Джудит Макнот - Триумф нежности
– У меня ее нет, – ответила Кэти, утверждая очевидный факт.
– Почему?
– Я уже выпила две.
– Хорошо, почему бы тебе не взять еще одну и не пойти со мной вон туда? Я адвокат, – добавил он, словно сообщал что-то безумно приятное.
Кэти поджала губы и взглянула на него нарочито разочарованно.
– Что такое?
– Терпеть не могу адвокатов.
– Очень жаль, – пробормотал он ошарашенно.
Пожав плечами, адвокат повернулся и начал прокладывать себе путь в толпе. Кэти увидела, как он остановился возле двух очень привлекательных девушек. Обе поощрительно улыбнулись в ответ на оценивающий взгляд.
На нее нахлынуло отвращение к нему, ко всей этой шумной толпе и в особенности к себе – за то, что она находилась здесь. В душе Кэти была смущена своей грубостью, однако места, подобные этому, вызывали необходимость защищаться, и ее природная деликатность испарялась, как только она переступала порог подобных заведений.
Адвокат, конечно же, мгновенно позабыл о Кэти. Да и зачем ему тратить впустую два доллара на выпивку, пытаться очаровывать ее! Зачем напрягаться, если в этом не было необходимости! Если бы Кэти или какая-нибудь другая девушка захотела познакомиться с ним, он был бы не против. Давайте, девушки, старайтесь, интригуйте! И если она будет в ударе, он даже пригласит ее к себе домой – на ее машине, разумеется, чтобы заняться сексом. После чего он с удовольствием с ней выпьет и – если, конечно, не слишком устанет – проводит до двери. А дальше пусть добирается до дома сама.
Так просто и буднично, никаких привязанностей. Никаких обязательств, впрочем, их никто и не ждал.
Кэти подняла глаза, ища в толпе Роба и жалея, что предложила встретиться именно здесь. Музыка звучала слишком громко, перекрывая высокие голоса и неестественный смех толпы. Она разглядывала лица, окружавшие ее, такие разные и такие похожие, искаженные откровенной похотью.
– Да ведь это Кэти! – раздался позади нее незнакомый мужской голос.
Вздрогнув, Кэти повернулась и увидела самоуверенно улыбающегося мужчину. Она отметила хорошо сшитый блейзер, великолепный галстук и пуговицы на рубашке от Леже.
– Мы познакомились две недели назад в супермаркете.
У него были живые ухмыляющиеся глаза. Кэти насторожилась, и ее улыбка стала немножко натянутой.
– Привет, Кен, рада снова тебя видеть.
– Слушай, Кэти! – воскликнул он, как будто ему в голову пришла совершенно оригинальная идея. – Почему бы нам не удрать отсюда и не найти место, где немного поспокойнее?
Его квартира или ее. Та, которая ближе. Кэти знала заведенный порядок, и это вызывало у нее отвращение.
– Что ты имеешь в виду?
Он не ответил на вопрос. Вместо этого он задал другой:
– Где ты живешь?
– В нескольких кварталах отсюда – на Виллидж-Грин. Соседки – две лесбиянки, – храбро солгала она.
Он поверил, но шокирован не был:
– Не шутишь? Это тебя не напрягает?
Кэти посмотрела на него широко открытыми невинными глазами:
– Я обожаю их.
Его лицо на миг исказилось гримасой отвращения, а Кэти еле сдержала смех.
– Жаль. Еще встретимся.
Кэти наблюдала, как Кен слонялся по бару, затем он увидел кого-то и исчез, протискиваясь через толпу.
Ну, с нее довольно, сыта по горло. Кэти коснулась руки Карен, отвлекая ее от оживленной беседы с двумя интересными мужчинами о лыжных гонках в Колорадо.
– Карен, я зайду в дамскую комнату и после этого уйду!
– Роб так и не объявился? – рассеянно спросила Карен.
– Я ухожу, – с тихой решительностью ответила Кэти.
Карен только пожала плечами и вернулась к собеседникам и лыжам.
Дамская комната находилась за баром, и Кэти пришлось поработать локтями, продираясь сквозь толпу. Наконец она облегченно вздохнула, преодолев последние преграды. В безлюдном коридоре было потише. Роб так и не пришел. Кэти не знала – радоваться или огорчаться этому. Восемь месяцев назад она была безумно, страстно увлечена им, его умом, его ироничной нежностью. У него было все: прекрасная внешность, обаяние, шарм и надежное будущее главы одной из крупнейших в Сент-Луисе акционерной брокерской фирмы. Он был и красивым, и благоразумным, и вообще замечательным. Но… женатым.
Кэти вспомнила их последнее свидание, и ее лицо исказилось от боли. После изумительного вечера в ресторане они вернулись в ее квартиру и выпили. Часами она думала о том, что произошло потом. Он заключил ее в объятия, взял на руки. В ту ночь, впервые, она не собиралась останавливать Роба, если его попытки зайдут слишком далеко. В течение последних месяцев он сотни раз говорил ей, что любит ее. Она поверила. Но у нее хватило решимости изменить их отношения, после того как Роб откинулся на софу и обреченно вздохнул: «Кэти, завтра в светской хронике появится статья обо мне. И не только обо мне, но и о моей жене, о сыне. Я женат».
Ошеломленная Кэти потребовала, чтобы он никогда не звонил ей и не пытался встречаться. Он пытался неоднократно. Кэти упорно не отвечала на его звонки на работу и вешала телефонную трубку дома, как только слышала его голос.
Это было пять месяцев назад, и только однажды Кэти позволила себе горьковато-сладкое наслаждение подумать о нем. Только несколько дней назад она наконец-то поверила, что полностью освободилась от него. Но когда в среду услышала по телефону знакомый до боли голос Роба, это заставило ее задрожать всем телом. «Кэти, не вешай трубку. Все изменилось. Нам необходимо встретиться и поговорить».
Ему не понравилось место встречи, которое выбрала Кэти, но она настояла на своем. Гостиница «Глубокое ущелье» шумная и многолюдная, там легко погасить его нежную настойчивость, если эта настойчивость входит в его намерения. К тому же каждую пятницу сюда приходила Карен, и в крайнем случае Кэти рассчитывала на ее поддержку.
Дамская комната была полна, и Кэти пришлось подождать. Она вышла через несколько минут, рассеянно ища в сумочке ключи от машины.
У входа в бар была толпа, и Кэти пришлось остановиться. Мужчина, стоящий рядом с ней около телефона-автомата, вдруг спросил ее с легким испанским акцентом:
– Извините, вы не могли бы назвать адрес этого места?
Кэти повернулась, чтобы взглянуть на высокого, гибкого мужчину, который смотрел на нее с едва заметным нетерпением.
– Вы это мне? – поинтересовалась Кэти.
Его лицо было бронзовым от загара, волосы – густыми и такими же черными, как глаза цвета оникса. Он был одет в потертые джинсы и белую рубашку с закатанными рукавами. Незнакомец явно не принадлежал к обычным здешним постояльцам, которые всегда напоминали Кэти смесь коммивояжера и компьютера. Он был слишком… естественным.
– Я спросил, – повторил он с испанским акцентом, – не могли бы вы назвать адрес этого места? У меня сломалась машина, и я пытаюсь вызвать техпомощь.
Кэти машинально проговорила названия двух улиц, на углу которых находилась гостиница, проигнорировав узкие черные глаза и аристократический нос на надменном лице. Высокие смуглые иностранцы с тяжелым мужским запахом, может, и привлекали некоторых женщин, но только не Кэтрин Конелли.
– Спасибо, – ответил он ей и повторил в трубку названия улиц, которые сообщила ему Кэти.
Повернувшись, Кэти уперлась лицом в чей-то темно-зеленый свитер, натянутый на мускулистую грудь, которая загораживала ей путь в бар.
– Позвольте пройти!
Мужчина услужливо пропустил ее к дверям.
– Куда это ты? – дружелюбно спросил его владелец. – Еще так рано.
Кэти подняла глаза и увидела широкую улыбку и нескрываемое восхищение.
– Я знаю, но мне необходимо уехать. Иначе в полночь я превращусь в тыкву.
– В тыкву превратится твоя карета, – поправил владелец свитера. – А вот одежда превратится в лохмотья.
– Второе случается чаще со времен Золушки, – вздохнула Кэти.
– Умная девочка, – одобрил ее собеседник. – Ты Стрелец, не так ли?
– Ошибаешься, – ответила Кэти, извлекая ключи со дна сумочки.
– И какой же твой девиз?
– Медленно и осмотрительно, – бросила она. – А твой?
Он задумался на мгновение.
– С аппетитом, – ответил он многозначительно, откровенно исследуя каждый изгиб ее изящной фигуры. Протянув руку, он слегка коснулся шелковистой ткани платья Кэти. – Мне нравится любить интеллигентных женщин: я не чувствую угрозы с их стороны.
Решительно подавив в себе желание посоветовать ему обратиться к психоаналитику, Кэти вежливо сказала:
– Мне действительно нужно ехать – назначена встреча.
– Счастливчик.
Кэти шагнула в темноту. Ее окатила душная летняя ночь, вызывая чувство одиночества и подавленности. Девушка остановилась у входа под навесом, и ее сердце отчаянно заколотилось: знакомый «корвет» проскочил на красный свет на перекрестке, развернулся и остановился около нее, взвизгнув тормозами.
– Извини, я опоздал, Кэти. Садись. Поедем куда-нибудь и поговорим.
