Филдинг Лиз - Приключения англичанки в Милане
Это повторялось из раза в раз. На этот раз все еще хуже. Сердце замерло, колени ослабели, налицо прочие непристойные симптомы, ставшие уже привычными.
– Данте, вы вернулись.
– Да, несмотря на все усилия погоды и самолет задержать меня в Риме еще на одну ночь. Я перехватил Матео, который шел сюда с этим. – Он указал на небольшое блюдо, которое держал в руках. – Возможно, я чего-то не знаю?
– Не знаете? – Что он имеет в виду? В следующее мгновение до нее дошло. Неужели думает, что она с Матео? Пораженная тем, что Данте мог считать ее непостоянной, и одновременно слегка возбужденная этим, она с притворным недоумением нахмурила брови. – Разве не вы просили его каждый вечер перед уходом проверять, все ли у меня в порядке? Шеф готовил чизкейк.
– Нет. – Данте убрал руку, чтобы она не могла дотянуться.
– Это не чизкейк?
– Нет, это шоколадно-трюфельный торт. И, нет, я не просил его подниматься и мешать вам.
Так и есть! Он решил, что она флиртовала с Матео, его это явно не обрадовало. Данте не раз давал понять, что она его не интересует, ладно, они оба знали, что интересует, но из этого ничего не следует. Его поведение, мягко говоря, странно, хотя и вызывало у Джели приятное ощущение легкого головокружения, которое, впрочем, ничуть не облегчало общего состояния.
– Он мне не мешает, наоборот. Как вам кажется, этого торта хватит на двоих?
Она взяла пару вилочек для торта и повернулась за тарелками. Но прежде чем успела до них дотянуться, Данте схватил ее за руку и повернул лицом к себе:
– Это Матео дергал за нитку?
Джели не стала делать вид, что не понимает, и посмотрела ему в глаза.
– Вы прилетели задать мне этот вопрос? Не стоило. – Она чувствовала, как полы его пальто трутся о ее джемпер, его дыхание греет ей щеку, рука сплетается с ее пальцами. – Вы могли бы просто послать сообщение.
Его пальцы крепче сжали ей руку.
– И что бы вы ответили? – Напряженный пристальный взгляд мог испугать Джели, если бы не ощущение радости, наполнившее сердце. Значит, ему не все равно.
– Я бы ответила, что Матео каждый вечер приносит мне пирог, чтобы иметь предлог поиграть с котятами.
– С котятами? Почему его волнуют котята, когда вы здесь?
Она прислонилась к нему, чтобы он не заметил ее слишком довольную улыбку.
– Он от них без ума.
– Какая глупость.
– Нет. Матео хочет взять себе одного, может, даже двух, когда они достаточно подрастут, чтобы обходиться без матери.
– Надеюсь, не черного. – Лицо Данте смягчилось. – Не Моле.
– Молли. Это девочка. Я же говорила, она ваша. – Что еще сказать, чтобы сбить напряжение, – вам нравится шоколадный торт?
– Мне нравится вот это. – Данте взял в ладони ее лицо, коснулся губами рта. – Я хочу этого.
Поцелуй. Его губы нежно ласкали ее, язык вел свою игру без спешки и суеты. Постепенно ее чувства, просыпаясь, разгорались ярче и ярче, пока струны души не зазвенели, словно колокола воскресным утром. И не закричали «Не-е-ет!», когда Данте немного отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.
– Я думал о тебе, Анжелика Эмери, и о том хорошем, чем займусь вместе с тобой.
Ладно, довольно слов.
Джели протянула руку к пуговицам его пальто, он накрыл ее своей. Она подняла на него глаза.
– По-моему ты слишком тепло одет.
– Только не для того места, куда мы поедем.
Что?
– Я не…
– Этим вечером у нас свидание. Я заехал за тобой, сейчас мы поедем любоваться звездами, есть, разговаривать, и в какой-то момент я непременно буду держать тебя за руку.
– Только за руку?
– Это же наше первое свидание. Все будет по твоим правилам.
– Нет, я просто…
Данте коснулся пальцем ее губ, не давая закончить. Джели не знала, что хотела сказать. Что, увидев ее, все мужчины думают только про секс? Несколько лицемерно, учитывая, что пугала сама идея старомодных отношений.
Рука Данте скользнула по ее щеке.
– Дело ведь не только в сексе, Ангел.
– Нет?
Неужели он наконец понял, что у нее на уме? Речь о том, стоит ли идти на невероятный риск.
– Нет. – Его рука гладила щеку Джели, эти прикосновения согревали ее до кончиков пальцев. – Мне было непросто понять это. Но должно быть что-то еще, если вместе мы способны преодолевать барьеры, которые ставит перед нами жизнь. Держать удар.
– Черт возьми, Данте, это слишком много для первого свидания.
– Знаю, но если с самого начала не поднять планку как можно выше, ничего хорошего не получится. Ты не согласна?
Согласна ли она? Он абсолютно честен с ней с самого начала, и она старалась отвечать ему тем же. Не пыталась выглядеть неприступной, не скрывала своих чувств, когда оказывалась с ним на расстоянии вытянутой руки. Но сейчас речь шла о самом сокровенном, о том, что могло причинить боль.
– Ты хочешь правду?
– Parla come magni, cara. Говори все как есть. Я ведь всегда говорил тебе правду.
– Я помню. Даже если это больно.
– Даже если это больно. – Он немного отступил, будто готовился услышать плохие новости, а они заключались в том, что ей хотелось наброситься на него и прижать к себе.
– Правда в том, что я боюсь.
– Объяснишь, почему?
– Всю свою жизнь я теряю людей. Мой отец, половина всего, что есть во мне, ушел раньше, чем я увидела свет. Я не узнала и никогда не узнаю его. Нет ни имени, ни лица. Пустое место.
– Твоя мать так ничего и не рассказала о нем?
– Пока она была с нами, это не имело значения. Она наполняла нашу жизнь собой, и я никогда не думала о нем, но когда она умерла…
Данте обхватил ее руками и придвинул к себе:
– Ты поняла, что никогда ничего не узнаешь. Что потеряла обоих родителей.
– Потом появился Мартин Крейшоу – теперь ясно, что это не настоящее имя, – и на какое-то время стал для нас всем, пока, обчистив нас, не исчез, даже не попрощавшись.
– Полиции не удалось его поймать?
– У бабушки случился нервный срыв, Элли, самой старшей из нас, было всего восемнадцать. Она испугалась, если власти узнают, что случилось, нас с Соррел отправят в приют.
– Она не стала сообщать в полицию? А ваша бабушка, как она теперь? Полагаю, вы с ней очень близки.
– Лучше. Намного лучше. Двоюродный дедушка Бэзил дал ей то, чего я никогда не смогла бы. Он прекрасно заботится о ней. Они лучшие друзья.
– А твои сестры влюбились, вышли замуж и обзавелись детьми.
– Я рада за них. Их мужья замечательные люди, я безумно люблю своих племянников и племянниц, но такое чувство, что я стала не нужна.
– Нет, Ангел. Ты нужна им, просто теперь у них другая жизнь. – Губы Данте коснулись ее волос. – Отношения между людьми не стоят на месте. Когда моя мать вышла замуж и родила детей, я так злился.
– Злился? Не могу себе этого представить.
– Когда ты посоветовала составлять список дел, одним из первых пунктов я записал позвонить ей.
Джели немного отклонилась назад, чтобы увидеть его лицо.
– И ты позвонил?
– У нас был долгий разговор. Многое из того, что я напутал, удалось прояснить.
– Значит, теперь у вас есть с чего начать.
– Я знал, что ты поймешь. – Захватив ее волосы между пальцев, Данте отвел их назад, чтобы она не могла за них спрятаться. – Я рассказал о тебе и твоих списках. О том, как впервые увидел тебя в пальто, покрытом снегом, похожую на принцессу из сказки, которую она читала мне, когда я был маленьким. Про незапланированное появление Крысенка. Это ее рассмешило. Она сказала, что хотела бы взглянуть.
– Хм, подозреваю, это один из тех случаев, которые впоследствии кажутся гораздо веселей, чем сначала.
– Да, из тех, что будешь рассказывать внукам, если они спросят, как вы познакомились.
Внукам? И это их первое свидание.
– И еще я сказал, что ты вяжешь мне шарф взамен того, который она прислала на Рождество, а тот погиб, когда мы спасали мать Крысенка.
– Шарф подарила твоя мать?
– Да. – До него вдруг дошло, что думала Анжелика. – Неужели ты считала, что я стал бы носить подарок Валентины?
– Я… Шарф был очень красивый.
– Да.
– Теперь мне действительно не по себе. Возможно, я могла бы его спасти, если бы очень постаралась, но, признаю, с удовольствием выбросила его в помойку.
Данте расхохотался:
– Мать сказала, что ты из тех женщин, которые умеют любить.
– Она меня не знает. Да и ты меня едва знаешь.
– Я прохожу ускоренный курс обучения. С погружением. Но пока мне все нравится.
– Мне тоже. Рада, что ты поговорил с ней.
– Я должен благодарить за это тебя. И знаешь, самым трудным оказалось взять в руки телефон.
– Хочешь сказать, я тоже должна взять в руки телефон, в смысле, фигурально?
– Это просто свидание, Ангел.
– Не просто. – Оба знали, что все гораздо сложней. – У каждого из нас свой багаж. Наверное, стоит начать с чего-то попроще.
