Кэтрин Лэниган - Пожар любви
— Мы столько пережили врозь. Я хочу сказать — мы стали чужими.
— В каком-то смысле да. Но с другой стороны, это совсем не так. Спроси меня о чем хочешь, Лили, и я расскажу тебе все.
Она усмехнулась.
— Пожалуй, всего мне лучше и не знать.
Зейн засмеялся.
— Может быть.
— Ты рассказывал мне о своих делах, Зейн, но не о себе. Чего ты теперь хочешь от жизни?
Опустив взгляд на бутылку с пивом, Зейн сосредоточенно принялся отдирать наклейку.
— Интересно, что ты спросила об этом, — произнес он наконец. — Я многое передумал. Ты бы, наверно, назвала это «переосмыслить все стороны своей жизни». Долгое время я считал, что могу преуспеть в бизнесе, только оставаясь в Нью-Йорке. Но знаешь, времена меняются. Со всеми этими компьютерами и факсами, учитывая, что мои клиенты разбросаны по всему миру, я в один прекрасный день понял, что на самом деле провожу в Нью-Йорке не так много времени.
— А где же ты живешь?
— В «Америкэн эйрлайнс». — Он, посмеиваясь, отхлебнул пива. — Понимаешь, Лили, я устал от этой мышиной возни.
— А я считала, что она тебе нравится.
Зейн покачал головой:
— Пять лег назад я принимал все приглашения покататься на лыжах в Вейле или Сент-Морице. Пасху я праздновал на Барбадосе, День благодарения — в Вермонте. Но последние год-полтора я провожу все праздники в Бандере с мамой.
От мысли, что Зейн бывал в Техасе, возвращался к своим корням, у Лили екнуло сердце.
— Как она? — спросила Лили, старательно изображая непринужденность.
— Сейчас гораздо лучше. Медики очень продвинулись в лечении психических заболеваний. Так называемых маниакально-депрессивных психозов. Теперь, с новыми препаратами, она чувствует себя все лучше и лучше. К тому же у нее оказалась не в порядке щитовидка, и теперь она принимает тироксин.
— Зейн, как хорошо! Значит, те ужасные вспышки, которые у нее случались раньше, — это не наша вина? Просто болезнь?
Он улыбнулся:
— Никогда не думал, что ты тоже считала себя виноватой.
— Представь себе.
— Прости. Все из-за меня, — сказал он, вспомнив ту ночь, когда мать пришла в ярость, застав их вместе. Ночь, когда он решил уехать из Техаса.
— Оставь. Ты не виноват. Никто не виноват. Просто так уж случилось. Конечно, мне было неприятно, но что поделаешь, наверно, это судьба.
— Лили, а тебе не казалось, что наше время прошло?
— Да. И не раз.
Лили смотрела на этого красивого взрослого мужчину и иногда вдруг видела того мальчика. Они не стали чужими, как она боялась. В нем все еще жил мальчик, которого она знала, а в ней — та девочка, которую он любил.
Когда Зейн рассказывал о своей матери, о том, как приводил в порядок дом, Лили почувствовала, что в ней снова вспыхнула надежда. Может, им удастся вернуть друг друга? Может, после всего они смогут быть вместе? Может быть, наконец настало их время?
Улыбаясь, Зейн спросил ее:
— Могу я пригласить тебя завтра на ленч?
— У меня назначена встреча с адвокатом.
— А в чем дело?
— Это касается завещания моего отца.
Зейн почувствовал, как страх вонзается в его сердце. Однажды она уже предпочла ему мечты своего отца. Но если быть честным, он тоже не пошел на жертвы. Сегодняшний взрослый Зейн понимал, что должен с корнем вырвать все опасения, иначе он не смеет даже мечтать о Лили. Другого случая не будет.
— Не займет же встреча весь день?
— Если в деле замешана моя мать, она может занять и месяц. Когда ты улетаешь?
— Я заказал билет на пятичасовой рейс.
— Черт! — Лили оглянулась вокруг и снова перевела взгляд на Зейна. — Ты действительно хочешь со мной встретиться?
— Да. Нам надо о многом поговорить. Но я должен отвезти кинжал в Нью-Йорк. Мой клиент…
Лили подняла руку и улыбнулась:
— Ладно, не волнуйся, мы же профессионалы. Думаю, ты сумеешь выбрать время. И я тоже.
— Я тебе позвоню. Нам обязательно нужно поговорить.
— Ты прав, Зейн.
— Пошли. Я провожу тебя до машины.
Зейн расплатился и отвел Лили к машине. Ему отчаянно хотелось поцеловать ее, в голове витали самые невероятные фантазии. Вместо этого он лишь слегка прикоснулся губами к ее щеке, вдохнул аромат лилий.
— Доброй ночи, Лили. Удачи тебе завтра.
— Спасибо, — ответила она, задержав его руку в своей. Ей хотелось запомнить ощущение его кожи и золотые искры, мелькнувшие в его голубых глазах.
— Я позвоню тебе, — повторил Зейн, когда она села в машину.
— Буду ждать, — ответила Лили, захлопнув дверцу. Когда она отъехала и взглянула в зеркало, то увидела, что он все еще смотрит ей в след.
Ее разбудил телефонный звонок.
— Лили?
— Зейн?
— Ты спишь?
— Да. Который час?
— Три часа утра.
— Боже мой! — Она села на кровати. — Ты не спишь?
— Нет.
— Что-нибудь случилось?
— Да.
— Что?
— Лили, я по-прежнему люблю тебя. Я так долго боялся сказать тебе об этом. Просто хочу, чтобы ты знала.
— Я всегда тебя любила, Зейн. Но я боялась, что мы опять причиним друг другу боль.
— Я тоже.
— А теперь?
— Надо подумать. Просто мне нужно было знать о твоих чувствах. Наверняка.
— Зейн, у меня голова идет кругом. Нам действительно надо поговорить. Но ты улетаешь в Нью-Йорк.
— Ну и что? Я могу вернуться в Техас через неделю.
— Ты серьезно?
— Да. Я всегда знал, что между нами есть что-то особенное. Что-то сильнее нас самих. Я так отчаянно старался побороть это, но судьба снова приводила меня к тебе. Мы должны найти время.
— Я согласна.
— Отлично. Я позвоню завтра вечером, чтобы обо всем договориться. И еще, Лили…
— Да, Зейн?
— Я действительно люблю тебя.
От счастья уголки губ у Лили поползли вверх.
— Я люблю тебя.
В шесть часов утра телефон зазвонил снова, разбудив Лили второй раз. Решив, что это будильник, она хлопнула рукой по кнопке. Телефон не унимался.
— Алло!
— Лили? Это я, Зейн.
— Я думала, что ты позвонишь мне из Нью-Йорка.
— Не смог выдержать. Понимаешь, мне надо заехать в Бандеру повидаться с матерью до отлета. У меня не будет другой возможности позвонить тебе сегодня. Я только хотел сказать, что ужасно рад. Мне кажется, мы взяли верный старт.
— Надеюсь, — с сомнением произнесла она.
— Звучит не слишком уверенно.
— Я боюсь. А ты?
— Тоже. Но я все время думал об этом. Честно говоря, я всю ночь думал. И вот что я решил. Нам не так много времени отведено на этой земле, и я уже столько потерял без тебя. Я решил, что все остальное должен прожить с тобой. Долгое время я всего боялся, во всем сомневался. Бестолковое занятие! Теперь пора решать: оставить все по-прежнему или рискнуть. Думаю, что мне больше по душе риск.
