Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия

Алана улыбнулась и протянула руку.

— Леди Алана Макнаб, — произнесла она на безупречном английском. — Простите, что не могу подняться и сделать книксен, как полагается.

Иан не мог отвести от нее глаз. Сестра графа, умеющая говорить на безупречном английском и явно знающая толк в английских манерах! Известно ли ему об этой девушке хоть что-нибудь? Да нет, почти ничего.

— Ничего, вот поправишься, тогда и делай книксены, сколько душе угодно, а пока выспись хорошенько, — вмешалась Энни. — Иан!

Иан обошел Пенелопу и бережно подхватил Алану на руки. Она и вправду казалась невесомой. Попытавшись обхватить Иана рукой за шею, под пристальным взглядом Пенелопы, Алана вдруг замерла, ее щеки порозовели. Все лучше, чем мертвенная бледность, поду-мал Иан. Теперь она была теплой, от нее пахло травами и виски, к ним примешивался слабый запах его мыла — должно быть, от пледа. Этот запах казался печатью владельца. Алана подняла голову, встретилась взглядом с Ианом и зарумянилась, как небо на закате. Ее губы оказались совсем рядом — такие сочные, безупречные губы. Вот эту женщину ему хотелось поцеловать! Спохватившись, Иан взглянул на Пенелопу и увидел, как закипают в ее глазах подозрения и зло сжимаются челюсти.

Повернувшись, он направился по кухонному коридору, а затем через большой зал к лестнице. Каблуки Иана гулко стучали по каменным плитам пола, но не заглушали острое и резкое цоканье каблучков Пенелопы. Энни шла впереди, показывала гостье зал и столовую, на гэльском языке делилась подробностями истории замка Крейглит и клана Макгилливреев.

Иан не слушал ее: он помнил лишь об Алане в его объятиях и о том, что Пенелопа неотступно следует за ним. Кузина взглядом словно сверлила его спину между лопатками. На миг Иан испытал приступ раздражения. Он не давал Пенелопе никаких поводов для ревности, вдобавок они еще даже не помолвлены. Он просто делает то, что следует, и не более того. Но вместе с тем он ощущал уколы совести, радуясь тому, что держит Алану в объятиях и вдыхает аромат ее кожи. Алана слушала Энни, рассматривала дом Иана, и он невольно следил за ее взглядом и видел все то же, что и она. Крейглит был возведен около четырехсот лет назад. Когда отец Иана, англичанин, женился на его матери-шотландке, то пристроил к дому новое крыло. Древняя каменная стена по одну сторону коридора была увешана дирками — короткими шотландскими кинжалами, тарджетами — круглыми щитами и лохаберскими секирами. Двери вели в старую оружейную и комнату рыцарей, а лестница — наверх, в башню и верхнее жилое помещение — соляр. Противоположная стена коридора была обшита полированным дубом. В ней находились двери совершенно английской по убранству библиотеки, маленькой гостиной и огромной столовой, достойной принять короля Англии, если он когда-либо осмелится заехать так далеко на север и окажется настолько здравомыслящим, что заглянет на ужин в Крейглит.

Иан гордился своим домом. Он задумался: интересно, намного ли роскошнее Гленлорн? А дом жениха Аланы? Оказывается, Алана — леди, а не простая шотландская девчонка, которая заблудилась, отправившись на поиски своих коров. Она привыкла к роскоши, которую в этом доме вряд ли увидит. Если бы он заранее знал, кто она такая, повел бы он себя минувшей ночью иначе или нет? Любопытно. Но ответа на него Иан не знал.

Энни открыла дверь его спальни. Перенося Алану через этот порог, который значил для него гораздо больше, чем прежний, Иан невольно затаил дыхание. Его одежда и прочие вещи лежали на привычных местах, висели на крюках и на стуле, были свалены на сундуке в углу. На письменном столе у окна возвышалась неровная кипа книг. Постель была заново застелена, простыни согреты, Энни приглашающим жестом откинула одеяла. В камине пылал огонь. Алана замерла на руках Иана.

— Но эта комната кому-то принадлежит…

— Да, Иану, но он не против, — откликнулась Энни, опередив его. — Здесь тебе будет удобнее.

Иан бережно усадил Алану на кровать, она посмотрела на него, запрокинув голову.

— А где же будете спать вы?

Смысл этого вопроса дошел до Иана, вызвал осознание, пронзил чресла. Ему представилось, как он ложится в постель рядом с ней — на этот раз никто из них не мерзнет и не хочет спать, и… Иан тряхнул головой и отступил, стиснув руки за спиной.

— В Крейглите есть и другие комнаты.

— Спальня лорда свободна, Иан. Вы могли бы занять ее, — предложила Пенелопа.

Он по-прежнему называл ту комнату отцовской, редко бывал там и ни к чему не прикасался с тех пор, как его отец, лорд Энтони Марстон Макгилливрей, скончался почти десять лет назад. Великолепию отцовской спальни Иан предпочитал свою — более скромную и менее английскую. Даже его отец, который обставил свои покои по образцу величественных английских поместий, чаще проводил ночь в просто отделанной спальне своей супруги.

— Сойдет и башня.

Иан заставил себя отступить еще на шаг от кровати, а Энни объяснила:

— Пока он не женат, он наотрез отказывается переселяться в спальню лорда.

— В таком случае самое время решиться, — вмешалась Пенелопа подошла к Иану и взяла его под руку. Ее пальцы показались ему острыми когтями хищной птицы, безжалостно и по-хозяйски впившимися ему в рукав.

Иан увидел, что и Алана скользнула взглядом по руке Пенелопы, и сразу все поняла — это понимание отразилось у нее в глазах. Как ни в чем не бывало он отстранился от кузины и принялся собирать вещи.

Энни наблюдала за ним, склонив голову, и Иан попытался понять, о чем она сейчас думает. На всякий случай он послал ей предостерегающий взгляд и направился к двери, но у порога оглянулся на Алану. Она сидела на его постели такая поникшая и усталая, что он потянулся к ней всем сердцем. И ощутил нестерпимое желание приложить ладонь к ее лбу, проверить, нет ли жара, потом уложить ее на подушки, подоткнуть одеяло и задернуть шторы.

— Отдохните как следует, леди Алана, — произнес он, решительно поклонился и торопливо вышел.

Пенелопа последовала за ним.

— Ей было бы удобнее отдохнуть у себя дома, разве не так? Напрасно Энни утруждает вас по пустякам. Пусть за гостьей присмотрят слуги, а если ей нужен врач, наверняка в округе найдется какой-нибудь.

Иан скрипнул зубами.

— В Шотландии принято оказывать путникам радушный прием и окружать заботой. А нашей гостье нужен хороший уход, отдых и доброе отношение. О ее здоровье позаботится Энни.

— Я могла бы спросить у моей мамы, — предложила Пенелопа. — Она лучше знает, что делать.

Иан остановился так внезапно, что Пенелопа чуть не врезалась в него снова.

— Не здесь, Пенелопа. Не в Шотландии. Это мой дом, и здесь решения принимаю я, как лэрд Крейглита. Если этой девуш… то есть леди нужна помощь, я с радостью предоставлю ее. Как и вы, она моя гостья.

Пенелопа побледнела.

— Но я ведь не просто гостья, Иан… — начала она, однако он уже повернул в коридор, ведущий в старую часть замка и башню. Да, он мог бы — и должен был! — остановиться, обернуться, встать на колено и сделать ей предложение. Но Иан бросил взгляд назад, на плотно прикрытую дверь своей спальни, за которой осталась Алана, и слова застряли у него в горле.

— Увидимся за ужином, Пенелопа, — произнес он вместо предложения руки и сердца.

— Иан! — сказала она ему вслед, и он остановился.

— Что?

— Что бы вы хотели получить в подарок на Рождество?

«В подарок на Рождество?» Он обернулся.

— Это совсем не обязательно, — заверил Иан. — Вы же гостья.

— Да, но я могла бы стать не просто гостьей… — снова напомнила она. — Вы ведь помните, что моя комната находится совсем рядом с покоями лорда?

Ее взгляд был полон надежды, голубые глаза широко раскрылись. Еще один шанс сделать предложение был упущен: пауза повисла, затянулась и вызвала неловкость.

— Мне будет удобнее в башне, — сказал Иан и принялся торопливо подниматься по лестнице. Пенелопа смотрела вслед ему, стоя у подножия.

Иан вдруг поймал себя на мысли, что он спасается бегством, совсем как Алана. Он стиснул зубы и продолжал свой путь наверх. Нет, он никуда и не думал бежать.