотта. – Если ты будешь такой сентиментальной, я сама расплачусь, тогда у меня потечет тушь, и вид будет просто ужасный. Ступай, я так устала!
Магде не оставалось ничего другого, как подчиниться.
Стоило ей открыть дверь, как в комнату ввалилась шумная толпа друзей. Магда поняла, что у нее больше не будет возможности поговорить с Карлоттой наедине.
Скай сидела на кровати в комнате Нормана и наблюдала за тем, как он завязывает галстук.
– Как бы мне хотелось, чтобы это была моя свадьба! – мечтательно произнесла девушка.
Норман отвернулся от туалетного столика и подошел к падчерице.
– Послушай, Скай, – сказал он. – У меня возникла идея. Если старик и дальше будет противиться твоему замужеству, единственное, что я могу сделать, так это дать вам денег, чтобы обеспечить семью Гектора, тогда вы сможете пожениться даже вопреки воле деда.
Скай отрицательно покачала головой.
– Это очень любезно с твоей стороны, дорогой Норман, – возразила она, – но ты кое-чего не понимаешь. Гектор никогда на это не пойдет, да и его старики тоже. Они прожили там всю жизнь. Они не мыслят своей жизни без работы в поместье и замке. И они очень гордые люди. Простые, но гордые. Нет, остается лишь ждать и надеяться на лучшее. Уверена, что рано или поздно дедушка даст согласие.
– Он очень упрям, – задумчиво проговорил Норман.
– Я тоже, – ответила Скай. – Но на моей стороне молодость. Я могу и подождать. А вот он не может себе этого позволить.
– Это самые жестокие слова, которые я слышал от тебя за всю жизнь.
– Да? – удивилась Скай. – На самом деле я нисколько не злюсь на дедушку. Я его прекрасно понимаю и пытаюсь смотреть на то, что произошло, его глазами. По-своему он даже прав. Но он не понимает, что мир изменился, теперь он совсем не такой, каким был в дни его молодости. Общественные барьеры рушатся и исчезают. В его глазах Гектор – сын его слуг, для меня же он – просто человек, а все остальное неважно. Причина разногласий между мной и дедушкой заключается в том, что мы принадлежим к разным поколениям. И это разногласие мы обязаны преодолеть.
– Что ж, бог тебе в помощь, дорогая, – сказал Норман. – Я буду счастлив, если ты будешь счастлива. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты нашла какой-нибудь другой выход.
Скай радостно посмотрела на отчима.
– Это вопрос мужества, – сказала она. – Ты бы сделал то же самое из-за Карлотты.
– Надеюсь, что так и будет, – ответил Норман, и подумал: а на что была бы способна Карлотта ради него?
Но, увидев, как невеста спускается по лестнице в дорожном платье из шифона бледно-кораллового оттенка и большой соломенной шляпе, Норман ощутил себя самым счастливым человеком на свете.
После радостных поцелуев и поздравлений новобрачные сели в машину. Их обсыпали рисом и лепестками роз, друзья проводили их радостными возгласами. Наконец машина тронулась.
Норман решил, что они полетят в Париж, где проведут первую брачную ночь, а затем отправятся на юг Франции, в Канны. Он мог позволить себе свадебное путешествие продолжительностью лишь в десять дней, да и то оставалась вероятность, что его могут в любое время вызвать обратно.
Дела на заводе находились в самой критической стадии. Сейчас решалось очень многое. Проводились производственные испытания, и присутствие Нормана могло потребоваться в любую минуту.
Накануне он работал до глубокой ночи, но теперь забыл обо всем, кроме красоты своей ненаглядной Карлотты.
Перелет через Ла-Манш прошел спокойно. Примерно в пять вечера они приземлились в аэропорту Ле Бурже.
Через полчаса молодожены уже были в отеле «Ритц», где Норман забронировал номер. Войдя в апартаменты, Карлотта увидела, что повсюду расставлены букеты цветов – ее любимых лилий, которыми была украшена и церковь.
– Как красиво! – восторженно ахнула она.
