Кристин Уокер - Учебный роман
Среда, 13 ноября
Блин, я не только должна получить все деньги, собранные в ходе этого дурацкого курса, мне еще и Почетный орден конгресса надо дать. Если, находясь в браке, ты должна постоянно жертвовать собственным достоинством и уважением к самой себе ради выгоды партнера, тогда да – я в браке. Я уже целую неделю занимаюсь самоунижением, истязаю собственное тело, напрягаю мозг лишь потому, что меня об этом попросил мой так называемый супруг. Наверное, у меня случилось какое-то помрачение рассудка в тот момент, когда я согласилась присоединиться к черлидерам. Я забыла, что, по идее, ненавижу Тодда. Ну ладно, наверное, у меня больше нет к нему ненависти.
Но другое дело Аманда. Как бы я ни старалась (хотя стараюсь я, признаться, не особо), любви к ней никак наскрести не могу. Даже когда она вчера почти нормально поговорила со мной в туалете. (Вот еще одна причина, почему деньги за курс должны достаться мне – мне же теперь еще и на контактные линзы придется тратиться.) Чем лучше я узнаю Тодда, тем меньше понимаю, почему эти двое вместе. Скажу вам лишь одно: если бы я в реальной жизни была женой Тодда, мне пришлось бы покончить с собой. Потому что, если вдруг я окажусь в его «вкусе», это означает, что я такая же, как Аманда. А в таком случае лучше сдохнуть.
Ладно, может быть, я слегка преувеличиваю. Вряд ли я бы наложила на себя руки. Но я точно по меньшей мере стала бы лесбиянкой.
Глава восемнадцатая
Времени до выступления оставалось все меньше и меньше. Но лишь за день до него состоялась примерка костюма. В этой бело-красной мини-юбке из полиэстера и свитере с вырезом лодочкой я чувствовала себя как дура. Точнее, как клоун-проститутка. Должна также сказать, что ткани для этих костюмов подбираются такие, что пот никак не может выбраться наружу, так что в школу в пятницу вечером я пришла мокрая, хотя на улице было всего пять градусов. При каждой мысли о том, что мне придется выступать перед кучей народу, у меня глаза на лоб лезли, и пот лил ручьем.
Выступление черлидеров было назначено на полседьмого, а потом должна была состояться игра между нашими «старичками» и основным соперником, школой Линкольна. Мы должны были показать несколько номеров перед большим костром, пока остальные будут надираться, чтобы уже во время матча можно было расслабиться по полной и вести себя, как стадо имбецилов. В перерыве между таймами Ханну Фортис и Зака Брейдена коронуют, назвав их королевой и королем вечера, а марш-оркестр сыграет «Богемскую рапсодию». Так что да, наше выступление будет с огоньком.
В начале седьмого я вышла на поле, где уже начали разводить костер. Миссис Миллер и мистер Эванс обсуждали что-то с начальником пожарной охраны, стоя у огромной горы дров. Миссис О’Тул усадили на раскладной стул возле школы. Тодд, Аманда и остальные ребята из команды разминались. Я не была уверена, нужно ли это и мне – с меня и так пот тек градом, хотя в то же самое время я еще и дрожала. Очки то и дело соскакивали, потому что потел даже нос. Накануне я сходила в «Оптику», чтобы меня осмотрели и дали контактные линзы. Но оказалось, что у меня какой-то там хитро вывернутый случай, и линзы будут готовы только через пару недель.
– Опаздываешь, Принцесса, – сказал Тодд.
– На пять минут всего. Что, заставишь меня теперь отжиматься или круги наматывать?
– Команда ждет, – ответил он. – Становись на место.
Мы встали и прогнали «Пар», «Успех» и «Гордость Орла» – во всех номерах были небольшие поддержки и довольно много кувырков. А я лишь делала выпады и махала ручками. Блеск!
Потом подошел черед главного номера. Я немного сбилась, потому что во время поворота слетели очки, и мне пришлось их поднимать в то самое время, когда я должна была хлопать в ладоши. Я захлопала позднее остальных, и Аманда нас остановила.
– Фиона, не помню, говорила ли я уже об этом, но смысл нашего выступления – делать все одновременно.
В ответ я задрала ногу и поправила застрявшие в жопе панталоны-тире-подгузники, которые обязательно надо было надевать под юбку.
Аманда сморщила нос:
– Как женственно. Ты – воплощение всего лучшего в черлидерстве.
Я сунула в нос палец и сделала вид, что ковыряюсь.
– Чё ты сказала?
Утки-роботы хором гаркнули: «Фу», а Аманда добавила:
– Ты омерзительна.
Я погромче шмыгнула носом и сделала вид, что собираюсь сплюнуть сопли. Утки-роботы взвизгнули. Я подалась назад, как будто собиралась плюнуть подальше, но тут меня окликнул Тодд:
– Фиона! – Я притворилась, что захлебнулась. – Давай попробуем еще раз.
Мы снова встали по местам, и на этот раз выполнили всю программу, включая пирамиду. Я должна была опуститься на колено, а Симона – стать одной ногой на мою ногу, а второй – на спину Такиши, которая стояла в наклоне. Остальные делали более важные вещи, а мне надо было лишь стоять неподвижно и держать Симону за ногу. Но у меня снова трусы впились в задницу, и я отпустила ее на секунду, чтобы поправить. Протягивая назад руку, я, похоже, потеряла равновесие, потому что коленка слегка дрогнула. И Симона дрогнула. И все остальные тоже. Я снова ухватилась за ногу Симоны. Она чуть слышно вскрикнула, но устояла. Все остальные тоже. Так что все вышло нормально. Но я решила на будущее на трусы не отвлекаться. Все спустились на землю, и мы продолжили репетировать – хлопать, вопить и вскидывать кулаки в воздух, изображая фальшивую радость. Кря-кря-кря.
Начали собираться ребята. Прежде чем пойти за остальными в раздевалку и там ждать своей очереди, я попробовала отыскать в толпе Гейба. Его я не нашла, но увидела, что в мою сторону идет Марси. Если ей взбрело в голову наехать на меня прямо перед выступлением, то она явно с катушек слетела. Я сделала вид, что не заметила ее, и развернулась.
– Фиона! – позвала она.
Я не отреагировала.
– Фиона, подожди!
И этого я тоже не слышала.
– Фион! – Она подбежала ко мне, похлопала по плечу.
Я надела свою лучшую маску из коллекции «мне нет до тебя дела» и развернулась:
– Что такое?
Она перевела дыхание:
– Привет. Слушай. Я просто хотела сказать, что очень рада, что ты согласилась выручить команду. Это много для них значит, и то, что ты делаешь для ребят, о многом говорит.
Я вяло пожала плечом. Потом посмотрела вверх, на лампочку, висевшую над металлической дверью.
– Спасибо. – И вошла в зал.
Мар не отставала.
– Я серьезно, – сказала она. И по лицу было видно, что она говорит от души. Я узнавала свою добрую подругу.
– Спасибо. – Я тоже говорила от души.
Мар улыбнулась:
– Ух, ты так непривычно выглядишь в этом костюме.
– И не говори. – Наклонившись к ней, я прошептала: – Я рассчитываю лишь на то, что Гейбу понравится. Он тут? Ты его видела? С кем он?
Мар сделала шаг назад и скрестила руки на груди:
– Фиона, ты же не ради этого согласилась участвовать? Скажи честно.
Обдумывая ответ, я принялась сколупывать желтую краску со стены ногтем.
– Нет. Ну, то есть, когда Тодд попросил меня, я сразу об этом не подумала. Но чуть позже – подумала. Или еще чуть позже. Но Мар! Как я могла об этом не подумать? Я – среди черлидеров? Ведь Гейб то и дело приходит к Аманде обсудить что-нибудь по этому нашему курсу.
– То есть ты взялась за все это, только чтобы произвести впечатление на Гейба Веббера?
– Нет. Ну, ладно, может быть. Но не совсем. Все же стоит отметить, что в этом есть свой плюс. Определенный плюс. Просто огромный плюс. Ты что, серьезно будешь меня за это пилить?
Марси развернулась на все триста шестьдесят градусов и хохотнула:
– Фиона, я поверить не могу. Ты – просто нечто. Шедевр. Пытаешься выдать свои эгоистические побуждения за желание помочь, как приличный человек.
– Что? – Где моя Мар? Ку-ку! – Марси, ты о чем, блин?
Кто-то открыл дверь, и в зал ворвался дым костра с улицы. Марси встряхнула головой – точно так же, как Аманда:
– Я-то думала, ты осознала, что вела себя по-свински, и решила совершить воистину хороший поступок, чтобы искупить свою вину. Но нет. Ты так и осталась эгоисткой.
Так. Дело принимает серьезный оборот. Этого я ей не спущу. Я наклонилась к Марси и сказала:
– Твою мать, что ты о себе возомнила? Что за высокомерие? Что ты всех судишь? Какая разница, если я и правда что-то делаю для того, чтобы понравиться Гейбу Вебберу? К тебе это какое отношение имеет?
Она сощурилась:
– Ко мне?
– Да. К тебе. Почему ты думаешь, что это вообще тебя касается?
– Как это касается меня? – воскликнула Марси.
– Да. Какое отношение мои чувства к Гейбу имеют к тебе?
Она побелела. Ее глаза налились слезами. Каждый мускул на лице дрогнул.
– Фиона, это действительно меня касается. Потому что я встречаюсь с Гейбом Веббером. Я. Я – та самая таинственная девчонка, которую ты поливала грязью заочно весь семестр. У нас с ним завязались отношения еще летом, в лагере. Он тоже там работал. Я не отважилась сказать тебе раньше, потому что знала, что это разобьет тебе сердце. Но теперь мне просто наплевать. Так что да, Фиона. Вот как обстоят дела. – Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, размазав тушь по щеке. – И, честно говоря, я не понимаю, почему ты сама этого не заметила. Это же было очевидно. Помнишь, как он сказал, что любит женщин с подружками? Это касалось меня, а не тебя. И на отборе черлидеров он махал и подмигивал мне, а не тебе. – Марси хлопнула ресницами, смахнув слезинку. – Мы с ним даже целовались на трибунах, пока ты с Тоддом разговаривала. Как тебе это нравится? И на дискотеке тайком встречались. Помнишь, ты подслушала разговор? Так это была я. Гейб меня любит, Фиона, а не тебя. А тебя он уже ненавидит – я же рассказываю ему, как ты себя ведешь в последнее время. Так что перестань о нем мечтать – этого никогда не произойдет. А теперь прошу меня простить – меня ждет Гейб.
