Кассандра Брук - Прикид
– Господи! Прямо подумать страшно, что эти гады могли влезть в частную жизнь половины правительства, – бормотал он.
К счастью, Имонн загодя предпринял кое-какие меры предосторожности. Забраться в компьютер не так-то просто, объяснил он. Так что вряд ли произошла утечка самой важной информации.
– Наверняка дело рук этой гребаной протестантской прессы! – прошипела Гейл.
Сперва она набросилась на Кэролайн, обвиняя ее в том, что она забыла вчера включить систему сигнализации. Затем переключилась на меня – оказывается, я законченная эгоистка и мои личные дела волнуют меня куда больше, чем жизнь королевских особ. Потом вдруг вспомнила, что Имонну не положено знать о наших связях с дворцом, и гнев ее тут же переключился на всю нацию в целом, которую она называла «шайкой гребаных протестантских лицемеров», заслуживших все, что выдала им ИРА. Тут уж взвилась Кэролайн и стала обзывать ее тупой ирландкой и климактеричкой, после чего Гейл разрыдалась.
Чуть позже, когда страсти немного поутихли, я вдруг запаниковала. Неужто мы своими руками подводим дело к еще одному Уотергейту? Или же то будет для нас Ватерлоо? В любом случае ясно: некто вознамерился влезть в наш компьютер, стало быть, произошла утечка информации. И этому некто стали известны истинные цели визитов принцессы. Ясно как дважды два.
– А почему обязательно пресса? – заметила я. – Наверняка существуют и другие люди, мечтающие залезть в наш компьютер.
– Да, и таких людей полно! – подхватила Кэролайн. – То вполне могла быть одна из наших жертв. Ну, скажем, человек, которому не терпелось узнать об идеальном партнере. В наших списках полно неограненных алмазов! – Она засмеялась. – А может, это Патрик? Боже, представляю, какой это был для него удар!.. А возможно, даже люди из дворца.
Чем больше мы размышляли об этом, тем очевиднее становилось, что пресса тут ни при чем, поскольку пресса и без того не оставляла нас вниманием. Они постоянно крутились поблизости. Нас останавливали на входе. Неотступно следили за каждым шагом принцессы. В газетах только об этом и пишут. Маленькие шалости леди Ди – просто детский лепет по сравнению с этим.
Нет, здесь поработал кто-то другой…
– Да будет вам! – вдруг заявила Кэролайн. – Разве это так уж важно? Нет, а лично мне кажется, это из дворца, точно вам говорю!
И она вновь принялась бормотать о Патрике и о том, как оскорблена была,, узнав, что является для него идеальной женщиной.
Но мне не нравилось, что за нами следят и что источник этой слежки неизвестен. Словно тебя преследуют призраки, которых ты не видишь. Я вздрагивала всякий раз, когда звонил телефон, и избегала брать трубку, опасаясь услышать в ней низкий и глухой угрожающий голос. Затем как-то все же сняла и услышала в ней в точности такой голос. Одна знакомая фотомодель спрашивала, может ли она принести платье от Сен-Лорана. Жизнь брала свое.
Хуже всего то, что Кэролайн уже почти закончила обработку данных по королевской чете, и через несколько дней мы должны были узнать, кто же заменит принцессу. Ну если не конкретное лицо, то хотя бы психологический портрет женщины, которая является идеальной парой для принца. Отсчет времени уже пошел. При этой мысли я содрогнулась и принялась судорожно соображать, в какую бы страну эмигрировать.
Нет, один разумный поступок в тот день я все же совершила. Позвонила Ральфу на телевидение и извинилась за утренний скандал. И сказала, что он может пока остаться дома. По крайней мере до тех пор, пока мы не сядем и не решим вместе, кто где будет жить. И надо сказать, что я почувствовала себя гораздо лучше, особенно после того, как Ральф сказал, что ужасно извиняется, что вел себя просто отвратительно и провокационно и что для всех нас страшно важно – не так ли? – расстаться по-хорошему, потому как затронуты интересы Рейчел. Тут я решила, что это Ральф, а не я был всегда «слишком хорош», и что именно по этой причине я влюбилась в Джоша, которого слишком хорошим не назовешь. А потом, положив трубку, весь остаток дня думала только о Джоше. Мечтала о том, как и где мы будем жить, как буду каждый день просыпаться рядом с ним, спать бок о бок с ним, заниматься любовью, когда только захочется. Но тут пылкие мои мечтания были прерваны появлением Рейчел. Она размахивала у меня перед носом листком бумаги и спрашивала, кто это разбрасывает по дому такие странные записки, «Спокойной ночи, дорогая!», причем почерк не похож ни на папин, ни на мой.
Наличие использованного презерватива было объяснить куда проще.
Я занималась с какой-то страшно занудной и капризной клиенткой, как вдруг в магазин вошел Джош. Сердце у меня остановилось. Затем я швырнула костюм от Ланвен женщине, а сама бросилась в объятия Джоша. Покупательница возмутилась, Кэролайн воскликнула: «Боже мой, Анжела!», а Гейл рявкнула, чтобы она заткнулась.
Типичный поступок для Джоша, любителя устраивать мне сюрпризы. Я ждала его не раньше чем через два дня. Он похудел, сильно загорел и выглядел старше – так всегда бывает, когда люди худеют. Черт с ними, с этими покупательницами и с Кэролайн!.. Я уткнулась носом ему в шею, а он обнял меня и держал крепко-крепко. Не помню, что я говорила, что сказал он. Он был здесь, со мной, а это самое главное! От него пахло теплом и дорогой.
По всей квартире Джоша были раскиданы вещи. На полу, на стульях и столах. Чемоданы. Пакеты. Чехлы от камер. Рюкзаки. Пальто. Дорожный несессер. Оказывается, он побросал все как попало и сразу же поспешил вниз, ко мне.
– Боялся не застать тебя…
Я нежно провела кончиками пальцев по его щеке. Колючая, небритая.
– Но ведь это ты удрал от меня! Или забыл?
Я взяла его руки и положила их на грудь. Потом прикоснулась к продолговатому шраму на шее… Вот пальцы сбежали ниже, под рубашку, и я прижалась к нему всем телом. Мне хотелось смеяться. Хотелось заняться с ним любовью.
– А я тебе кое-что привез, – с улыбкой сказал он и нежно разжал мои руки. – Кое-что нарядное… Но только одно условие, – он скорчил строгую мину, – ты будешь носить это без ничего, ясно?
И он наклонился и неспешно начал расстегивать на мне блузку, затем – бюстгальтер, юбку. Потом стянул колготки и трусики, снял туфли. Ушел минут на пять, а я так и стояла совершенно голая. Затем он вынул у меня из волос заколки. Пряди темной волной упали на плечи и грудь. Я дрожала от возбуждения, словно внутри какие-то чертики поселились.
Секунду Джош не сводил с меня глаз, затем сунул руку в карман и достал маленькую кожаную коробочку. Открыл и вынул из нее двумя пальцами кольцо. Снова заглянул мне в глаза, взял за левую руку.
