Триш Мори - Сердце к твоим ногам
Ему на удивление хорошо было в компании Торы. Он надеялся, что эта совместная поездка даст ей шанс увидеть его в лучшем свете. Но Рашид не ожидал, что сам откроет Тору с новых сторон.
Как собеседник она составила неплохую конкуренцию Кериму, которого Рашид очень уважал, но его речь, как правило, была начисто лишена юмора. Излишне говорить, что и внешне она нравилась Рашиду гораздо больше, чем Керим. Сегодня на ней было другое шелковое платье, в оранжево-желтых разводах, и когда Тора шла, она казалась похожей на мерцающий закат.
Он был прав, попросив Тору поехать с ним. Она превратила поездку в приятную экскурсию, выражая то восторг, то ужас, слушая про безумства эмира, вместо того чтобы сухо констатировать факты.
Внезапно Рашиду захотелось, чтобы это не заканчивалось. Они находились на окраине города, практически посреди пустыни. У него возникла интересная мысль.
– Остановите машину, – сказал он водителю, и автомобиль затормозил у обочины.
Рашид вышел, чтобы переговорить с Керимом. Через несколько минут он вернулся, и их автомобиль, отделившись от других, направился в сторону пустыни.
– Куда мы едем? – спросила Тора.
– Поскольку мы совсем недалеко, я подумал, что нам стоит кое-что увидеть. Здесь рядом есть оазис.
Рашид заметил, как Тора взглянула на часы, прикусив нижнюю губу.
– Это надолго? Мы отсутствуем уже несколько часов, и я беспокоюсь, справляется ли Юзра одна.
– Это не займет много времени, – пообещал он.
Всего в нескольких километрах отсюда, среди пустынных песков, находился оазис, зеленый островок посреди ровного золотого пейзажа. Оазис был почти пуст, лишь несколько семей расположились на пикник около пруда с розовыми лилиями. Воздух в пустыне был сухим и горячим, но над прудом дул легкий ветерок.
– Керим сказал, что когда-то это было место отдыха караванов, шедших через пустыню. Сейчас город практически вплотную подобрался сюда, и оазис сохранили в качестве национального парка для народа Каджарана.
– Как красиво. – Тора посмотрела на Рашида, глаза ее сияли. – Как ты думаешь, можно походить по воде? День был такой длинный, ноги просто отваливаются. – Тора уже сняла свои сандалии, подняла подол платья и ступила в воду. – Ох, как хорошо. Просто блаженство, – сказала она Рашиду через плечо. – Попробуй.
Рашид рассмеялся и покачал головой. Это безумие. Он проплывал десятки километров, он был чемпионом по гребле, но он не был уверен, что когда-либо просто ходил босыми ногами по кромке воды. А потом Рашид решил, что лучшего времени, чем настоящее, просто не существует. Он сбросил мокасины, подвернул брюки и присоединился к Торе.
Она была права. Вода была прохладной и чистой – прекрасный способ снять усталость. Сотни мелких рыбешек метнулись вокруг его щиколоток, неподалеку на одной ноге стоял журавль, с подозрением глядя на людей, и Рашид вдруг начал получать удовольствие от таких простых вещей. Тора обернулась к нему и показала на счастливое семейство: папа держал малыша над самой водой, а он с заливистым смехом молотил в воздухе ножками.
– Надо привезти сюда Атию на пикник. Что скажешь?
Что-то изменилось в его сознании: ему показалось, что это хорошая идея. Ему доставит удовольствие такой пикник, при условии, что эта женщина будет рядом с ним.
– Может быть. – Рашид вышел из воды и присел на траву, глядя в голубое небо и размышляя.
Тора подошла и присела рядом с ним.
– Спасибо, что привез меня сюда, – сказала она, отряхивая влажный подол платья и разглядывая узор хной на своих босых ногах. – Это было волшебно. Мне кажется, нельзя стать слишком взрослым для того, что бы шлепать по воде.
Рашид фыркнул:
– Возможно. Учитывая тот факт, что я никогда этого прежде не делал.
– Серьезно?
– Насколько я помню.
– Но когда ты был ребенком, тебя же возили на пляж или что-то в этом роде?
Рашид покачал головой. Он оперся локтями на колени и задумчиво посмотрел на воду.
– В моей школе был бассейн, там я и научился плавать.
– Сколько лет тебе было, когда ты попал в интернат?
– Я не помню. Мне кажется, я всегда там жил. – Он пожал плечами. – Это была хорошая школа в Оксфорде, грех жаловаться.
– А твои родители?
– Мама умерла, когда я был еще младенцем. Я вырос, считая, что мой отец тоже мертв.
– Как это?
Рашид повернулся и посмотрел на нее. Его темные глаза были совершенно пустыми, как черные дыры. Она сразу же пожалела о сказанном.
– Я не знал, что он был жив, пока меня не вызвали на встречу в Сидней, на которой я узнал, что он не умер тридцать лет назад, а погиб в автокатастрофе всего несколько недель назад. Мало того, теперь я являюсь единственным опекуном его двухмесячной дочери. Что бы ты чувствовала, узнав такое?
Она видела ответ в его глазах. Опустошен. Зол. Растерян.
У нее перехватило дыхание. Он был зол в ту ночь, когда они встретились. Именно в тот день он и узнал правду? Неудивительно, что он был так возмущен: отец когда-то бросил семью, и теперь на Рашида возлагали ответственность за ребенка.
– Почему он так поступил с тобой? – Тора неотрывно смотрела на сверкающую в солнечных лучах рябь воды.
– Видимо, он защищал меня. – Рашид смахнул муравья со своей ноги. – Защищал нас обоих.
И он рассказал Торе о том, как его отец был избран преемником эмира, о предательстве Малика, решившего избавиться от наследника престола и его сына, и об изгнании.
– И он ни разу за все это время не связывался с тобой?
– Нет.
– Значит, тебя воспитывали чужие люди?
– У меня были приемные родители. Они хорошие люди, но я никогда не чувствовал себя сопричастным к ним. Я никогда не был частью их семьи.
Это многое объясняло. Неудивительно, что он чувствовал себя неспособным позаботиться о маленьком ребенке.
– Тяжело взрослеть в такой обстановке.
– Все было не так уж плохо, как мне кажется. Возможно, у них не хватало для меня любви, но мне привили дисциплину. Я был лучшим учеником в школе и в спорте.
Ее сердце разрывалось от жалости к маленькому мальчику, который вырос в одиночку, а теперь оказался под гнетом ответственности за целую страну.
– Как думаешь, ты останешься здесь? Ты станешь новым эмиром?
– Я ни в чем не уверен, – честно ответил он. – Мой отец решил ничего не рассказывать мне о моем происхождении. Я думаю, он ценил полученную свободу и не хотел заставлять меня выбирать судьбу, для которой был уготован он сам. Или же он решил, что одного покушения на мою жизнь будет достаточно.
– Это опасно?
– Керим говорит, что нет. Видимо, чем дольше правил Малик, тем большим посмешищем становился, его интересовало только удовлетворение собственных прихотей. Последние три десятилетия прошли впустую. Люди хотят перемен.
Рашид смотрел вдаль. Почему он рассказывает ей все это? Но каким-то образом то, что он облек свои мысли в слова, помогло. Ее вопросы многое расставили по местам. Собирается ли он остаться?
Каджарану нужна помощь, но является ли он человеком, способным повернуть историю страны? Завтра приедет Золтан, чтобы дать ему совет, но в этом не будет никакой необходимости, если Рашид уедет.
Рашид смотрел на горы и вспоминал слова Керима, сказанные им в Сиднее. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Тогда ему казалось, что эти слова не имеют никакого смысла, а теперь они отбивали барабанную дробь в его сердце.
– Куда ты? – спросила Тора, когда Рашид встал и направился к пескам, лежащим за пределами зеленого оазиса.
Рашид ступил голыми ступнями на раскаленный песок. Каждый, кто посмотрел бы на него сейчас, счел бы его сумасшедшим, но он продолжал идти. Он отошел уже достаточно далеко, когда наконец остановился и зачерпнул ладонями горсть песка, позволяя ему спокойно просачиваться сквозь пальцы. Сухой, жаркий ветер наполнял его легкие и трепал полы его свободной рубашки. Рашид поднял взгляд и посмотрел туда, где возвышались величественные горы, и тогда он почувствовал это – сердце Каджарана бьется в его груди…
Он твердо знал, что является частью этого мира.
Он дома.
Его кожу все еще словно покалывало от открывшегося ему откровения, и он обернулся к оазису. Он остается, теперь он точно это знал. Ему хотелось поделиться этим с Торой, потому что он был уверен: она поймет.
Он нахмурился, потому что в оазисе стало гораздо больше людей, чем было, когда он уходил. Когда он подошел ближе, они начали кланяться, благословляя его и желая всех земных благ. Они смотрели на него глазами, полными надежды, и Тора стояла среди них, и ее прекрасное лицо светилось улыбкой.
Он не знал, станет ли хорошим правителем, но народу Каджарана нужен сильный лидер, и он хотел попробовать.
Цена неудачи была слишком высока.
Они вернулись в Старый дворец в полном молчании. Рашид погрузился в свои мысли, глядя на город, появляющийся из пустыни. Он знал, что Керим обрадуется его решению и с головой погрузится в подготовку к коронации, планы на которую уже были предварительно намечены. И все же Рашид задавался вопросом, правильное ли решение он принял.
