Джонатан без поводка - Розофф Мег
А вдруг они выбегут навстречу Джеймсу, демонстрируя свою любовь и чувство облегчения, и, как только Джонатан выйдет за дверь, начнут рассказывать ему на ухо о том, какой его брат тряпка, и что прошедшие месяцы были адом? Он чуть не плакал, представляя себе такую перспективу. Он так привык к их волосатым хитрым мордам, что больше не представлял себе жизни без этих собак. Но «Дорогу домой» он читал. Может, они просто терпеливо ждут возможности сбежать и начать путь в 11 000 километров к своему хозяину. Ужасаясь, он представлял себе, как они доползают до Дубая, хромые и истощенные, подходят к четырехсотэтажному дому, но консьерж не впускает их, потому что они недостаточно породистые.
По лицу у него потекли слезы. Верность собаки из книги поражала его в самое сердце. Хотя, возможно, его собаки такой верностью не обладали.
Тем временем родители, имея время обдумать его свадебные планы, начали проявлять беспокойство.
– Джули беременна, да? – спросила мама почти шепотом, чтобы не услышал – кто? Бог? ЦРУ?
– Нет, мама, она не беременна. И почему все про это думают? Я ведь говорил тебе – это рекламная акция журнала, нашу свадьбу будут транслировать онлайн на аудиторию в миллион человек.
Но она уже передала трубку отцу:
– Джонатан, неужели, кроме Джули, больше никого нет? Очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Хотя, конечно, ты никогда не давал нам повода думать, что это так.
И он повесил трубку, а Джонатан уставился в экран телефона, и лицо его исказила гримаса раздражения.
Место для свадьбы выбрали без его участия. Событие в весенних тонах должно было состояться в Бруклинском Ботаническом Саду, в Пальмовом доме. Меню составили, поставщиков еды выбрали. В какой-нибудь жаркой и засушливой африканской стране сейчас ускоренными темпами взращивались североамериканские полевые цветы, чтобы успеть переместиться через полмира и оказаться на ужасной, противоестественной журнальной свадьбе.
Он остановился, купил еще один кофе, в котором очень нуждался, и заказал фирменный завтрак, который кусок за куском скормил Данте и Сисси.
– Что-то надо делать, ребята, – сказал им он, осознав, что его жизнь утекает сквозь пальцы и перетекает в руки цифровой PR-команды. Он любит Джули – конечно, любит, но поиски прямой дороги в жизни только завели его в непроходимые дебри.
Собаки напряженно вслушивались и размышляли над судьбой Джонатана. Или они просто огорчились из-за опустевшей тарелки?
– Знаю, дело плохо, – продолжал он. – Но, может, сейчас просто нужно пережить свадьбу, а потом уже все встанет на свои места? Я получу повышение и прибавку к зарплате, и мы с Джули будем жить счастливо после всего этого, – он глубоко вздохнул. – Если бы вы только могли нарушить свою клятву не разговаривать с людьми, или какие там еще обещания с вас берут, и научили меня, как все наладить.
Он отвел взгляд. Сисси положила лапу ему на колено и ободряюще смотрела на него. Джонатан снова вздохнул.
– Ладно. Пойдемте на работу.
И остаток пути он прошел прямо, аккуратно ставя одну ногу перед другой, чтобы не портить отношений с гравитацией.
В офисе он первым делом увидел норвежский свитер с серебряными пуговицами и килт. На лице Грили он сфокусировался в последнюю очередь.
– Ты в порядке?
– Да, я отлично. Лучше всех, – Джонатан остановился, чтобы восстановить баланс и сфокусировать взгляд. – Мне нравится твоя одежда. И, раз уж ты спросил, я не в порядке. Я ненавижу свою работу. Я ненавижу всю мою жизнь.
Грили задумчиво смотрел на него.
Наверное, это было слишком. Джонатан скривился в улыбке: «Ничего страшного. Все отлично. Пойду работать». По пути к столу он скрутил губы трубочкой, воображая семь гномов, свистящих за работой и игриво махающих лопатами. Почему-то это ему помогало.
За столом он открыл почту и нашел там письмо Уэса, адресованное всей команде, в котором говорилось, что в следующую пятницу в 2 часа дня состоится ежемесячный отчет по «Бродвей Депо». Каждый месяц они собирали общую встречу, на которой ожидали от агентства новых рекламных стратегий. Агентство тратило на подготовку сотни неоплачиваемых часов, разрабатывая новые кампании и проводя новые и все более серьезные маркетинговые исследования. И каждый месяц «Бродвей Депо» говорили, как они довольны объемом интеллектуальной работы, вложенной в их убогий и никому не нужный бренд, а потом отметали все новые идеи в пользу набившего оскомину «Ручки: 3 по цене 2!»
За письмом Уэса прилетело еще одно – от Луизы Кримпл. «Теряюсь в догадках, что ваша команда придумает для нас на этот раз, Джонни. И пусть наши скрепки помогут вашим идеям зацепиться за звезды (я разрешаю вам использовать этот слоган!)».
Джонатан удалил письмо и положил голову на стол. Он представил, как Эдуардо кладет свою скользкую руку на его плечо и говорит: «Все еще нащупываешь свой путь в маркетинге, мальчик?» В «Нью-йоркском аду» Джонатан расположил Эдуардо в десятом кругу, где тот стоял в смоле с ног до самых ноздрей, отчаянно и безнадежно махая рукой веселой толпе зевак, попивающих коктейль с формальдегидом.
Джонатан сел прямо и стал тереть руками лицо, надеясь сформировать из него узнаваемую человеческую маску. Он подумал, что мог бы воспринять этот бриф серьезно – по крайней мере, это будет что-то новенькое. Он забудет про прошедшие восемь месяцев отвержения и начнет заново, как будто «Бродвей Депо» – это новый клиент, которому отчаянно нужны новые идеи и новый подход, а не пыльная клетка с некомпетентными и послушными обезьянами, возглавляемыми невменяемой и нервной Кримплмейстер. Что случится (спрашивал он себя), если, вместо того чтобы смириться с неизбежным, он вложит весь свой ум, фантазию, сердце, мозг и душу в создание чего-то по-настоящему стоящего?
Он точно знал, чем все закончится. Закончится все абсолютно ничем. Даже меньше, чем ничем. Отрицательным ничем.
Охваченный небывалым оптимизмом, он начал писать.
К обеду головная боль прошла, и начало комикса про мистическое убийство в офисе с канцелярскими принадлежностями в роли реквизита было завершено. Дик был найден мертвым – из спины у него торчала гелевая ручка («все гелевые ручки – три по цене двух только на этой неделе!»), а крутящееся кресло Летиции («скидка 20 % на все фирменные кресла на колесах!») съехало с орбиты как раз в тот момент, когда Бенедикт пытался задушить ее «Новинкой! Универсальным зарядным устройством (всего $89.95)» за то, что она изменила ему с Сибил. Алекс же прятался по углам, скачивая материалы для шантажа, которые ему нужно было заламинировать («Офисный ламинатор за $259 только на этой неделе!»), а Отис и Салена Г. занимались страстным сексом на ксероксе («Пластиковый чехол для ксерокса, обеспечивает защиту от грязи и пыли за $39.95»).
Он рисовал и рисовал страницу за страницей, объединяя скрепки и бланки в одну сюжетную линию, а клавиатуры и металлические ящики – в другую.
Постепенно «Бродвей Депо» обрел индивидуальность. Из второсортного дешевого поставщика второсортного дешевого офисного барахла он превратился в офис, кишащий подлецами и героями, где реквизит играл роль улик в судебном отчете («Записные книжки, 5 за $10»).
Джонатан крайне воодушевился и хотел нарисовать все сам. И стоить эта кампания будет ничуть не больше, чем текущая, но она будет очень заметна на маленьких рекламных площадях в интернете – всплывающие окна, баннеры, на билбордах, в местных газетах, где угодно. Буквально в считанные часы в каждом доме узнают про «Бродвей Депо», начнут его искать, ожидать развязки следующей попытки убийства или несчастного романа. И фирменная гелевая ручка «Бродвей Депо» превратится в икону, будучи орудием убийства Дика. Все захотят ее купить.
Джонатан проработал все выходные – писал, рисовал и крепил свои творения на картон, пока не скопилась целая стопка драм имени «Бродвей Депо» – каждая последующая необычнее и интереснее предыдущей.
Сисси и Данте переглядывались, не веря своим глазам. Джонатан испытывал удовольствие от работы. Творилось что-то странное. Данте, привыкший не сомневаться в собственной правоте, задумался, а не существует ли еще каких-либо человеческих черт, которые до сих пор остались неразгаданными. Он наблюдал за Джонатаном с интересом и старался его лишний раз не отвлекать. Он радовался за хозяина, но беспокоился за судьбу затеи в целом.
