Мейси Эйтс - Расплата будет жаркой
– Сексом?
– Я уже говорил тебе, – он встретился с ней взглядом, – что я не планировал спать с тобой.
– А я уже сказала тебе, что не доверяю людям. Почему ты решил, что я поверю тебе на слово?
– Потому что у меня нет причин лгать тебе. Не в этот раз.
Чарити рассмеялась и взяла кусок хлеба из корзинки в центре стола.
– Кто же будет учить наших детей морали? – спросила она. – Похоже, мы с тобой не слишком нравственные люди.
Рокко нахмурился:
– Мы должны нанять няню.
Чарити уже хотела с ним не согласиться, но потом поняла, что он, вероятно, прав. Кому-то придется научить ее менять ребенку подгузники.
– Ну, вероятно, мы должны.
– Мы подумаем об этом чуть позже, – ответил он. – А пока я предлагаю постараться привыкнуть друг к другу.
– А надо ли? – Она подняла стакан с водой. – Мы можем просто игнорировать друг друга.
– Я бы предпочел снова с тобой переспать.
Она гневно выпалила:
– Что?
– Почему нет? Нас тянет друг к другу. И ты будешь жить здесь постоянно. Это пойдет на пользу нам обоим.
– Да. Нет. – Она взяла еще один кусок хлеба и съела его. – Меня почти постоянно тошнит. Честно говоря, я меньше всего хочу секса.
Рокко пожал плечами, выглядя абсолютно равнодушным.
– Как хочешь, – сказал он.
Чарити слегка обиделась, что он не настаивал. Странная реакция. Она должна быть в восторге. Она не желала снова с ним спать. Он ненавидел ее. Он привез ее в Италию только ради ребенка.
При нынешних обстоятельствах он не должен ей даже нравиться.
В номере отеля в Нью-Йорке между ними вспыхнула страсть. Здесь, в Италии, под прохладным океанским бризом, от которого руки покрываются мурашками, происходящее между ней и Рокко кажется реальнее.
И все же ей обидно, хотя она не понимает почему. Вероятно, ему удалось задеть ее женское самолюбие.
Чарити поняла, что получила очередное доказательство того, что сглупила, отдавшись ему.
– Значит, тебе все равно? – спросила она.
– Ты думаешь, я буду за тобой бегать? – Он оглядел ее с головы до ног. – Я привык к гораздо более опытным женщинам, дорогая моя. В твоей невинности есть определенный шарм, но я предпочитаю партнерш, которые знают мужское тело.
У нее покраснели щеки.
– Не я, а ты предложил мне спать с тобой.
– Я не привык к долгому воздержанию, поэтому решать тебе. Либо я буду спать с тобой, либо найду другую женщину.
Чарити пришла в ярость, не вполне понимая, почему так отреагировала. Она отказала Рокко, поэтому он волен спать с кем угодно. Но она была убеждена, что его тело принадлежит ей. По крайней мере, так она чувствовала. Он был единственным мужчиной, который к ней прикасался.
Однако она не покажет ему свои чувства. Не раскроет себя.
– Делай что хочешь, – ответила она. – Мне все равно. Только оставь меня в покое.
– Я всегда делаю то, что хочу. Но мне показалось милым твое разрешение. – Он встал, залпом допил вино и поставил бокал на стол. – И прямо сейчас я пойду делать то, что хочу. Приятного вечера!
Повернувшись, он ушел, оставив Чарити одну на террасе.
Она взяла еще один кусок хлеба и довольно свирепо впилась в него зубами. Ей наплевать, куда пошел Рокко и что он собирается делать. Он ей не принадлежит. И ей не принадлежит его тело, несмотря на ее недавние мысли на эту тему.
Она никуда не уйдет. Она будет сидеть на террасе и ужинать. Потому что ложиться спать еще рано.
Она насладится вечером на итальянской вилле, не думая о том, что и с кем в это время вытворяет Рокко Амари.
Глава 6
Токко сорвал с шеи галстук и бросил его на мраморный пол у входной двери. Его не было дома всю ночь. Он встретил в баре красивую женщину и купил ей выпивку. Однако, когда подошло время затащить красотку в постель, он передумал. Он ни разу не поцеловал ее и даже не пытался соблазнить. Он просто купил ей выпивку, поболтал с ней и понял, что женщина его нисколько не волнует.
Он понятия не имел, что с ним происходит. У него не было никакого желания переспать с красоткой из бара. Поэтому остаток ночи он выпивал, пытаясь забыть о той, которую ему по-настоящему хотелось соблазнить. Но когда он решил пофлиртовать с какой-то блондинкой, в его мозгу возник образ Чарити с ее темными локонами и нежной кожей.
На рассвете Рокко отправился домой пешком, надеясь, что холодный утренний воздух его взбодрит.
И вот он вернулся на виллу. Он решил, что позже отправит кого-нибудь за своим автомобилем.
Хотя его голова была ясной, настроение у него было отвратительным.
Он не понимал, почему его перестали возбуждать другие женщины.
Рокко поднялся по лестнице, расстегивая верхние пуговицы на рубашке и манжетах и закатывая рукава до локтей. Идя по коридору в свою спальню, он услышал стук и стон из комнаты Чарити.
Он сразу же распахнул дверь ее спальни и увидел, что Чарити ползет на четвереньках в ванную комнату. Он нахмурился и шагнул в спальню. В ванной комнате он увидел, что она стоит на коленях перед унитазом. Ее тошнило.
Рокко подошел к ней сзади, отвел волосы от ее лица и стал их удерживать рукой.
– Уходи, – жалобно произнесла она.
– Нет, я не уйду. Тебе плохо. – Он подождал, пока она откинется назад. Ее тело сотрясала дрожь. – Ты закончила?
Чарити слабо кивнула, и он подхватил ее на руки, замечая, что ее кожа покрыта бисеринками пота.
– Пить, – попросила она.
– Конечно. Но сначала я уложу тебя в постель.
– Однажды ты уложил меня в постель, поэтому я теперь мучаюсь, – пробормотала она.
– Это из-за беременности? – Положив Чарити в центр кровати, Рокко размышлял, не накрыть ли ее одеялом.
– Ну, это не пищевое отравление.
– У меня нет опыта общения с беременными женщинами, – произнес он, чувствуя, что оправдывается. – Я знал, что во время беременности женщин тошнит, но я не предполагал, что все так серьезно.
Она подтянула колени к груди, выглядя жалкой и уязвимой:
– В моем случае это невыносимо.
– Вчера ты вроде бы хорошо себя чувствовала, – сказал он.
– Меня тошнит только по утрам.
– Тебе холодно?
Она вздрогнула:
– Нет, мне жарко.
– Ты дрожишь.
– Ну, теперь я замерзла, – сказала она.
Рокко никогда ни о ком не заботился. После смерти матери он жил у многих приемных родителей, но нигде не задерживался дольше чем на пару месяцев. По своему опыту он знал, что постоянно только то, что он сам себе купил. Поэтому он вкладывал деньги в вещи: кирпич и мрамор, автомобили и земли. Люди казались ему слишком непостоянными.
Он смутно помнил, что, когда был болен, мать приносила ему чай с лимоном. Возможно, это было совсем не воспоминание. Вероятно, он себе это придумал.
В любом случае он решил принести Чарити чай.
Чарити наблюдала, как Рокко молчаливо поворачивается и выходит из комнаты. Она на самом деле не ожидала, что он так уйдет, но, учитывая все обстоятельства, испытала облегчение. Она ужасно застыдилась, когда Рокко вошел, пока ее тошнило. Мало того что рвота была сильной, так еще и Рокко оказался свидетелем ее недомогания.
Она не хотела, чтобы он видел ее в таком плачевном состоянии.
Чарити подползла к изголовью кровати и залезла под одеяло, чувствуя сильную усталость.
Она смутно заметила, что на Рокко был костюм, в котором он ужинал с ней прошлым вечером, хотя он был без галстука и пиджака. Это означает, что его не было дома всю ночь. Весьма вероятно, что он был с любовницей.
К усталости прибавилась обида, и Чарити вздрогнула. По крайней мере, придя к ней в ванную комнату, он вел себя по-доброму. Он придерживал ее волосы. Он отнес ее в постель.
Через несколько мгновений Рокко вошел в спальню, неся поднос. Его черные волосы были растрепаны, рубашка распахнута, представляя взору загорелую кожу и темные волоски на груди. Рукава рубашки были закатаны до локтей. Чарити обратила внимание на его мускулистые предплечья.
– Что ты делаешь? – спросила она, когда он поставил перед ней поднос с чайником, чашкой, маленькой тарелкой с тостами и вареньем.
– Обычно так делают, когда кому-то плохо. Разве нет?
– Ну, это не помешает. – Она села, откинувшись на кучу подушек.
Рокко налил Чарити чая и протянул ей чашку:
– Осторожно. Не обожгись.
Она поднесла чашку к губам, осторожно подула на чай и спросила:
– Почему ты такой добрый со мной?
Откашлявшись, он нахмурился:
– Я не добрый, а практичный. Если ты умрешь, это не принесет пользы ни тебе, ни мне.
Она сильнее подула на чай:
– Я не знаю. Если бы я умерла, тебе не пришлось бы со мной возиться. Тебе не надо было бы становиться отцом.
Он помрачнел:
– У меня в жизни было вполне достаточно потерь, спасибо. Я хочу, чтобы ты жила. И ребенок тоже.
Она посмотрела на чай:
– Извини. Я неудачно пошутила.
– По-моему, ты думаешь обо мне гораздо хуже, чем следует, – медленно и осторожно произнес он.
– Возможно, – сказала она. – Но разве можно меня винить, учитывая обстоятельства нашего знакомства?
