Кассандра Брук - Прикид
Мы с Ральфом глядели друг на друга. И чем дольше ничего не говорили, тем понятнее становилось, что и говорить-то, пожалуй, не о чем. Телефонный звонок Кэролайн выбил меня из колеи. Снял необходимость объяснений, взаимных упреков и разоблачений. Я знала, и Ральф знал… Все равно что оказаться вдруг выброшенной на пустынный берег моря, без долгого путешествия, без шторма и кораблекрушения.
– Ты ее любишь? – с трудом выдавила я наконец.
Сперва Ральф удивился. Потом улыбнулся. Когда он улыбался, то становился просто неотразимым! Эдаким самоуверенным и ослепительным красавцем, как в тот день, когда вошел в бутик в Челси и увидел меня. До того, как я его обчихала, до того, как он пригласил меня пообедать, до того, как я поняла, что свяжу свою жизнь с этим мужчиной. Это длилось всего лишь несколько секунд. В точности то же выражение на лице, только само лицо постарело. И этот взгляд предназначался уже не мне.
– Да! – ответил он. – Люблю.
Я испытала такое облегчение, что сперва даже почувствовала себя виноватой. Затем подумала: а что бы ты, интересно, делала, если бы он ответил «нет»?
– И как долго… э-э… ты ее знаешь? – холодно осведомилась я.
Ральф присел на краешек стола.
– Примерно столько же, сколько ты знаешь Джоша.
Что называется, удар под дых. Я так растерялась, что даже начала бормотать какие-то слова оправдания. Но затем сумела взять себя в руки и вновь испытала облегчение. Завесы секретности больше не существовало. Мне не придется унижаться и признаваться. Однако… кто же, интересно, ему сказал?
– Откуда ты знаешь? – осторожно спросила я.
Ральф рассмеялся и встал. Подошел к плите и начал готовить себе кофе.
– Разве мы с тобой того сорта люди, что умеют скрывать истинные чувства?
Я промолчала. Пусть говорит. Интересно, что скажет дальше.
– Помнишь ту вечеринку? Ну год назад, когда вы устроили нечто вроде новоселья в лавке? Я увидел тебя… Увидел вас обоих. Вы стояли рядом и смотрели друг на друга. Прямо так и прожигали взглядами, словно лазерными лучами. Точно хотели сжечь одежду… И потом… с тех пор ты сильно переменилась.
Господи, какая же я дура! Думать все эти месяцы, что веду тайную двойную жизнь!..
– Ну а ты? – спросила я. – Где ты ее встретил?
Ральф окинул меня снисходительным взглядом:
– Хизер тоже была там. Ты просто не помнишь. Еще бы тебе помнить, когда ты была так занята…
Я поплотнее запахнула на себе халат и глубоко вздохнула.
– Так это была та женщина, которую ты лапал в темноте за титьки, а на следующее утро сказал, что был пьян и ничего не помнишь?
Ральф кивнул:
– Я солгал.
На лице его сохранялось все то же невозмутимое выражение. Я возмущенно фыркнула:
– Господи Боже! И когда же ты ее трахнул?
– Да прямо на следующий день. Теперь уже во мне закипело возмущение:
– Ну и мерзавец же ты, Ральф! Я ждала целые месяцы… Мне хотелось сказать: «Готова поспорить, тебе ни разу не доводилось трахнуть ее в аэроплане, делающем мертвую петлю!» Но вместо этого я напустила скорбный вид и строго сказала:
– Знаешь, Ральф, есть все основания полагать, что наш развод станет самым цивилизованным за всю историю разводов. А теперь мне хотелось бы услышать… до того, как мы начнем обсуждать, кто будет жить здесь и кому достанется в наследство подарок твоей матери, ванночка для птиц… Словом, я хочу знать одно: что такое могла дать тебе эта женщина Кларидж, чего не могла дать я? Она что, стимулирует твой мыслительный процесс? Готовит лучше? Очень внимательна и заботлива к тебе? Лучше в постели?..
Какое-то время он молчал, затем отпил глоток кофе.
– Сказать по правде, – выдавил он наконец, – она просто не такая. Ты слишком хорошая.
Я растерялась:
– Что ты хочешь этим сказать?
Ральф пожал плечами:
– Да ничего, только это. В этом смысле она тебе в подметки не годится.
Я недоуменно смотрела на него:
– Ты что же, хочешь сказать, она по сравнению со мной просто сучка? Но ты ее тем не менее любишь? А что, если бы я все это время дралась с тобой, унижала, устраивала скандалы и сцены, превратила бы твою жизнь в сущий ад, имела бы кучу любовников, то ты бы…
Теперь уже Ральф смутился.
– Нет, не совсем то, – сказал он. – Хизер вовсе не такая уж сучка и мерзавка. Просто у нее бойцовский нрав. Мы много спорим. Ругаемся…
– И тебе это нравится? Тебе действительно нравится?
Он не ответил. Но я поняла. И была ошеломлена своим открытием. Стало быть, все это время я вела себя неправильно. Я заблуждалась, думая, что в браке главное – это покой, мир и гармония. Сглаживала острые углы, создавала атмосферу любви. Поддерживала, как могла, мужа и все такое прочее. Облегчала ему жизнь. Господи, да все эти годы я была заботливой и преданной женой, поступала так, как пишут в хороших книжках, а на самом деле мой муж хотел совсем другого. Ему хотелось жить на минном поле! И внезапно я почувствовала себя страшно робкой, застенчивой, трусливой и скучной. Но ведь Джош… он вовсе не считал меня таковой, во всяком случае, я искренне надеялась на это. Напротив! Джош считал меня опасной, возбуждающей, непредсказуемой, упрямой. Всегда пылающей страстью, всегда готовой зажечь этим пламенем любого мужчину. И я такая, такая, хотелось крикнуть мне.
– Так, значит, ты считаешь, что я слишком хорошая, да, Ральф? – Окинув его яростным взором, я вылетела из кухни. – Ну тогда знай! Я вовсе не такова! – крикнула я с лестницы сверху вниз. – Ни черта подобного! Мне нужен развод! И НЕМЕДЛЕННО! И чтоб ты убрался из этого дома, ясно? Немедленно, СЕЙЧАС ЖЕ!..
На работу я опоздала, что было очень некстати. Гейл так и кипела от возмущения, потому что ни я, ни Кэролайн до полудня не появились. И объяснять, что у нас имелись на то уважительные причины – я в трансе, потому что только что выгнала мужа, Кэролайн в трансе, потому что ей светит сойтись со своим мужем, – было просто бесполезно. Гейл не видела в том ничего смешного или занятного и призывала всех ирландских святых обрушить на наши головы разные напасти.
Но Кэролайн не слушала ее. Она выясняла отношения с Имонном. Весь смысл ее пылкого монолога сводился к тому, что налицо ошибка компьютера. Имонн же, в свою очередь, не слушал ее. Его гораздо больше удручал тот факт, что ночью в наше отсутствие кто-то пробрался в офис и пытался влезть в Купидона. Он сидел за столом, встряхивая рыжей шевелюрой, и нежно похлопывал компьютер по боку.
– Господи! Прямо подумать страшно, что эти гады могли влезть в частную жизнь половины правительства, – бормотал он.
