Любовь на Рождество - Корнуолл Лесия

Алана попыталась представить, как Иан Макгилливрей, рослый и рыжеволосый, широкоплечий и загорелый, с растрепанными ветром волосами и с пледом, накинутым на плечи, входит в английскую гостиную. Нет, Шона права: никто не перепутает лэрда Крейглита с англичанином. На англичан он похож примерно так же, как орлы на дроздов. По крайней мере, на тех англичан, которых повидала в своей жизни Алана.

— В таком случае мне следует засвидетельствовать почтение леди Макгилливрей, — вспомнила она.

— Мамы давно нет в живых, — растерялась Фиона.

— Она, похоже, говорит про жену Иана, — поправила ее Энни, и Фиона покраснела.

— А-а! Он не женат. Никакой леди Макгилливрей нет, — объяснила Фиона.

— Пока что, — вполголоса уточнила Энни, и Фиона нахмурилась.

Алана не стала расспрашивать, что это значит. Она наблюдала, как Энни накладывает на ее ногу повязку из полос чистого полотна. Наконец Энни отстранилась и вытерла руки о передник.

— Вот так! А теперь тебе бы выспаться в тишине. Сейчас позову Иана, пусть отнесет тебя наверх. Посиди пока, допей лекарство. Фиона составит тебе компанию.

Алана снова покраснела.

— Мне бы не хотелось причинять неудобства Иа… то есть лэрду, — призналась она. Иан для нее был уже не просто спасителем, а хозяином этого замка, человеком, на котором лежит огромный груз ответственности. Алана попробовала встать и только тогда поняла, насколько она устала и как остра боль в колене. Перед глазами Аланы поплыло, Энни положила руку ей на плечо и усадила обратно.

— Иану это не составит никакого труда. Я видала, как он поднимал телят весом побольше тебя, и нес их целую милю на новое пастбище. Тебе же будет лучше, если ты отдохнешь. Крошка Дженет, насыпь углей в грелку и отнеси ее в зеленую спальню.

Фиона вытаращила глаза.

— В зеленую?.. Но ведь это же…

— Тс-с-с! — прервала ее Энни, щелкнув пальцами, и в кухне как по волшебству воцарилась тишина. — Ну, ступай. — Крошка Дженет сразу же подчинилась ей.

Алана засмотрелась в свою кружку. Или от трав, или от виски на нее накатила слабость, начало клонить в сон, мысли текли медленнее, чем обычно, захотелось просто подремать у огня. Она наблюдала, как кружатся по дну сероватые стебельки, словно затягивая ее в глубь снадобья. Может, оно и вправду волшебное, и теперь она забудет и Мерридью, и чувство долга, и непомерные мамины амбиции. Алана поднесла кружку к губам и допила остатки лекарства, мечтая уснуть, проспать до весны и проснуться в своей постели в Гленлорне, чтобы больше уже никогда не вспоминать про маркиза. На дне пустой кружки ей привиделось его лицо — Иана, не Мерридью. На редкость привлекательное лицо. Алана потерла глаза и вздохнула, а когда подняла голову, то обнаружила, что Энни внимательно наблюдает за ней.

Сердце гулко застучало в груди Аланы, голова стала легкой, ее бросило в жар.

— Вам плохо? — донесся откуда-то издалека голос Фионы.

Алана улыбнулась ей.

— Нет, что вы! Спасибо за беспокойство, со мной все замечательно, — ответила она, как ее учили — вежливо, приятным голосом, как подобает леди. Но ей самой показалось, что ее слова доносятся со дна глубокого колодца. Алана усмехнулась, борясь с желанием громко расхохотаться. Значит, сегодня свадьба не состоится. Ей дали отсрочку, пусть и ненадолго.

Эта мысль отрезвила ее. Надо немного вздремнуть, решила она, а потом попросить перо и бумагу, или же запряженную лошадью повозку, или даже коня. Куда отправиться — в Дандрум или в Гленлорн? Один из них находится к западу отсюда, другой к северу… Она закрыла глаза.

До Дандрум гораздо ближе, и к тому же она дала слово. Ее мать наверняка уже вне себя, особенно после того, что случилось с Меган. Поэтому Алана не вправе ни сбежать, ни обручиться с привлекательным незнакомцем, как сделала ее сестра, ни даже влюбиться. В Дандрум ее ждет лорд Мерридью, и ее долг — исполнить свое обещание и выйти замуж за человека, которого она не любит.

Глава 7

Иан взял пони за мохнатую ногу и принялся вычищать набившийся в копыто снег. При этом он задумался о беде Аланы Макнаб, потому что она и вправду попала в беду. Ему никак не удавалось отогнать от себя чудесное видение: Алана сидит в темной комнате коттеджа, темные волосы обрамляют обольстительное лицо, наготу прикрывает только плед. Губы приоткрыты, взгляд огромных глаз устремлен на него — такого же обнаженного, как и она…

Иан встряхнул головой и снова взялся за копыто. Нет, под плед он не заглядывал, но его руки и ноги помнят… Одернув себя, он перешел к следующему копыту.

Он просто поступил так, как следовало, вот и все. Любой мужчина на его месте сделал бы то же самое. Иначе Алана была бы уже мертва.

Но она выжила и теперь сидела у него на кухне, в обществе Энни и его сестры, безнадежно опоздав на собственную свадьбу.

Ее свадьба… Иан нахмурился. Ведь она же объяснила, что даже не пыталась сбежать. И все-таки она проделала путь длиной в двенадцать миль в сильную метель накануне свадьбы. Этот поступок не имел смысла.

Может, она просто поссорилась с возлюбленным, но что он за человек, если не бросился вдогонку за такой женщиной, как Алана Макнаб?

— Не мое дело, за кого она выходит замуж, — произнес вслух Иан, и пони с любопытством покосился на него. Вычищая следующее копыто, Иан задумался, как Алана расскажет жениху о событиях минувшей ночи и поймет ли он ее. На его месте Иан ни с кем не пожелал бы делить такую красавицу, как Алана, пусть даже по самым безобидным причинам.

— Она даже не пыталась сбежать, — пробормотал он, снова чувствуя на себе пристальный взгляд пони. — Она сама так сказала.

Если бы она осталась в Дандрум, сегодня ей предстояла бы первая брачная ночь, и она улеглась бы в постель совсем с другими, нежели вчера, более приятными целями. Эта мысль наполнила Иана отвращением. Он ощутил мгновенный укол… что это было за чувство? Инстинкт собственника? Ревность? Но у него нет никакого права ревновать, Алана Макнаб ему не принадлежит.

Как только позволит погода — может, даже завтра, — они отправятся в замок Дандрум, сообщить потерявшему покой жениху, что Алана жива, невредима и ждет его в Крейглите. Сама она в ближайшие дни не в состоянии отправиться в путь, так что лучше пусть пока побудет в гостях. Поймет ли ее жених, что Иан переступил границы приличий лишь потому, что это было необходимо? Поверит ли ему?

— Ни на секунду, — ответил сам себе Иан, обращаясь к пони, и покачал головой.

Вдобавок придется решать, как быть с Пенелопой. Прошлым вечером он собирался сделать ей предложение, а сам… это всего лишь отсрочка, и не более. Предложение все равно придется сделать, и как можно скорее.

— Долг… — пробормотал он. Как ненавидел Иан это слово! Сочетаться браком с кем-либо только из чувства долга — это ужасно. Пенелопа заслуживает лучшей участи.

— С кем это вы беседуете?

Подняв голову, Иан обнаружил, что Пенелопа стоит, облокотившись на калитку денника, и наблюдает за ним. А он и не заметил, как она подошла. Если бы не вчерашняя метель, сейчас они были бы уже обручены. Конечно, он мог бы попросить ее руки прямо сейчас. Иан посмотрел на Пенелопу, на лице которой застыло выжидательное выражение, и его язык словно прилип к небу.

— Со своим пони, — ответил он, взявшись за последнее копыто.

— С лошадью, — поправила она. — В Англии мы называем «пони» лошадей совсем другой породы, а английским графам и в голову не приходит чистить конюшни. Когда вы станете графом Пембрук, конюшнями в Вудфорд-Парке займутся ваши слуги.

«Пембрук». Незаметно для Пенелопы Иан состроил гримасу. Он не мог даже выговорить слово «Пембрук» как полагается и хорошо помнил, как потешались над его произношением английские кузены, когда в детстве он гостил в Вудфорд-Парке. Его даже поколачивали за то, что он шотландец. Иан поморщился. Это было задолго до того, как он — и его английская родня — мог хотя бы предположить, что проклятый графский титул достанется именно ему. Теперь никто не посмел бы даже задеть его, во всяком случае, физически. Но насмехаться над ним все еще могли, правда, самого Иана никакие насмешки не волновали. А вот Фиона, добрая и застенчивая хромоножка Фиона, замечала любое оскорбление, как бы искусно завуалировано оно ни было. Ему придется вечно быть начеку, чтобы никто не посмел ее обидеть.