Соль под кожей. Том третий (СИ) - Субботина Айя

Мне совершенно точно, до конца моих дней каждый наш поцелуй именно так и будет кружить голову. И сводить с ума запах этого совершенно не идеального, колючего, грубого и не очень правильного мужчины — моего мужа.

— Лори, — Дима обнимает меня за талию, держит так крепко и нежно, что хочется расплавиться в его руках, как маршмеллоу, — мы это сделали.

— Все, муж, теперь на твои плечи ляжет тяжкое бремя забот, — говорю с деланным сочувствием.

— Ну, если память мне не изменяет, прошлой ночью твои ноги уже устроили моим плечам проверку на прочность.

— И ты ее блестяще прошел, — говорю — и между ногами приятно побаливает от воспоминаний, достойных самого взрослого порно, которое этот белобрысый чертушка мне выкатил.

Он переплетает свои пальцы с моими, потирает белый ободок кольца.

Целует тыльную сторону ладони.

Тянется во внутренний карман пальто и протягивает маленький бумажный пакет. Пока достаю содержимое, берет из машины зонт, раскрывает над нашими головами и становится так, чтобы прикрыть собой от ветра. Вряд ли даже осознает, что делает это рефлекторно — всегда на полшага впереди, всегда готов взять на себя любой удар, всегда закрывает, обязательно, подстраховывая, придерживает за локоть или за талию.

На фотографиях — песчаный пляж, пальмы, солнышко.

Два бунгало с длинными пирсами.

Почти похожий на многие другие дорогие тропический курорты вид.

Но я очень хорош помню именно эти домики и именно этот лазурный цвет воды.

Потираю пальцем пирс на фото, прижимаюсь к Димке плечом.

— Я была уверена, что ты меня там поцелуешь.

— Только об этом и думал, обезьянка, абсолютно каждую минуту. — Димка дышит мне в затылок, обнимает чуть сильнее. — Не хотел, чтобы там были какие-то другие люди после нас. Я бы хотел сказать, что это свадебный подарок, но я купил эти домики и эту часть пляжа еще до того, как мы сели в самолет в обратную сторону. Когда у тебя окно в твоем плотном графике, жена?

Блин, я просто таю.

Так глубоко ныряю в это счастье, что на секунду становится нечем дышать.

— В четверг, — кажется, по памяти, но даже если нет, но я разберу всю чертову кучу дел, спать не буду — а сделаю себе заслуженные маленькие каникулы. — До воскресенья.

Димка усаживает меня в машину, на мой немой вопрос «что дальше?» только загадочно подмигивает.

Сначала заезжаем в ресторан — Шутов забегает туда на минуту, а выходит уже с корзинкой для пикников, из которой торчит перевязанная красивыми лентами бутылка шампанского.

И мы едем на пляж.

Я даже знаю, на какой именно.

Пейзаж за семь лет заметно изменился — теперь здесь красивые гранитные беседки, и одна из них, блин, тоже украшена лентами, и живыми цветами.

Господи, мой муж обо всем подумал.

— Муж… — растягиваю шепотом.

Просто не верится.

Дима заводит меня внутрь: плетеный столик, полукруглые кресла из ротанга с мягкими подушками, большая каменная «ваза» в которой горит огонь, пледы. И даже переносной проигрыватель для виниловых пластинок в виде старого чемоданчика.

— Обезьянка, вчера про вот эту хуйню с неба ни слова в прогнозе не было, — хмурится Шутов, разглядывая грозно бьющиеся в берег волны. До нас долетают только редкие соленые брызги. — Можем поехать как нормальные люди в ресторан.

— Ни за что на свете не хочу ничего нормального с тобой, муж. — Демонстративно усаживаюсь в кресло, скидываю кроссовки и поджимаю под себя ноги. Дима тут же накидывает на меня тяжелый плед.

Сам быстр накрывает на стол.

Ставит пластинку, которая так офигенно поскрипывает, что этот момент становится идеальным на двести процентов. Ну кроме того маленького факта, что наше с ним шампанское все-таки, выражаясь Димкиными словами, «для ясельной группы», потому что безалкогольное.

Мы договорились, что до тех пор, пока я не решу вопрос с «ТехноФинанс» и чтобы не устраивать ненужную шумиху, я буду оставаться на своей фамилии. Димка смеется и шутит, что у нас с ним на двоих — две взятых с потолка фамилии, никакого чертового наследства и родовой истории.

Потом едем в кино.

Я забираюсь к мужу на руку, он стаскивает заколку с моих волос и буквально убаюкивает, почесывая затылок своими идеальными длинными пальцами. Так что, когда открываю глаза в следующий раз — застаю уже только титры.

А потом возвращаемся домой.

И остаток субботы, и все воскресенье Димка очень доходчиво, энергично, пошло, в богических матерных конструкциях объясняет и показывает, как ему нужно отдавать супружеский долг.

На меня теперь можно совершенно справедливо вешать табличку с надписью: «Так выглядит счастливая заёбаная жена лучшего в мире мужа!»

В понедельник у нас, как обычно, ранний подъем — Шутов снова едет в столицу на целый день. Слава богу, наша котоняня оказалась просто образцом терпения и деликатности, и полностью подружилась с нашими девчонками. Пока мы в субботу почти весь день «гуляли свадьбу», она ни разу даже не позвонила, а когда вернулись домой — о следах ее пребывания в квартире вообще ничего не напомнило. Димка сделал выразительный жест бровями и почти на серьезных щах заявил, что надо бы не потерять ее координаты на будущее, многозначительно добавив: «На всякий случай». А я пошутила, что если я когда-то от него и рожу, то, конечно, такую же белобрысую зверюгу. Только мини-формат.

Я еще сонно бреду на кухню (ну хоть зубы почистила), а Димка уже тащит пакет с нашим завтраком из доставки. Варит кофе, на ходу пританцовывая и раздавая ценные указания в наушник. Я громко зеваю, аккуратно усаживаюсь на стул, немного ерзая, потому что да, оказывается, затрахать женщину можно до вот такой степени.

— Шесть ноль пять на часах, Шутов, господи, твои сотрудники тебя проклянут, — зеваю и подтягиваю к себе тарелку с едой.

— Да по хуй, — пожимает плечами, доставая из коробки еще дымящиеся, как будто только что из печки, круассаны. — Я не сплю — значит, никто не спит.

— Хорошо, что я уже на тебя не работаю. Хотя, знаешь, раньше ты вроде не был таким диктатором. — Отправляю в рот ломтик филе утки из теплого салата, довольно жмурюсь, потому что это чертовски вкусно.

— Ну я теперь женатый серьезный чел, надо заработать все деньги мира.

— Собираешься построить свой собственный «Диснейленд»?

— Что-то я точно построю, а вот что именно, — подмигивает, хотя как будто вообще не шутит, — зависит от тебя. Может, «Диснейленд», а может — Силиконовую долину.

— А я ведь даже завтраки не готовлю этому святому человеку.

Димка обходит стойку, становится рядом, нарочно со вкусом вгрызается в круассан прямо у меня перед носом.

— Лори, давай ты больше не будешь вот такую ерунду говорить. Даже в шутку, идет? Или я, клянусь, вместо кухни спортзал зафигачу. Мне нафиг не уперлось чтобы ты Умницу Бэтти изображала.

— Димка, ты чего? Я шучу. — Целую его, потихоньку слизывая языком маленькое белое пятнышко с его губы. — Это что — белый шоколад?

— Ага. — Довольно смазывает пальцем густой крем и отправляет в рот.

— Кто вообще добровольно ест белый шоколад?!

— Я ем, потому что это пиздец сладко. Хотя… — бросает взгляд на часы, — насчет десерта есть идея получше.

Я не успеваю понять, что он имеет ввиду, потому что через секунду Димка забрасывает меня на плечо и опрокидывает на кухонный диван. Я обожаю, когда он медленно, очень «вкусно» меня раздевает, трогает везде, успевает поцеловать каждый кусочек тела, а потом долго занимается со мной любовью. Но когда он ебёт меня за пару минут, вот как сейчас — это отдельный вид удовольствия. Только ради этого стоило бы выйти за него замуж.

Димка уезжает через пятнадцать минут, я — через час.

Пока иду через проходную, все время кажется, что у меня на лбу написано, что я теперь — жена.

— Доброе утро, Валерия Дмитриевна! — встречает секретарша. — Только что приезжал курьер, я поставила цветы вам на стол. Такие красивые. — И глазами хлопает, как будто это вообще первая доставка на мое имя.