Нестандартный формат (СИ) - "De Ojos Verdes"

Ева отчаянно хотела ему помочь. Она делала это весь прошедший год, сдерживая свои стенания, улыбаясь всем и каждому, гордо шагая по улице, чувствуя, что у неё есть надежный мужчина, которым гордится и любит. Совершённое им — подвиг. Даже если и не знала подробностей, но прекрасно догадывалась, по каким причинам Руслан не стал бороться за свою свободу. Его поступок стал предметом восхищения её родных, посвященных в ситуацию с бывшим мужем, с которым ни у кого до этого не получалось тягаться. Руслана уважали, ценили и ждали.

Очень ждали.

Готовились, надеялись, что сюрприз ему понравится, воодушевит, поможет быстрее адаптироваться. Но, к несчастью, идея с раскруткой его только разозлила. Это удивило Еву, искренне считавшую, что у него имеется потенциал, о котором твердили и специалисты, участвующие в процессе. В один голос говорили — у парня есть талант, который следует шлифовать.

Но у того же парня преобладает депрессивный синдром и не к месту взыгравшая гордыня, заставляющая отказываться от того, во что было вложено столько усилий, любви и времени. Руслану это кажется подачкой, чем-то незаслуженным и легким. Тем, чего добился не он. Осадок и мрачная пелена не дают ему вникнуть в суть и принять, что фундамент всей эпопеи — это именно его фотографии. Тот щедрый материал, что обрабатывался на протяжении стольких месяцев… И ведь даже общение с Григорием на выставке не вразумило…

В Еве просыпалась какая-то паникерша, в придачу с которой шел угрюмый нытик. В ней оставалось всё меньше и меньше веры в скорое разрешение ситуации. И всё больше и больше смятения и подтверждения тому, что она ему…противна. Руслан ни разу не прикоснулся к ней. Не пошел навстречу, чтобы выстроить полноценный диалог. Несколько раз они ссорились — и на этом всё. В остальное время — бытовые моменты, да и те…тоже редкость, ибо его практически не бывает дома. А когда бывает — спит на том же диване или занимается физическими упражнениями.

Обычно, когда он прикрывает дверь, Ева предпочитает не беспокоить. Но сегодня демонстративно ворвалась в гостиную с дочерью на руках и опустила её в манеж. Терпению постепенно приходил конец. Должны же они, в конце концов, наладить общение?.. Девушка считала, что Богдана должна привыкнуть к отцу. Даже если тот не хочет контактировать с её матерью, кроху игнорировать точно не получится. А как к нему привыкнуть, если совсем не видит?

В таком режиме прошла еще неделя.

Неизменное отсутствие по ночам. Крепкий сон до обеда. Несколько часов упражнений прямо на полу гостиной в присутствии малышки, бдящей из-под сетки манежа, а затем бесцельное созерцание телевизионных каналов вплоть до ухода на променад… Ева показательно разговаривала с Бодей и подкармливала при Руслане, не забывая упомянуть о том, что мужчина в комнате — «наш папа». Который, однако, находился в наушниках, будто специально отгораживаясь от них. И не только от них. От всего мира. Он ведь вообще ни с кем не общался. Друзья и родные звонили ей. Даже Аристарх Станиславович. Бедный мужчина так переживал, что является триггером для состояния сына, что предпочитал практически не показываться ему на глаза, хотя Ева чувствовала, что он безумно хочет наладить отношения и возиться с внучкой.

А Руслан…продолжал вязнуть в трясине, не принимая никакой помощи. Его надо было спасать. Но как — больше никто не понимал.

До запланированного старта деятельности студии оставалось каких-то три с половиной недели. В отличие от самого товарища фотографа, который был всё так же безразличен и равнодушен к участи проекта, девушка ездила смотреть помещение и осталась в восторге от ремонта и созданной атмосферы. Специально по телефону громко восхищалась каждой деталью, расхаживая по квартире, чтобы ему было слышно. Но, естественно, всё впустую.

Начало августа ознаменовалось чертой капитуляции, к которой Ева медленно и верно успела подойти. Девушка склонялась к мысли, что, возможно, именно она — а вовсе не Аристарх Станиславович — и является бессменным триггером, напоминающим Руслану о потерянной части жизни, принесенной в жертву из-за нее. И существует вероятность, что, перестав мозолить ему глаза, поможет скорее восстановиться. Решение уйти хотя бы на какой-то период казалось наиболее верным. И она решалась на этот шаг. И вместо того, чтобы спросить напрямую, хочет ли он этого, лишь строила предположения и еще больше накручивала себя, теряя остатки сил… Потому как, видимо, все равно не была готова услышать ответ.

* * *

Поместив ложку в мисочку с подготовленным овощным пюре, загруженная думами девушка медленно двинулась в сторону гостиной, где всё так же днем занимался Руслан в присутствии Богданы, играющей на своей священной территории, из которой всё чаще и чаще норовилась совершить побег, предпринимая попытки перелезть через сетку. Бодя росла смышленой и очень целеустремленной девочкой. Если чего захотела — не отвадить. Капризы под конец всё равно приходилось выполнять.

Вот и сейчас, застыв в дверном проёме, Ева с приоткрытым ртом наблюдала за тем, как настойчиво ища опоры для крохотной ножки, малышка мягко приземлилась на ковер, проворно переместившись через когда-то недоступную высоту стенки манежа. А затем немного попружинила, оценивая свои возможности, пришла к выводу, что расстояние на своих двух не осилит, ибо еще не очень устойчиво держится на ногах, и опустилась на колени, отползая подальше.

Прямо к Руслану, державшему планку на полу. Его голова была опущена, веки прикрыты, а в ушах — бессменные затычки, транслирующие громкую музыку.

Богдана заинтригованно приближалась к отцу, наблюдая за ним. Остановилась в десятке сантиметров от него. Немного подождала, давая тому шанс самому проявить инициативу. Но терпение в ней — не лучшее качество. Она явно не унаследовала эту добродетель от своих родителей. Поэтому, решительно подавшись вперед, малышка положила свою ладошку на мужскую щеку.

Ева просто перестала дышать от этого зрелища. Не шевелилась. Не моргала.

Руслан не сразу понял, что происходит. Боде пришлось несколько раз легонько похлопать по его коже, чтобы привлечь к себе внимание. А потом он открыл глаза, резко поднял их на дочь и застыл. Не мог поверить, что она сама пошла на контакт, столько времени упорно ощетиниваясь при нем. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Кроха немного хмурилась, что-то анализируя.

И внезапно так лучезарно улыбнулась в свои несколько зубиков, торчащих мелкими жемчужинками, что у девушки моментально образовался ком в горле. А в следующую секунду сердце пропустило удар, чтобы сразу же пуститься галопом и разжечь неистовый огонь радостного триумфа, поскольку Богдана прижала пальцы к губам Руслана и совершенно отчетливо произнесла:

— Папа.

Еве показалось, что она не переживет этот момент. От щемящей в груди нежности даже стало больно.

Мужчина поймал ртом малюсенькую ладошку и поцеловал её. После чего очень медленно, словно всё еще боясь спугнуть, принял сидячее положение и потянулся к ней. Не встретив сопротивления, порывисто поднял малышку и с таким неистовым отчаянием прижал к себе, одаривая поцелуями угольную макушку, что девушка не выдержала. Не смогла. Развернулась и бесшумно отправилась в спальню, оставив их вдвоем смаковать полноту воссоединения. А сама присела на краешек кровати и великодушно разрешила соленому потоку затопить её. При этом зачем-то помешивая смесь в пиале, что так и осталась в руках. Не зная, как еще можно выразить это необъятное долгожданное счастье, вызвавшее неимоверное облегчение, пустившее горечь на убыль и давшее почти потерянную надежду. А когда послышался заливистый детский смех, которому вторил и низкий мужской, и сама рассмеялась, решительно смахивая слёзы.

В кармане завибрировал мобильный. Увидев имя звонящей, Ева поспешила ответить:

— Привет, Оксан.

— Ева, ты сидишь?!

— Ну…да… — оценив своё местоположение придирчивым взглядом, она машинально кивнула, экспрессия их доблестного СММ-менеджера часто обескураживала её.