Диана Чемберлен - Тайная жизнь, или Дневник моей матери
– Это просто безумие. – Он встал, нервно провел рукой по волосам. – С какой стати вы вообще стали подозревать его?
– Иден Райли вычислила его.
– Что?
– Сэм что-то сказал ей, что заставило ее заподозрить его. Она думает, он сам хотел, чтобы его поймали. Поначалу я решила, что это ты ее сюда послал.
Бен прижал пальцы к вискам. Иден была здесь. Она видела его дом, разговаривала с Шэрон, но ничего ему не сказала.
– Может, Сэм сказал это для того, чтобы выгородить меня? – промолвил он.
Шэрон покачала головой:
– Он болен, Бен. Джен в ужасном состоянии. Теперь ни о каком усыновлении не может быть и речи.
– Не могу поверить, что Сэм позволил мне пройти через этот ад. – Бен бессильно опустился на диван. – Из-за него я попал в тюрьму и потерял работу. – Он перевел взгляд на Шэрон. – И свою семью.
Голос его звучал по-детски жалобно, и, когда Шэрон придвинулась к нему, чтобы обнять, Бен не выдержал и заплакал.
– У меня просто сердце разрывается, когда я думаю о том, что ты потерял, – сказала Шэрон. – А ведь я не переставала любить тебя, хотя и страдала от этого. Все думала, что же со мной не в порядке, если я люблю человека, который поступил так с моей дочерью.
– С нашей дочерью, – отстранился Бен. – И я ничего ей не делал. Где Блисс? Я хочу видеть ее.
– У Мэри, в соседнем доме, – после секундной заминки сказала Шэрон. – Только нам нужно быть очень осторожными. Последние полтора года Блисс говорили о том, что ты плохо поступал по отношению к ней и поэтому должен был уехать. Нужно немного подготовить ее.
Блисс была совсем рядом, в какой-нибудь сотне метров.
– Я хочу видеть ее сейчас. – Он встал с дивана.
– Ладно, только прошу тебя, Бен, успокойся. – Шэрон сжала его руку. – Иначе ты напугаешь ее. Все сейчас говорят ей о том, что это был Сэм. Он сам звонил ей этим утром, когда его выпустили под залог. Но Блисс все еще не знает, чему верить.
Бен сжал зубы, пытаясь собрать остатки самообладания.
– Прошу тебя, Шэрон, приведи ее, или я схожу за ней сам.
Шэрон ушла. Сначала Бен просто сидел на диване, а затем вышел на кухню. Тут он склонился над раковиной, поскольку думал, что его сейчас стошнит.
Сэм.
Нет, пока что нельзя думать о нем. Прежде всего нужно увидеться с Блисс. Сначала одно потрясение, потом другое. Он ополоснул лицо холодной водой и вернулся в гостиную, куда как раз входили Шэрон и Блисс.
Блисс подросла и ужасно похудела. На него она взглянула с некоторой опаской и без улыбки, и сердце Бена чуть не разорвалось от боли. Он опустился перед ней на колени и обнял ее, в то время как Шэрон вышла на кухню. Бен слышал, как она плакала там. Наконец Бен отпустил Блисс и отступил на шаг назад.
– Не плачь, – сказала она, глядя на него своими ясными серыми глазами.
– Прости, я так рад, что вижу тебя. Я очень скучал по тебе.
Блисс с тревогой глянула в сторону кухни:
– Мама?
– Я здесь, детка. – Шэрон показалась в дверях, изо всех сил пытаясь улыбнуться.
– А куда подевалась твоя борода? – Блисс снова взглянула на Бена.
– Я сбрил ее. Как думаешь, так я выгляжу лучше или хуже?
– Хуже. – На лице Блисс впервые промелькнула тень улыбки.
Он присел перед дочкой на корточки:
– Ты понимаешь, что происходит?
Она кивнула.
– Сэм сказал, что ты не делал мне ничего плохого. Это он притворился тобой.
– Верно, – сказал Бен, все еще не в силах поверить в это. – Мне пришлось уехать, потому что в полиции думали, что это был я. Но теперь, когда они знают, что я невиновен, я смогу видеться с тобой столько, сколько захочу. – Он взглянул на Шэрон, и та кивнула в ответ.
– Хочешь посмотреть на мою новую Барби? – спросила Блисс.
Блисс играет с Барби? Ему придется заново знакомиться со своей маленькой дочкой.
– Конечно. – Он встал и направился к ее комнате, но Блисс не шевельнулась.
– Пусть мама тоже пойдет с нами.
Они вышли в коридор втроем, и Бен не мог не задуматься о том, сколько времени еще пройдет, прежде чем Блисс перестанет его бояться. Ему придется шаг за шагом завоевывать ее доверие. И рано или поздно наступит день, когда она вновь начнет улыбаться.
* * *Сэм открыл ему дверь, и Бен сразу заметил, что ночь в тюрьме не прошла для брата даром. Всклокоченные волосы, тени на лице, покрасневшие глаза. Казалось, будто за ночь он постарел на много лет. Перемена была такой разительной, что гнев Бена немного утих.
Сэм отступил, пропуская его внутрь.
– Где Джен? – спросил Бен.
– Уехала к родителям.
Вслед за Сэмом Бен прошел на кухню.
– Я не знал, зайдешь ты или нет. – Сэм достал из холодильника два пива: одно – для себя, другое – для брата. Бен смотрел на него и удивлялся тому спокойствию, которое вытеснило понемногу ярость. Казалось, будто он наблюдает за происходящим со стороны.
– Как ты мог так поступить? – поинтересовался он.
Сэм присел на один из стульев и взглянул Бену прямо в глаза.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он со вздохом. – Как я мог приласкать Блисс или как я допустил, чтобы ты ответил за это?
– И то, и то, – ответил Бен. – И оставь, пожалуйста, свои эвфемизмы. Ты не ласкал Блисс, ты ее совращал. – Он покачал головой: – Такое чувство, что я никогда тебя не знал.
– Вы много чего не знаете обо мне. – Сэм опустил банку с пивом на барную стойку. – Я так завидовал вам – тебе и Шэрон. В один прекрасный день вы решили завести ребенка, и вот она уже беременна. И Блисс родилась такой хорошенькой. Поверь мне, Бен, я всегда был очень ласков с ней.
– Да как ты можешь говорить такое? – Бен со стуком поставил свою банку. – Ты же психиатр, Сэм. Ты прекрасно знаешь, как все это может повлиять на ребенка.
Сэм лишь покачал головой:
– Я был ласков с ней. И мне и в голову не приходило подставлять тебя. Когда заварилась вся эта каша, я был уверен, что мы без труда добьемся оправдательного приговора. Ну, а потом я просто сдался. Научился жить с чувством вины. Мне очень жаль, Бен. Ты даже не представляешь, как мне жаль, что все так вышло. – Он вновь взглянул на брата. – Это чувство… я просто не в силах его контролировать. Стоило мне подумать о Блисс – как она спит в своей кроватке, – и я ничего уже не мог поделать с собой.
Бену казалось, будто он впервые видит своего брата.
– Были и другие?
– Да. Немного, но были. – Сэм устало потер глаза. – Пожалуй, будет лучше, если меня и правда посадят.
Перед глазами Бена всплыла картина, которую он усиленно отгонял от себя: Сэм пристраивается позади его дочери, снимает с нее пижаму, прикасается к ней. Образ был настолько ярким, что Бена просто затрясло от гнева. Вскочив, он схватил Сэма за воротник и притиснул его к барной стойке.
