Дэвид Льюис - Дитя мое
«Не поможет», – решила она.
Еще с четверть мили автомобиль ехал по усыпанной гравием дорожке. По бокам росли алые и белые розы. Кое-где виднелись садовые статуи. На душе у Келли стало легче.
На пороге дома ее приветствовал высокий седовласый мужчина в одежде типичного владельца ранчо. Ухоженные усы. Кустистые брови. Старик обнял гостью с грацией медведя. От него пахнуло мускусом. Чет иногда шутя называл его «техасской туалетной водой».
– Как поживает мой любимый детектив? – улыбнувшись, поинтересовался он.
Загорелое лицо старика избороздили глубокие морщины. Сегодня он был без своей ковбойской шляпы. Что ни говори, а Чет без шляпы – это уже не совсем Чет.
Улыбнувшись ему, Келли проследовала за ним через двухъярусный вход в просторное помещение, потолок которого напоминал купол кафедрального собора. Высокие окна. Длинные портьеры. Грациозный изгиб арочных сводов. Дом был выдержан в средиземноморском стиле.
Вследствие несчастного случая, происшедшего еще в детстве (сломанная нога срослась не совсем правильно), Чет вышагивал с видом потрепанного жизнью батрака с ранчо, а не самоуверенного ковбоя из фильмов с Джоном Уэйном[19]. Келли едва сдержала дружелюбную улыбку, наблюдая за тем, как Чет с решительным видом шаркает по полу, не совсем удачно подражая экранным героям.
Клубника под шоколадом и смесь из нескольких сортов орехов ожидали их в залитой солнцем комнате, располагавшейся рядом с кухней. Элоиза, все еще довольно привлекательная женщина, одетая в свободное белое платье без рукавов, захлопнула дверцу холодильника и вышла к гостье с кувшином в руках.
– Кто хочет сладкого чаю?
Элоиза воплощала для Келли стереотипный образ любящей бабушки: припорошенные сединой каштановые волосы, очки, нежность в каждом произнесенном слове… Ее легко было полюбить.
– Большое спасибо, – ответила она.
Келли и Чет уселись за столик с мраморной столешницей. Отсюда открывался чудесный вид на ближайшее к дому озерцо. Пока они перекусывали, Келли с напряжением ожидала, когда же в игру подадут мяч. Что-то явно было не в порядке. Одной только нерешительности, написанной на лице у Элоизы, с лихвой хватало, чтобы это понять.
– Хорошо высыпаешься, дорогая? – заботливо осведомилась Элоиза, расхаживая по своей огромной кухне.
Вспомнив, что тот же вопрос недавно задавал ей Эрни, Келли улыбнулась.
– Когда выпадает возможность.
– А ешь хорошо?
– Иногда.
Элоиза подала на стол курицу со специями и овощной суп в элегантной фарфоровой супнице с двумя ручками.
Заметно нервничая, Келли накрошила парочку крекеров в испускающее облачка пара варево и размешала его. После этого она ела медленно, стараясь не стучать ложкой по тарелке.
Элоиза предложила сэндвич, но гостья вежливо отказалась.
– Суп очень вкусный. Я и так наелась. Спасибо.
В конце концов Чет посмеялся над чрезмерной заботливостью своей жены. Элоиза на это лишь улыбнулась. Они поговорили о церкви, в которой встретились. Теперь Келли редко удавалось посетить службу. После этого разговор перешел на скудость поступлений на счет ее фонда. В последнее время ситуация стала совсем плачевной. Келли чувствовала себя неловко. Она не ожидала помощи с их стороны. Стилсоны и так много для нее сделали. Но все же она нуждалась в финансах.
Чет вытер рот салфеткой. Встретившись глазами со взглядом жены, он с серьезным видом посмотрел на Келли по-техасски. Это значило: «Перейдем к делу». Несколько простоватая наружность Чета, впрочем, более утонченная, чем у «деревенщины» Эрни, могла кого угодно ввести в заблуждение. Чет заработал миллионы на успешных инвестициях, недвижимости и удачном выборе деловых партнеров. Теперь, когда им перевалило за шестьдесят, супруги Стилсон решили, что пришло время «отдавать сторицей».
– Я недавно говорил с Эрни Мейерсом, – потянувшись за зубочисткой, сказал Чет.
Стакан в руке у Келли показался ей необычно тяжелым. Женщина представила, что вот сейчас она превратит его в тысячу острых осколков.
– Мне кажется, я догадываюсь, почему нам не сопутствует успех, – встретившись с Келли взглядом, продолжил Чет. – Господь не благоволит к нашим стараниям. На это есть свои причины.
– О, Чет! – вырвалось у Элоизы, потом, уже тише, она добавила: – Мы договорились, что ты не будешь таким прямолинейным.
– Все нормально, – мягко произнесла Келли, ставя скользкий стакан на столешницу. – Я хочу знать…
Чет подался вперед всем телом, протянув к ней огрубевшие руки.
– Эрни не хотел откровенничать, но пришлось. Он явно не из разговорчивых.
Он вновь посмотрел на Элоизу, ища у нее поддержки.
Келли сдержала дыхание. Эрни, хитрый лис, знал, что Чет финансирует львиную долю их расходов. Отсюда и осторожность в общении с ним.
– Проблема в том, что образцы ДНК вы добываете не совсем подобающим образом.
Зубочистка во рту Чета изогнулась под странным углом. За время знакомства с Стилсонами Келли успела узнать, что Элоиза терпеть не может его привычку разговаривать с зубочисткой во рту.
– Это правда? – Элоиза посмотрела увлажнившимися глазами на Келли. – Ты собирала их без разрешения?
Келли тяжело сглотнула.
– Только тогда, когда по-другому не получалось.
«То есть всякий раз», – мысленно добавила она.
– Я не удивлен, но, честно говоря, расстроен, – смягчился Чет.
– Я просто не знала, что делать, – призналась Келли. – Я хотела, чтобы за ваши деньги были хоть какие-то результаты… Я…
Келли запнулась.
«Я хотела найти дочь», – подумала она.
Келли чувствовала, как стены комнаты словно надвигаются на нее. Во рту пересохло. На глаза наворачивались слезы. Элоиза погладила ее по руке.
– Извините меня, пожалуйста.
Келли встала из-за стола. Будучи джентльменом по воспитанию, Чет поднялся вслед за ней и кивнул. На его грубом лице застыло выражение сочувствия.
Келли бежала по коридору. Ее преследовали слова Чета. Захлопнув за собой дверь ванной комнаты, она посмотрела на себя в зеркало. За последние недели темные круги под глазами, казалось, стали еще темнее… И да… Она стала тощей, как железнодорожный рельс. Келли честно старалась набрать вес, но у нее ничего не получилось.
«Со мной все в порядке. Я просто устала», – сказала она себе.
Холодная вода полилась в умывальник, формой напоминающий морскую раковину. Келли плеснула воды на лицо, вытерла щеки полотенцем. Она попыталась расчесать свои безжизненные волосы пальцами. Бесполезно…
Выдавив из себя улыбку, она громко произнесла:
– Со мной все в порядке.
Однако на самом деле она чувствовала стыд и отчаяние, словно ребенок, которого уличили в воровстве конфет в продуктовом магазине. А еще Келли боялась, что Чет и Элоиза теперь сожалеют о том, что взяли на буксир тонущий корабль.
«У меня не было другого выхода», – мысленно сказала себе Келли.
Вот только она слишком глубоко уважала Чета.
«А если он прав? Неужели Бог мной недоволен?»
Когда она вернулась, зубочистки в уголке рта Чета уже не было. Келли присела, готовясь принять горькое лекарство. Пусть уж выскажутся начистоту.
Чет постучал по столешнице костяшками пальцев.
– Красная линия, дорогуша. Мы должны поступать честно. В противном случае мы не можем надеяться на то, что Бог воздаст за наши усилия.
Она кивнула, хотя изменение тактики не предвещало ничего хорошего. На уговоры приемных родителей дать образец ДНК их ребенка уйдет масса времени. Келли очень сомневалась в успехе.
– Я собираюсь перечислить Эрни еще десять тысяч… – сказал Чет.
– О, спасибо! – воскликнула Келли, переведя взгляд на Элоизу.
На глаза ей снова навернулись слезы. В последнее время на то, чтобы собрать десять тысяч долларов, уходили многие месяцы.
Элоиза кивнула.
– Дорогая! Мы обо всем позаботимся.
– Но ты должна пообещать, что никаких больше сделок с совестью не будет, – предупредил Чет.
Выражение его лица свидетельствовало о том, что он не шутит. Келли со страхом ожидала, что сейчас он запретит ей продолжать искать удочеренных детей. Как она сможет найти Эмили, если перестанет искать?
Келли сложила руки. Комната закружилась вокруг нее в танце. Она была очень тронута щедростью Чета, но возводимая у нее на пути гигантская стена окончательно выбила Келли из колеи.
Чет протянул к ней свою большую руку.
– Мы договорились?
Келли ее пожала.
Потом они, сложив перед собой ладони, сидели, потупившись. Чет молился вслух. Его зычный голос звенел в тишине:
– Отец наш небесный! Мы, смиренные, благодарим Тебя за все благодеяния…
Позже, в передней, Чет крепко ее обнял, а затем озабоченно сказал, не отпуская:
