Джессика Харт - Формула идеального мужчины
«Макс занимался со мной любовью! – хотелось кричать Аллегре. – Я буду скучать по нему гораздо больше, чем ты!»
Конечно, она этого не сделала. Дики – это все-таки Дики, а ее карьера – все, что в настоящий момент у нее осталось.
– Ты должна была сказать non[4], – ворчал Дики со своим неестественным акцентом. – Non, статья не закончена, ты пока не можешь уехать.
Она пыталась убедить его, что у нее для статьи достаточно материала, но Дики рассчитывал, что оденет Макса для костюмированного бала.
– Он выглядел бы magnifique[5], – печально сказал Дики.
Аллегра втайне думала, что вряд ли. Макс никогда не будет красивым. Никогда не станет великолепным. Он строгий, сдержанный и обычный, и она хотела его больше всего в своей жизни.
А с каким удовольствием она бы танцевала с ним вальс на балу!
Последние несколько дней были невыносимы. Как утомительно притворяться, что все в порядке, постоянно напоминая себе, что она все сделала правильно, отказавшись провести с Максом эту последнюю неделю. Аллегра сказала, что хочет, чтобы он был счастлив, и она действительно этого хотела. Просто не догадывалась, как ей будет больно, когда Макс последует ее совету и напишет Эмме. Макс всегда отличался скрытностью, и Аллегра решила, что это не ее дело. Но она знала, что Макс встретился с Эммой и они «поболтали». Будь она Эммой, горы бы свернула, чтобы заполучить Макса обратно! Будь она Эммой, никогда бы и не бросила его.
Аллегра старалась изо всех сил. Погрузилась в работу и появлялась на всех вечеринках, куда могла попасть. Позвонила Уильяму и пригласила его сегодня, в надежде, что Макс на его фоне покажется менее привлекательным, но контраст сработал в пользу Макса, а Уильям был ослеплен Дарси. Несмотря на весь свой интеллект и амбиции, он восхищался великолепным лицом и роскошным телом Дарси, как любой мужчина, а сама Аллегра осталась не у дел.
Ей еще повезло, что она не влюблена в Уильяма, хмуро подумала Аллегра. Никто не хотел ее. Прежде она была интересна Максу. На мгновение Аллегра вспомнила вкус его кожи и порочные губы; тепло, растекающееся по ее венам; головокружительное мучительное наслаждение. Она могла бы пережить это снова, но сказала «нет», и теперь Макс возвращается к Эмме.
Аллегра вздохнула. Невыносимо, когда единственный человек, кого можно обвинить в собственных страданиях, – это ты сам.
Глава 9
«Думай о карьере, – в отчаянии говорила себе Аллегра. – Думай о своей статье, о том, какое она произведет впечатление на такую невпечатлительную Стеллу и откроет тебе двери в серьезную журналистику. Подумай о том, как довольна будет Флик, когда твой анализ последнего политического кризиса появится на первых полосах».
Но прежде чем она займется политикой и глобальной экономикой, нужно добиться успеха в создании мистера Совершенство.
Приободрившись, Аллегра ткнула Макса в бок, когда Уильям направился в соседний зал галереи, таща на буксире затаившую дыхание Дарси. Оказавшись в толпе, Аллегра и Макс отстали от них.
– Это ты должен впечатлять Дарси познаниями в современном искусстве, – пробормотала она.
– С удовольствием, как только на горизонте появится какое-нибудь искусство, – ответил Макс. – Как такое вообще прокатывает? – Он изучал тарелку, инкрустированную засушенными печеными бобами, которая стояла на столе рядом с ржавым бидоном для масла. Вытянув шею, прочитал цену на табличке и покачал головой. – Да он смеется!
– Дигби Фокс любит бросать вызов обычным ожиданиям от искусства, – послушно пояснила Аллегра.
– Только не говори, что тебе на самом деле нравится эта ерунда?
– Не совсем. – Она понизила голос, будто признаваясь в чем-то постыдном. – Я предпочитаю настоящие картины.
Впереди Уильям остановился перед коллекцией рваных пакетов для мусора, сваленных в кучу у стены.
– Жестокий намек на современную культуру потребления, – комментировал он, когда Макс и Аллегра подошли ближе.
Аллегра была уверена, что услышала бормотание Макса:
– Придурок.
– Невозможно не проникнуться нигилистическим отношением Дигби к повседневной урбанистической жизни, – продолжал Уильям, в то время как Дарси буквально смотрела ему в рот.
– Мощная штука, – торжественно подтвердила она. – Чувствуешь себя ничтожным, не так ли?
Уильям задумчиво кивнул, словно она сказала глубокую мысль, и повернулся к Максу, решив, что пришло время втянуть его в разговор:
– А ты что думаешь, Макс?
Макс сделал вид, что рассматривает инсталляцию.
– Думаю, что это груда старого хлама, – наконец произнес он.
Уильям взглянул на него неодобрительно, Дарси разочарованно, а Аллегра прыснула. О, если она будет хихикать над детскими шутками, то может забыть о будущем авторитетного журналиста.
– Ладно, пойдем дальше? – спросил Уильям, взяв под руку Дарси и направляясь к следующему экспонату.
Макс поймал взгляд Аллегры.
– Давай убираться отсюда, – сказал он. – Кругом какая-то чепуха, и мы даже выпить по-настоящему не можем.
Она открыла рот, собираясь настоять на том, что они должны остаться, ведь это ее работа, но почему-то слова застряли в горле.
– Не думаю, что будет ужасно, если мы улизнем, – согласилась она, отмечая, что ведет себя абсолютно непоследовательно. Макс прав. Зачем оставаться? – Но все равно лучше сказать Дарси и Уильяму.
– Думаешь, они заметят, что нас нет?
– Вряд ли. – Аллегра вздохнула. – Но Дарси здесь для статьи, и я пригласила Уильяма. Не могу же я просто молча исчезнуть. Пойду скажу им, что у меня голова разболелась, увидимся снаружи перед входом.
Удивительно, как ей стало легче от одной перспективы побега с Максом. Аллегра протиснулась сквозь толпу к Уильяму и Дарси, а затем обратно, и, разгоряченная и раздраженная, она почти вывалилась из дверей навстречу ожидавшему ее Максу.
Моросил лондонский дождик, и волосы Макса стали влажными, но здесь, по крайней мере, была блаженная прохлада, и Аллегра принялась обмахиваться выставочным каталогом.
– Так лучше, – с облегчением сказала она, удаляясь от шума галереи.
– Я уже начал опасаться, что ты передумала, – сказал Макс, шагая в ногу рядом с ней.
– Ни за что. Мне просто пришлось прокладывать себе путь. Не могу поверить, сколько там людей.
Макс фыркнул:
– Желающих поговорить о новом платье короля!
– И мусоре, – съязвила Аллегра.
– В буквальном смысле, – в тон ей добавил он. – Я так понимаю, Дарси не рыдает от отчаяния, что осталась с Уильямом?
– Боюсь, она в восторге. Дарси наверняка считала тебя довольно милым, но тут же забыла об этом, как только встретила Уильяма.
– В любом случае я ее особо не интересовал, – добавил Макс. – Она просто скучала и искала кого-то необычного.
– Ну, Уильям, безусловно, то, что надо. Помощник политика и модель, рекламирующая нижнеее белье… не самая обычная комбинация. Но Дарси находит Уильяма очень умным, ей нравится, как он говорит, как будто она понимает, что он имеет в виду.
Макс хмыкнул:
– Он просто играл на публику.
– Да, но разве его можно винить за это? Дарси такая красивая!
– Я могу винить его за то, что он игнорировал тебя, – нахмурился Макс. – Я думал, это вы двое встречаетесь?
– Не совсем. Мы просто пару раз ходили выпить. Мы даже ни разу… – Аллегра осеклась.
Не спали. Как с Максом.
Наступила коротная пауза, пока ее невысказанные слова звенели в тишине. Аллегру внезапно заинтересовала витрина, мимо которой они проходили.
Макс откашлялся.
– Ты расстроена? – спросил он. – Из-за Уильяма?
– Нет, не очень, – вздохнула Аллегра. – Он хороший, но, думаю, не мой тип.
– А кто тогда?
Да ты же. Слова так громко прозвучали в голове Аллегры, что на один ужасный момент она решила, что произнесла их вслух.
– Ой, сам знаешь, все как всегда: высокий, темноволосый, красивый, жутко богатый… – Она надеялась, что Макс понял шутку. – Правда, я до сих пор пытаюсь найти мужчину, который потянет на роль моего герцога.
– Того насильника с террасы?
– Именно. Я не знаю никого настолько же романтичного, – пожаловалась она Максу.
– Тебе не кажется, что ожидание аристократа, умершего несколько сотен лет назад, несколько ограничивает тебя в выборе?
– Я надеюсь, в ближайшем будущем изобретут машину времени, – улыбнулась Аллегра. – А пока меня греет моя фантазия.
Макс поднял брови.
– Ну, если это тебя возбуждает, – сказал он, и они тут же погрузились в молчание.
Он возбуждал ее. Пульс Аллегры зашкаливал, когда она вспоминала ту ночь: как они сжимали друг друга в объятиях, обезумевшие от страсти. Это было дико, неистово, исступленно, непристойно. Щеки Аллегры вспыхнули, когда она подумала о том, что вытворял Макс и что она делала с ним. Она его тоже возбуждала.
Они возбуждали друг друга.
Отчаянно пытаясь отогнать те воспоминания, Аллегра радовалась молчанию Макса. Вечером в закоулках Найтсбриджа тихо, за исключением случайного такси, проезжающего мимо, – щелканье двигателя и шарканье шин по мокрому асфальту. К счастью, Аллегра надела сапоги, а не гламурные туфли на шпильках, в которых давно бы споткнулась. По крайней мере, эта обувь удобная – ну, относительно. Танкетка, возможно, высоковата – Аллегре нужно быть осторожной, чтобы не подвернуть лодыжку, – но в остальном сапоги почти так же хороши, как кроссовки, которые Макс как-то предложил ей носить на работу.
