Бертрис Смолл - Околдованная
Отем кивнула:
– Может, ты и права, мама. Я должна дать себе больше времени, чтобы разобраться.
Герцогиня, по-прежнему носившая траур, не собиралась участвовать в маскараде и поэтому надела темно-фиолетовое бархатное платье, сшитое месье Рено. К нему полагалась серебряная маска с аметистами. Единственным украшением служил воротник из серебряного кружева. Ее дочь, однако, была наряжена в туалет из золотой парчи, с прозрачным верхним платьем из золотистого газа, расшитого крошечными золотыми бусинками и алмазами. Низкий вырез открывал кремовую кожу и прелестную юную грудь. Рукава расширялись у локтя и перевязывались у самого запястья лентами, усеянными топазами. Носки и каблуки туфелек из золоченой кожи тоже украшали крошечные алмазы. Лили уложила переплетенные нитками золотых бусинок, желтых бриллиантов и топазов волосы в элегантный узел, посыпанный золотой пылью. На голове красовалась изящная золотая корона, олицетворяющая солнце. На каждом луче сверкало по желтому бриллианту. Такие же бриллианты, оправленные в червонное золото, свисали с ушей. Шею обрамляло ожерелье, в его центре блестел огромный бриллиант из Голконды, рассыпающий мириады цветных огней при каждом движении Отем.
– Неотразима! – объявил дядя, когда она появилась в парадном зале. – Ни одна женщина не сумеет затмить тебя.
– Ты не находишь, что наряд чересчур откровенный? – тревожилась мадам де Бельфор, с беспокойством глядя на брата.
– Вздор! – воскликнула мадам Сен-Омер, прежде чем кто-то успел ответить. – Идеальная мышеловка с самым аппетитным сыром, какой только можно вообразить. Браво, малышка! Сегодня ты всех мужчин сведешь с ума.
– Я согласна с Антуанетт, – вмешалась Жасмин, успокаивающе поглаживая пухлую ручку мадам де Бельфор. – Отем уже не шестнадцать, Габи. Не годится одевать ее, как девочку.
В зал вбежали Этьен и Ги – так поспешно, что едва не сбили друг друга с ног, – стремясь поскорее поцеловать руку Отем. Герцог был в серебряном костюме с короной в виде полумесяца. Его спутник предпочел одеться в синее с серебром. Головным убором графу служил золотисто-серебряный хвост кометы. Отем искренне восхитилась обоими, хотя каждый считал, что сумел превзойти соперника. Едва послышались звуки музыки, молодые люди заспорили, кому первым танцевать с девушкой. Но тут откуда ни возьмись возник незнакомец, переодетый разбойником, в черном плаще и широкополой шляпе с белыми перьями. Он протиснулся между герцогом и графом, поклонился Отем и увлек ее в круг танцующих.
– Кто это? – спросила Жасмин.
– Если не ошибаюсь, сам д’Олерон, – усмехнулась Антуанетт. – Так и думала, что любопытство в конце концов возобладает.
Жасмин с неподдельным интересом наблюдала за дочерью и улыбалась, вспоминая свои юные годы.
– Вы дерзки, – упрекнула Отем «разбойника», делая очередное сложное па.
– Не более чем ваш наряд, дорогая! Сверкаете и переливаетесь как путеводная звезда, словно предлагаете себя тому, кто больше даст.
– Мне это ни к чему, месье, – сухо возразила Отем. – Я наследница огромного состояния.
Кавалер рассмеялся, искренне забавляясь разговором:
– Неужели, мадемуазель?
Отем остановилась посреди зала и гневно топнула ногой.
– У меня нет причин лгать!
– Не стоит устраивать сцен, дорогая, – посоветовал «разбойник», выделывая очередную фигуру. – У вас пылкий нрав, но именно такие женщины мне нравятся. С характером. Не желаю жениться на каком-нибудь унылом создании без страсти и огня.
– Жениться? – ахнула Отем. – Что вы имеете в виду, месье?
– Вы явились во Францию, чтобы найти мужа, так, по крайней мере, утверждают сплетники, – сообщил он и снова рассмеялся, видя, как вспыхнули ее щеки. – Я же, к радости всех моих родственников, готов надеть на себя брачное ярмо. Думаю, вы вполне подойдете, леди Отем Роуз Лесли.
Этот голос. Его голос.
– Вы! – воскликнула она. – Это вы! Тот мужчина в лесу, который назвался вором!
Музыка смолкла, и кавалер отвесил элегантный поклон:
– Жан-Себастьян д’Олерон, маркиз д’Орвиль, к вашим услугам, мадемуазель.
Он поймал ее руку, поцеловал, но не отпустил и вместо этого повел девушку через весь зал к крохотной нише.
– Я не выйду за вас, будь вы последним мужчиной на земле! – окончательно рассердилась Отем. – Уж скорее умру девицей!
– На это нет никаких шансов, дорогая. Неужели вы предпочитаете двух самодовольных болванов, которые следят за каждым вашим шагом?
– Этьен – герцог, а вы всего лишь маркиз, – нехотя обронила Отем. – Что же до Ги… он умеет меня позабавить. А вас я даже не знаю.
– Узнаете, – уверенно кивнул он. – Пусть Сен-Мигель и герцог, но моя кровь гораздо голубее, чем у него. – И, прижав ее к каменной стене, прошептал: – Тебя когда-нибудь целовали? – Он провел пальцем по полному ротику девушки. – У тебя губы, как лепестки роз.
Бешеный стук сердца громом отдавался в ушах. Целовали ли ее когда-нибудь? Нет! Конечно, нет! Но теперь… кажется, теперь она узнает, что это такое!
Дерзкие пальцы приподняли ее подбородок. Губы коснулись ее уст. Отем глубоко вздохнула, не в силах шевельнуться.
Себастьян отстранился:
– Тебе лучше закрыть глаза, дорогая. Давай попробуем еще раз.
Он вновь завладел ее губами, и ресницы медленно опустились.
Она взмыла к небесам. Именно так она и представляла себе первый поцелуй.
Восхитительно, и даже более того!
Но у него нет никаких прав на подобные вольности!
Отем подняла ногу и вонзила усеянный алмазами каблучок в сапог наглеца.
– Да как вы посмели, месье! – прошептала она и, когда тот, тихо выругавшись, отпрянул, ударила его по щеке, протиснулась мимо, стараясь не прикасаться к атласу костюма, и поспешила в зал.
Дьявол, она проткнула ему ступню! Удастся ли теперь снять сапог? Нога наверняка распухла и в синяках. Ну и дикая кошка! Теперь Себастьян уже не сомневался, что именно эта девушка должна стать его женой. Он понял это в тот день, когда увидел ее в лесу, но постарался выждать: перед тем как начать ухаживать за порядочной девушкой вроде Отем Лесли, предстояло кое-что сделать. Его любовнице Марианне Буше следовало выделить достойное содержание, а их общую дочь пристроить в монастырскую школу. Он распорядился заплатить за обучение. Когда девочка вырастет, он найдет ей мужа и даст приданое. Марианна позаботится, чтобы он ничего не забыл. Она женщина практичная. Он купил ей дом в Туре рядом с монастырем, где жила их дочь. Там ей будет удобно. Она должна понять: их отношения закончились. Он женится и заведет детей.
Себастьян, слегка хромая, пересек зал и подошел к хозяину, развязывая на ходу маску.
– Филипп, спасибо за то, что пригласили меня, – с поклоном поблагодарил он. – Мадам, добрый вечер.
Он снова поклонился, на этот раз дамам.
– Позвольте представить мою кузину, вдовствующую герцогиню Гленкирк, – сказал Филипп.
Маркиз почтительно поцеловал руку Жасмин.
– Теперь я вижу, мадам, от кого унаследовала красоту ваша дочь. Прошу разрешения навестить вас, когда вы вернетесь в Бель-Флер. Только не обещайте дочь никому другому, пока мы не поговорим.
Мадам де Бельфор громко ахнула. Мадам Сен-Омер многозначительно усмехнулась.
– Я никому не могу обещать свою дочь без ее согласия, месье, – пояснила Жасмин. – В нашей семье существует традиция позволять девушкам самим выбирать себе мужа. Мы предпочитаем жениться и выходить замуж по любви.
– Весьма эксцентричный обычай, госпожа герцогиня, но вы правы, единственный повод для брака – это любовь.
Себастьян опять поцеловал ей руку, повернулся и вышел из зала.
– Господи боже! – пробормотала мадам де Бельфор, энергично обмахиваясь веером. – Мой племянник должен держать ухо востро, если надеется сделать Отем своей женой.
– Не стоит зря тревожить его, Габи, – посоветовала Жасмин. – Отем уже сказала мне, что хотя она и весело проводит время в такой дружной компании, ни Этьен, ни Ги ей не нужны. Я предложила ей получше узнать молодых людей, прежде чем принять решение. Моя дочь молода, и, хотя ей не хватает мудрости, которая приходит с годами, все же она девушка разумная.
– Но д’Олерон так… так… – начала Габи, пытаясь найти нужное слово.
– Так восхитительно мрачен и опасен, – со смешком докончила мадам Сен-Омер. – О, снова стать девятнадцатилетней и такой же прекрасной, как Отем! Что за мужчина наш неуловимый маркиз, сестричка! – Она с наслаждением причмокнула.
– Но, Антуанетт, что мы скажем Этьену? Он поистине очарован Отем! – запричитала ее сестра.
– Повторяю, кузина, не стоит ничего говорить, – вмешалась Жасмин. – Решать самой Отем, пусть она и объясняется с отвергнутыми поклонниками. Не хочу, чтобы кто-то повлиял на выбор дочери. Еще откажется вообще выходить замуж, посчитав, что на нее слишком давят.
– Ты с самого начала была за д’Олерона, – прошипела Габи, обращаясь к сестре. – Бедняжка Этьен!
