Пенни Джордан - Долина счастья
За ланчем мужчины обсуждали состояние дел в имении, а Флис ела и размышляла, почему ее до боли задел тот факт, что Видаль назвал ее дочерью Филиппа, хотя это была правда. Однако ей было бы гораздо приятнее, если бы он представил ее как близкого ему человека.
– Вы еще не пробовали наше вино, – услышала Флис слова Района. – Это молодое мерло. Мы совсем недавно стали производить его.
Фелисити покорно поднесла к губам бокал с красным вином и вдохнула его опьяняющий аромат. Она сделала маленький глоток, и восхитительный напиток незамедлительно наполнил ее тело теплом.
– Оно превосходно, – призналась Флис.
– Вашу похвалу заслужил Видаль, а не я. – Район улыбнулся. – Это была его идея – закупить новые сорта вин в Чили. Во-первых, на их перепродаже мы неплохо заработали, а во-вторых, выяснили, что можем производить такое же вино здесь, в долине.
– То, что у нас в результате получилось, обладает уникальным букетом, – присоединился к разговору Видаль.
– Это вино впитало в себя ароматы наших садов, – подхватил Рамон.
– Да, я почувствовала это, – согласилась Флис, сделав еще один глоток.
Вино действительно было хорошим. Фелисити хотелось как можно ниже наклониться над бокалом, чтобы еще глубже вдохнуть его аромат.
– Видаль сказал, что хочет производить мерло, которое напоминало бы ему о прогулке на лошади среди садов теплым весенним утром, – восторженно продолжал Рамон. – Вино любовников, наполненное надеждами и любовью к жизни. И он выполнил задачу. Я думаю, нам следовало бы назвать вино в честь прекрасной дочери сеньора Филиппа, – обратился управляющий к Видалю, с восхищением посмотрев на девушку.
Видаль почувствовал, будто ему в живот вонзили нож, когда увидел, как Флис улыбается Району. Она не упоминала о том, что сейчас у нее есть мужчина, но даже если и есть – а это, несомненно, так, учитывая то, что он знал о ней, – вряд ли она остановится на одном, особенно находясь вдалеке от дружка.
Внезпано Видаль поднялся, резко бросив:
– Я думаю, нам пора. Рамон, пожалуйста, доложи мне о ситуации с системой орошения до полуночи. Если требуется помощь инженера, необходимо вызвать его завтра, пока я еще здесь.
– Я разберусь, в чем дело, – сказал Рамон, вставая и подходя к Флис, чтобы вежливо придержать ее стул, так как она тоже собралась встать.
Сославшись на дела и извинившись, Рамон оставил Фелисити наедине с Видалем.
Уверенная, что дом ее отца расположен поблизости от замка, Флис удивилась, когда Видаль коснулся ее руки и показал на машину. Она немедленно почувствовала, как ее руку, а потом и все тело опалил жар. Близость Видаля вызвала панику и желание отойти подальше. Мысль о том, что он может догадаться о ее переживаниях, была для Фелисити невыносимой. Она ярко представляла себе, как он в таком случае насладится ее унижением. Но какой бы страх Флис ни испытывала, ничто не могло предотвратить набухание ее сосков, заметное даже под бюстгальтером и платьем. Казалось, будто тело решило опозорить Флис, выставив напоказ ее возбуждение.
Злясь на себя, девушка всеми силами пыталась скрыть свою уязвимость и неспособность контролировать реакцию тела. Она пренебрежительно поинтересовалась:
– Полагаю, пройтись пешком до дома – это ниже твоего герцогского достоинства?
От такого вопроса Видаль помрачнел и холодно заметил:
– Так как до дома придется пройти больше мили по проезжей части дороги, мне кажется, проще поехать на машине, но если ты желаешь прогуляться… – Он посмотрел на сандалии Флис с тонкими подошвами.
Они достаточно долго ехали в тишине. Переполненная взаимной враждебностью атмосфера накалилась до предела. Наконец Видаль мгновенно вывел Фелисити из себя, заявив не допускающим возражений тоном:
– Я должен предостеречь тебя от флирта с Рамоном.
– Я не флиртовала с ним, – возмутилась Флис.
– Он ясно показал, что ты ему нравишься, и тебе это было приятно. Мы оба знаем, насколько ты готова удовлетворить желание любого мужчины. Ему достаточно лишь намекнуть на это.
– Я ожидала от тебя какой-нибудь гадости, – попыталась защитить себя Флис. – Ты просто жить не можешь, чтобы не оскорбить меня, ведь так? Хорошо, к твоему сведению…
– К твоему сведению, – резко прервал ее Видаль, – я не позволю тебе удовлетворить твой непомерный сексуальный аппетит с Районом.
Фелисити старалась не допустить, чтобы его слова причинили ей боль. Если она сдастся – если впустит боль в свое сердце, – это разрушит ее. Она стала слишком уязвимой. У нее не было ни сил, ни возможности объянить Видалю, что он не прав, и заставить его выслушать ее. Он и не подумает, потому что не желает знать правду. Видаль хочет обвинить Флис во всех смертных грехах – точно так же, как хотел запретить ей общение с отцом. Он решил для себя раз и навсегда, что Фелисити не из тех людей, которые заслуживают сочувствия и понимания.
– Ты не можешь запретить мне закрутить роман, если я захочу, – заносчиво проговорила девушка.
Не глядя на Флис, Видаль мрачно ответил:
– Рамон женат, у него двое маленьких детей. К сожалению, сейчас в его отношениях с женой наступил сложный период. Все знают, что Рамон – любитель смазливых девушек, и жена вовсе не в восторге от его поведения. Я не хочу наблюдать, как развалится их брак и дети останутся без отца. Клянусь, Флис, я пойду на все, чтобы не допустить этого.
Видаль свернул с главного шоссе на узкую дорогу, в конце которой виднелись апельсиновые и лимонные деревья. Флис разглядела верхний этаж, чердачные окна и красную черепичную крышу. Это позволило ей слегка отвлечься от несправедливых оскорблений Видаля. В машине воцарилась тишина, и сердце Фелисити судорожно билось. Ощущение злости, гнева и унижения не проходило.
Видаль вел машину под естественной аркой из раскинувшихся над дорогой ветвей. Солнечный свет проникал сквозь них, сплетая затейливые узоры на стволах деревьев. И тут Флис увидела дом во всей красе. У нее перехватило дыхание. Девушка буквально влюбилась в него.
Трехэтажный, с белыми стенами дом привел Флис в полный восторг. Ограждение балконов было выполнено из причудливо перевитых решеток. Стены первого этажа почти целиком были закрыты разросшимися бугенвиллеями. Странно, но в архитектуре дома просматривалось что-то от стиля королевы Анны, то есть нечто, хорошо знакомое Флис. Этот дом словно приветствовал ее. Видаль остановил машину перед массивными деревянными дверьми.
– Как красиво! – Слова сами собой вырвались из уст Флис.
– Изначально он был построен для взятой в плен наложницы одного из моих предков, – пояснил Видаль. – Это была англичанка, захваченная во время боя между испанскими и английскими кораблями.
– То есть этот дом был тюрьмой для нее? – Флис не могла скрыть неприязнь.
– Да, если тебе нравится так думать. Но на самом деле они оба стали пленниками, так как любовь лишила их свободы. Мой предок поселил свою любовницу здесь, чтобы защитить ее от людских нападок. Она же, в свою очередь, была верна ему и с мужеством приняла тот факт, что они никогда не смогут пожениться из-за высокого положения, которое он занимал в обществе.
После рассказа Видаля Флис ожидала, что в доме она ощутит грусть и разочарование, но вместо этого, зайдя в прохладный белый вестибюль с мраморным полом, почувствовала, что дом словно замер в ожидании чего-то или кого-то. Может быть, ее отца? Или его наследницы?
Воздух был наполнен свежестью и теплотой. Судя по всему, помещения регулярно проветривали, однако Фелисити почудилось, что она все еще может вдохнуть аромат мужского одеколона. Ее пронзила неожиданная боль от тоски и грусти, вызвав слезы на глазах, хотя Флис искренне считала, что уже выплакала все слезы по своему отцу, которого так никогда и не узнала.
– Мой… мой папа жил здесь один? – спросила она у Видаля.
Честно говоря, ее это не очень интересовало, но надо же как-то нарушить тишину.
– Если не считать Анны, которая работала экономкой. Пойдем, я покажу тебе дом, а когда ты удовлетворишь свое любопытство, отвезу тебя обратно в замок.
Флис заметила, как Видаль еле сдерживает нетерпение, а его неприязнь усиливается.
– Ты не хочешь, чтобы я заходила туда, да? Даже несмотря на то что мой отец умер? – со злостью спросила она.
– Нет, не хочу, – согласился Видаль. – Не хочу и не вижу в этом смысла.
– Точно так же, как ты не видел смысла в нашей с ним переписке. И, кроме того, ты считаешь, что лучше бы я вовсе не рождалась, верно?
Не дождавшись ответа Видаля, – собственно, в этом и так не было смысла, ибо он был известен ей заранее, – Флис отправилась в путешествие по дому.
Конечно, интерьер здесь был намного проще, чем в герцогском замке. Тем не менее Фелисити заметила, что дом обставлен ценным антиквариатом.
– Какая из комнат была для моего отца самой любимой? – спросила девушка, осмотрев просторную гостиную и элегантную столовую, расположенные по обе стороны от вестибюля, а также малую гостиную, множество коридоров, кладовых и маленький кабинет, находящийся в дальнем конце дома.
