Нора Робертс - Моя любимая ошибка
— А что хранится в запертой комнате наверху?
— Я покажу.
Эбигейл с Бруксом поднялись по лестнице, и она отперла по очереди три замка.
— Это комната-сейф, — пояснила Эбигейл, открывая дверь.
Брукс отметил про себя, что здесь помимо прочего хранится целый арсенал оружия: пистолеты и револьверы, ружья и винтовки, множество ножей. Полки заполнены расфасованными продуктами и водой в бутылках. Кроме того, полностью оснащенный компьютер, как тот, что находится внизу, биотуалет, множество одежды, парики, краска для волос, батарейки и многое другое. Брукс ходил по комнате, удивляясь все больше. Карманные фонарики, консервы для собак, книги, саперный крюк, всевозможные инструменты…
— Ты все это сама собрала?
— Да. Нужно было срочно учиться выживать, что я и сделала. Вот здесь, в сейфе, хранятся несколько удостоверений личности и паспорта, а также наличные деньги, кредитные карты, бумага и ламинат, которые нужны для изготовления новых документов, если вдруг потребуется. И все это противозаконно.
— Ага, потом как-нибудь тебя непременно арестую. Ладно, вижу, ты женщина предусмотрительная и можешь за себя постоять. И сколько же все это продолжается?
— Двенадцать лет.
— Долго. Пора прекратить бегать.
— Этого я и хочу. Сегодня я подумала…
— Интересно что?
— Только это неразумно. У меня нет права на ошибку.
— Господи, Эбигейл, прекрати! — Брукс не смог удержаться от смеха. — Позволь себе хоть раз побыть неразумной.
— Получается замкнутый круг. Я заметила в Джастине Блейке черты Ильи, а у Линкольна Блейка — сходство с Сергеем Волковым. А еще постепенно обнаружила много общего между тобой и Джоном, того, что вызывает восхищение. И тогда вдруг поняла, что могу противостоять Блейкам, совершать правильные поступки, не впадая в панику и никуда не убегая. И мне пришло в голову, что как раз теперь настало время остановиться. Только не знаю, получится ли.
— Получится. Что-то мне захотелось пива. И надо подумать. Мы все рассчитаем и потом непременно уладим.
— Брукс…
— Сначала пиво, потом обдумывание, расчеты и улаживание. Вот так. Ты больше не одинока, Эбигейл, и к этому тоже надо привыкать. А какое твое настоящее имя?
— Элизабет, — выдавила она охрипшим голосом. — Элизабет Фитч.
— Не представляю тебя с этим именем. — Брукс, наклонив голову, смотрел на Эбигейл.
— Очень недолго меня называли Лиз.
— А, это другое дело. Мне привычнее Эбигейл, но под Эбигейл можно рассмотреть и Лиз. — Он подошел к Элизабет и взял за руку. — Что ж, приятно познакомиться, Лиз.
22
Брукс понимал, что после исповеди силы Эбигейл иссякли. Он пил пиво и размышлял, а Эбигейл прикорнула в уголке дивана. В камине потрескивал огонь, а ветер за окном стал усиливаться. Вероятно, надвигается буря.
Двенадцать лет бегства… С семнадцати лет Эбигейл привыкла рассчитывать только на себя, ни от кого не зависеть.
Брукс вспомнил себя семнадцатилетнего, свои самые серьезные проблемы и заботы в том возрасте. Он мечтал купить фирменную бейсбольную биту и перчатку, стать звездой бейсбола. А еще Брукс в ту пору изнывал по Силби. Вот, пожалуй, и все. Более серьезных проблем не возникало.
Ну, были неудачи в школе, приходилось драться с многочисленными поклонниками Силби, жаждавшими ее внимания. Раздражали требования родителей и необходимость следовать установленным правилам. Но ведь родители-то у него были. Брукс имел хорошую крепкую семью, уютный дом, друзей, стабильную жизнь.
Он не мог представить, что испытала Эбигейл, оставшись в семнадцать лет в полном одиночестве, когда приходилось каждую минуту дрожать от страха за свою жизнь. Она невольно стала свидетелем хладнокровного убийства, а потом наблюдала, как истекает кровью человек, попытавшийся заменить ей семью, и изо всех сил старалась исполнить его последнюю просьбу перед смертью.
Джон Барроу приказал Эбигейл бежать, спасая ей жизнь. Только бег затянулся на двенадцать лет.
Брукс подвинулся ближе, стал всматриваться в лицо спящей женщины. Пора остановиться, научиться доверять и принимать помощь. Пора наладить свою жизнь.
Сергей Волков, Яков Короткий, Алексей Гуревич.
Надо заняться этими людьми или воспользоваться материалами, что собрала Эбигейл. Брукс не сомневался, что у Эбигейл в компьютере содержится самая точная и подробная информация о них. А еще больше хранится в ее голове.
Федеральные маршалы Косгроув и Киган. С этими тоже надо разобраться.
Грязный коп заслуживает, чтобы его посадили в камеру вместе с теми, кого он сам туда отправил. Продажный коп, убивший товарища ради выгоды и денег. Такие люди достойны всех кругов ада, и Бруксу хотелось внести свою лепту, чтобы негодяи оказались в самом центре адского круга.
У Брукса уже появились кое-какие соображения, но надо хорошенько все рассчитать и обдумать, провести исследования, изучить мельчайшие детали. После мучительных двенадцати лет несколько лишних дней или даже недель, которые уйдут на расследование, ничего не решают. Кроме того, Эбигейл нужно время, чтобы привыкнуть к новой ситуации. Нужно убедить ее не бояться и позволить Бруксу действовать по своему усмотрению, как только он определит, что именно следует сделать.
А пока лучше всего отнести ее в постель. Им обоим пойдет на пользу хороший сон.
Брукс наклонился к Эбигейл, собираясь взять на руки, и получил сильнейший удар в пах.
У Брукса перехватило дыхание от дикой боли, перед глазами замелькали звезды, и он без сил рухнул на пол.
— Господи, Брукс! Прости, я не хотела.
Из горла Брукса вырвался невнятный, похожий на предсмертный хрип звук. Он так и лежал, скорчившись на полу.
— Должно быть, я уснула, а ты меня напугал. — Эбигейл пыталась его повернуть, откинула с лица волосы. Берт, сочувствуя, лизнул его в нос.
— Можешь дышать? Ответь! А, слышу, ты дышишь.
Брукс закашлялся, и в паху словно обожгло огнем.
— Черт побери, — выдавил он и снова закашлялся.
— Сейчас принесу воды и лед. Постарайся дышать глубже.
Должно быть, Эбигейл приказала псу остаться с Бруксом, так как Берт улегся рядышком и смотрел ему в глаза.
— Какого черта? — просипел Брукс, и пес, словно желая облегчить боль, снова лизнул его в лицо.
Брукс сглотнул скопившуюся во рту горечь и, перекатившись на бок, осторожно встал на четвереньки, да так и остался в этой позе, опасаясь, что сейчас его вывернет наизнанку. Так оно и произошло. В этот момент в комнату вбежала Эбигейл со стаканом воды и пакетом льда в руках.
— Не смей класть эту дрянь мне на яйца, и так глаза на лоб вылезают от боли. — Он отпил из стакана воды, хотя первый глоток резанул по горлу не хуже лезвия бритвы. Однако боль стала постепенно ослабевать. — Какого черта? — снова спросил с возмущением Брукс.
