Сорейя Лейн - Тайна нашей ночи
Лицо Бена тут же разгладилось, и он улыбнулся:
– Вы по-прежнему готовите ее?
– Да, – со смехом ответила Бекки. – Старое блюдо, но чудесное. Вообще, его нет в меню ланча, но одна из версий представлена для ужина, и по-прежнему его охотно заказывают, так что все ингредиенты есть.
На сей раз Бен посмотрел на нее неотрывным, пристальным взглядом, и в ярком свете его темно-карие глаза казались слегка золотистыми.
– Мне пора, но что, если я как-нибудь воспользуюсь твоим предложением? Когда и ты не будешь так занята и сможешь ко мне присоединиться?
Ребекка сконцентрировалась на том, чтобы дышать ровно, а это было нелегко, потому что Бен стоял перед ней. Не хватало только обеда с ним.
– Звучит неплохо. Было бы здорово поболтать.
Кто-то позвал ее с кухни, и Бекки с радостью ухватилась за эту соломинку, чтобы уйти и наконец вырваться из-под его пленительного взгляда.
– Увидимся, Бекки.
Ребекка, не в силах пошевелиться и полностью игнорируя суматоху на кухне, смотрела Бену вслед, пока он не пропал из вида. Сердце ее прыгало в груди от радостного волнения, но все тело было напряжено, точно единый комок нервов, и она чувствовала, что вот-вот упадет. В возвращении Бена не было ничего в общем-то хорошего.
Бен шел по улице, засунув руки в карманы, вокруг шумели толпы народа – в самом сердце Мельбурна в обеденный перерыв было шумно. Он любил Австралию, родные торфяники, здесь был его дом. За границей было весело и невероятно роскошно жить, но сейчас ему лишь хотелось посвятить себя дедовской ферме и родному городу.
А Бекки… Бен был дома всего день, и лишь огромным усилием воли удержал себя от посещения ресторана в первый же вечер, просто чтобы вновь ее увидеть. Девочка, что провожала его за границу, его лучший друг, постепенно исчезла из его жизни. Но можно ли ее винить? Бен сам виноват, что не очень-то настаивал на общении, хотя она и вовсе не старалась отвечать ему.
И что, расставшись с ним, она встретила какого-то парня и родила ребенка? Крошка Бекки теперь взрослая женщина – и мать? Вот этого он не ожидал. Бен всегда представлял, что она будет ждать его, и он вернется, а потом сумеет убедить ее, что та ночь, которую они провели вместе, была прекрасна, что им суждено было стать друг для друга не просто друзьями. Каким же дураком он был, думая так!
Даже несмотря на долгую разлуку и на то, что за границей Бен катался на лучших пони в мире, путешествовал в самые удивительные страны, он не переставал думать о Ребекке, ни на минуту. Уезжая, Бен был охвачен страстным желанием войти в огромную семью мира поло, но на самом деле его маленькая семья оставалась здесь, с Гасом и Ребеккой, – ему потребовалось слишком много времени, чтобы это понять. Лишь когда дед наконец признал, что серьезно болен, Бен поехал домой.
Все эти четыре года он лелеял в памяти образ Бекки, ее нежное, улыбающееся личико, пухлые губы и сияющие глаза – черт возьми, здорово, что у нее нет мужа. Бен не мог злиться на нее, сегодня он еще раз в этом убедился.
Ребекка, войдя в здание центра для дошкольников, тут же увидела дочь. Лекси носилась по комнате, раскинув в стороны руки, делая вид, что летает, и шлепая губами в попытках издать звук, похожий на жужжание самолета. Сердце Бекки подпрыгнуло, и она отвернулась, чтобы дочка ее не увидела.
– Привет!
Бекки повернулась и увидела Джулию, преподававшую в центре. В руках ее был измазанный яркими красками листок бумаги.
– Лекси нарисовала это сегодня, и я ей пообещала сохранить его для мамочки.
Джулия была такой довольной, что и Бекки не удержалась от улыбки. Взяв листок, она произнесла:
– А у нее талант, не находишь?
Женщины рассмеялись, а Бекки принялась крутить листок, чтобы разобрать, что на нем нарисовано.
– Дом, покрытый зеленой слизью? – предположила она.
– День на пляже? – спросила Джулия.
Их размышления были прерваны детским голоском:
– Мама!
Бекки повернулась и, взяв на руки малышку, поцеловала ее золотистые волосы на макушке.
– Привет, солнышко.
– Тебе понравился мой рисунок?
– Конечно!
– Это я на лошади. На лошади, мама!
– Хм… – Бекки, взглянув на девочку, постаралась не улыбнуться, а Джулии пришлось отойти, чтобы не расхохотаться. – А мы как раз говорили, какая чудесная лошадка.
– Это лошадка из поло. – Девчушка вырвалась, и мать поставила ее на пол. – Это я на поло-пони.
Улыбка Ребекки померкла, но она вовремя увидела, что Лекси по-прежнему смотрит на нее. Поло-пони? Да откуда она вообще о них узнала?
– Пойдем, милая. Бери сумку и скажи «до свидания» Джулии.
Глядя на убегающую дочь, Бекки откинула назад волосы. Лекси никогда не видела живых лошадей, не говоря уже о том, что не ездила на них, но лошади были ее страстью с тех пор, как она научилась говорить. «Прямо как отец», – подумала Бекки.
– Мама?
Ребекка встала на колени, беря у дочери сумку и закрывая ее на молнию.
– Да, моя сладкая?
– Дедушка говорит, что ты раньше каталась на лошадях. На поло-пони.
– Правда?
С тех пор как Бен уехал, она не подходила к лошадям и давно оставила все мечты построить карьеру, занимаясь спортом, любимым ею с четырнадцати лет. Ее последняя лошадь… Бекки даже вспоминать не хотелось о том случае.
– Он сказал, что ты очень хорошо ездила, но потом упала. Тебе было больно?
– А когда дедушка тебе все это рассказывал? – спросила Бекки.
– Вчера.
Лекси поскакала к двери, приоткрыла ее для матери и стояла, дожидаясь ее.
– А мы можем покататься на лошадях вместе? – спросила она.
– Может быть.
– Почему «может быть»?
– Я не знаю никого, у кого была бы лошадь.
Конечно, это была ложь, но что еще ей было говорить?
– А мы можем купить лошадь? – спросила Лекси.
– Садись в машину.
Захлопнув за дочкой дверь, Бекки с минуту постояла на дорожке, закрыв глаза и делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Когда-то она отдала бы что угодно, чтобы заниматься лошадьми, но это было в прошлом, и хорошо бы, если прошлым и осталось. Нужно было сказать Бену, конечно, но жить нужно настоящим.
Глава 2
Бен улыбнулся деду и подошел к молодому жеребцу. Ноздри животного раздувались, а тело напряглось, как только он почуял человека вблизи.
– Опусти руки. Не трогай его, пусть он сам прикоснется к тебе первый.
Бен послушался и сделал так, как ему сказали. Он все больше осознавал, что инстинкты деда в отношении лошадей никогда его не подводили. За границей он спорил с тренерами до изнеможения и в конце концов устал от их старомодных привычек. Многие любили подчинять лошадей силой, но такая тактика никогда не применялась в конюшнях Мак-Фарлейн. Половина спортсменов считала его сумасшедшим из-за того, что он применял естественные приемы верховой езды. И это стало одной из причин того, что Бену надоело там, за границей, потому он и порвал с этими ребятами, несмотря на то, что с удовольствием проработал с ними бок о бок много лет. Чтобы вернуться домой.
– Хорошо. Как только он повернет голову, похлопай его и зааркань веревкой.
Бен выполнил указания. Лошадь вначале вела себя смирно, отвечая на его ласку, но, почуяв веревку, принялась брыкаться.
– Держи его, как бы он ни дергался.
На лбу Бена появилась испарина, но он держал жеребца. Эта часть укрощения была самой жесткой. Бен полагал, что животные и насилие – два несовместимых понятия.
Лошадь перестала брыкаться и встала смирно, недоверчиво глядя на него.
– Хороший мальчик, – мягко произнес Бен, вновь подходя к жеребцу.
– Погладь его еще разок, а потом надевай уздечку! – крикнул дед.
Бен направился вперед, улыбаясь смирно стоящей лошади. Почесав животное за ухом, он поднял уздечку и принялся надевать ее.
«Осторожно и медленно», – напомнил себе Бен, натягивая кожаные ремни на нос лошади и заводя их за остроконечные уши. Жеребец стоял смирно, прядая ушами, прислушиваясь к словам своего конюха и покоряясь ему.
Отойдя на шаг назад, Бен улыбнулся.
– Хорошо сработано, сынок. Молодец, – произнес Гас.
Бен еще разок потрепал коня по шее, а затем отворил ворота, ведущие во дворик, и жеребчик поскакал к остальному молодняку. Подойдя к деду, Бен был рад увидеть улыбку на его морщинистом лице.
– Этот талант у тебя в крови, всегда был и будет.
Голос Гаса был сильным и низким, но, когда он хлопнул Бена по плечу, стало ясно, что в усталых руках его нет прежней силы, и они подводили его после долгих лет напряженной работы. Гас Мак-Фарлейн был сильным человеком, привыкшим быть в центре внимания, но силы его быстро угасали.
– Как ты тут справлялся, все было хорошо?
Гас, медленно шагая по траве, опирался на палку.
Ум его оставался по-прежнему острым, но тело сдавало. Бен ощутил укол совести – ему когда-то так не терпелось уехать из Австралии в погоне за собственными мечтами, но сейчас, вернувшись домой, он очень сожалел, что так надолго оставил деда одного.
