Окончательное Предложение (ЛП) - Ашер Лорен

— Как она? — я спрашиваю из вежливости.

— Умерла, — его голос ровный и лишенный каких-либо эмоций.

Глаза Кэла расширяются, когда он смотрит на меня.

— Мне жаль это слышать, — говорю я.

Лоренцо даже не моргает.

— Вы обдумали мое предложение, мисс Кастильо?

Окей ладно. Можно с уверенностью предположить, что Лоренцо любит переходить к делу.

— Не совсем, учитывая, что вы хотите снести мой дом.

— Я предпочитаю описывать это как использование истинного потенциала объекта недвижимости, — он ухмыляется так, что кажется хорошо отработанным, как будто он научился очаровывать других. Если бы не его безжизненные глаза, я бы в это поверила.

— Мне придется отказать.

Его брови на секунду морщатся, прежде чем разгладиться.

— Что, если я внесу самое высокое предложение?

— Какое именно?

— Три миллиона, — Кэл засовывает руки в карманы.

Подождите. Что? В прошлый раз, когда я разговаривала с агентом, он сказал два миллиона.

Лоренцо дважды моргает в самом человеческом проявлении эмоций, которое я когда-либо видела.

— Вы шутите.

Кэл ухмыляется.

— Если вы не возражаете, похоже, что мое предложение — лучшее и окончательное.

Мое предложение — лучшее и окончательное?

Мое?

Мое?!

Кэл сделал предложение за свой собственный дом? Зачем ему это делать?

Комната вращается вокруг меня, пока я пытаюсь осознать, что, черт возьми, происходит.

У Лоренцо дергается глаз.

— Вы сумасшедший, чтобы платить так много за такое место.

Кэл пожимает плечами.

— Мы совершаем безумные поступки ради людей, которых любим.

Верхняя губа Лоренцо изгибается.

— Давайте помолимся, чтобы я никогда не узнал, — он наклоняет голову в мою сторону. — Доброго дня, мисс Кастильо. Желаю вам двоим удачи в этом начинании, потому что вам это понадобится.

Он вальсирующим шагом выходит из комнаты, унося с собой свое превосходство.

— Мудак, — говорю я.

— Не могу не согласиться, — ворчит Кэл. — Я думал, что он никогда уйдет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Что, черт возьми, происходит, и почему ты предлагаешь за дом, которым владеешь?

Улыбка Кэла дрогнула.

— Потому что я не тот, кто покупает дом.

— Что?

— Я говорю от имени траста.

— Какого траста?

— Того, который я открыл для наших будущих детей.

Воздух со свистом выходит из меня.

— Ты открыл траст для наших будущих детей? — я задыхаюсь от последних двух слов.

— Да.

Я тянусь к каминной полке, чтобы не упасть.

— Но почему?

— Потому что я хотел доказать тебе, что наследство лично для меня ничего не значит.

О. Боже. Мой.

— Сколько в трасте, Кэл?

Он колеблется.

— Имеет ли это значение?

Я бросаю на него взгляд.

Он, не колеблясь, говорит.

— Двадцать шесть миллиардов, как только мы продадим дом.

— Ками и любым гипотетическим детям, которые, по твоему мнению, у нас когда-нибудь появятся.

— На их трасте. Это целая сложная юридическая лазейка, но она работает. Мы с дедушкиным адвокатом все уладили.

Мои колени подкашиваются, но Кэл обнимает меня, прежде чем я падаю на пол.

— Двадцать. Шесть. Миллиардов. Долларов, — я щиплю себя за руку, морщусь от боли, прежде чем повторить то же движение снова.

Кэл отбрасывает мою руку и потирает красное пятно.

— У них не будет доступа ко всему сразу.

— Что ж, это облегчение. Я беспокоилась, что может случиться, если у детей возникнет желание потратить двадцать шесть миллиардов долларов по прихоти.

Его глаза сужаются.

— Я не могу точно понять, что ты думаешь обо всем этом.

— Я даже сама не уверена.

— Ты счастлива?

— Да, — мои глаза затуманиваются.

Так чертовски счастлива. Не из-за денег — я бы ни за что не позволила Кэлу отказаться от всего его наследства — а потому, что мы можем сохранить дом.

Его руки сжимаются вокруг меня.

— Тогда оно того стоило.

— Как это вообще возможно?

— Ты хотела дом, поэтому я нашел способ сохранить его.

— Айрис была права.

Его голова наклоняется.

— О чем?

— Она сказала, что если я чего-то захочу, ты найдешь способ это осуществить.

Он ухмыляется.

— Ты должна была уже понять, что я сделаю для тебя что угодно.

Мое сердце сжимается.

— Что угодно?

Он сжимает мой подбородок.

— Абсолютно все. Хотя я не могу приписать этому плану всю свою заслугу. Если бы адвокат моего дедушки не сделал загадочный намек, я бы никогда не подумал об открытии траста.

— Я все еще обдумываю это.

— Что ты думаешь?

— Почему ты вообще даешь кому-то такие деньги.

— Это не кто-то. Это наша семья, — его улыбка достигает глаз.

Мои ноги угрожают подогнуться, но Кэл удерживает меня.

Дерьмо. У меня не было ни единого шанса против него, как только он был трезв. Черт возьми, у меня едва был шанс, когда он все еще пил, что только доказывает, насколько я облажалась с самого начала.

Он проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Я же говорил тебе, что продажа дома никогда не имела ничего общего с наследством.

— Поэтому ты решил отказаться от всего этого, чтобы доказать свою точку зрения?

— Если бы ты не согласилась продать дом, в первую очередь не было бы никакого наследства.

— Мы действительно сможем сохранить дом? — я спрашиваю еще раз ради подтверждения.

Его улыбка становится шире.

— Только если ты примешь мое окончательное предложение.

Я оглядываю комнату.

— Где другие покупатели?

— Я их отпугнул.

— Ты? — из меня вырывается смех, отчего ухмылка Кэла становится шире.

— Ты их подкупил?

Он качает головой.

— Угрожал им?

— Нет. Я не Деклан.

Я сдерживаю смех.

— Что тогда?

— Я объяснил свою ситуацию и то, как я пытался вернуть женщину, которую люблю.

Тепло расцветает в моей груди, прямо над сердцем.

— Тогда что случилось с Лоренцо?

— Мудак отказался отступать. Сказал, что не знает, что разочаровывает больше: то, что я делаю неудачный жизненный выбор ради чего-то столь непостоянного, как любовь, или то, что все остальные уходят после того, как я признался, что безнадежно влюблен в тебя и отчаянно нуждаюсь в покупке дома.

— Безнадежно влюблен в меня, говоришь?

Бабочки в моем животе трепещут, когда он берет меня за подбородок.

— Я всегда любил тебя, хотя сначала это было платоническим и невинным. Но любовь росла, пока мы росли, превращаясь во что-то более зрелое. Что-то достаточно сильное, чтобы выдерживать испытание временем и расстоянием каждый год. Любовь, основанная на воспоминаниях о прошлом и надежде на будущее, — он убирает прядь волос мне за затылок. — Будущее, которое я не вижу ни с кем, кроме тебя.

Мое сердце бешено колотится в груди, как будто хочет, чтобы его услышали.

Он продолжает, держась за мой дрожащий подбородок.

— Покупка дома — это не покупка твоей любви, доверия или чего-то подобного. Я знаю, что это придет только после тяжелой работы и доказательства того, что я стремлюсь быть лучшей версией себя для нас обоих. Единственная причина, по которой я хочу купить дом, заключается в том, что я хочу купить будущее, которое ты хочешь, будь то со мной или с кем-то еще, — его голос срывается. — Хотя я очень надеюсь, что ты хочешь этого будущего со мной. То, где есть дети, причал и все те модели кораблей, которые хочется строить каждое лето. Я хочу потратить свою жизнь на то, чтобы заставить тебя делать то дерьмо, которого ты боишься, в то время как ты подталкиваешь меня к тому же. Точно так же, как я хочу стать человеком, которым ты всегда мечтала, чтобы я стал, когда я соберу свою жизнь по кусочкам вместе.

Мое сердце переполняется от его слов.

— Я думала, ты ненавидишь это место.

Он качает головой.