Юлия Данцева - Жена Кукловода
Услышала шаги Руслана: он несколько минут постоял у ее двери, будто хотел зайти, но так и не решился.
Утром Людмила еще раз пересмотрела фотографии. Не без сомнений выбрала восемь самых подходящих. Среди них были мужчина во фраке и его живые куклы в коробках, и роза, приколотая к обнаженной груди под черным флером.
Оставшиеся до презентации десять дней закружили Людмилу в безумной карусели. Она строчила сорок третий вариант аннотации, после того как их один за другим браковала Злотская, спорила с ней из-за названия, все таки его отстояла, потом мучительно сочиняла текст « об авторе». До последнего перебирала свои фотографии и никак не могла решить – какую выбрать для задней обложки.
В четверг утром Людмила совсем запаниковала. Перспектива выступления перед публикой пугала ее гораздо больше встречи с Кавериным.
- Презентация твоя завтра? – спросил Руслан, допивая свой кофе. – Что-то ты мне не нравишься. Бледная, осунулась. Может, не пойдешь?
- Нет, – решительно сказала Людмила. – Другого шанса не будет. Я должна.
- А где будет? И во сколько начало?
Людмила посмотрела на мужа удивленно.
- В «Азбуке» на Невском, в пять. А ты что, хотел прийти?
Руслан помолчал. Отставил чашку, посмотрел пристально на Людмилу, паузой подчеркивая значительность того, что собирался сказать.
- Да. Я отложил все свои дела. Абсолютно все.
И тут Людмилу будто водой окатило. Пятница…Завтра же пятница! Та самая пятница.
- А как же…
Произнести имя Анны она так и не смогла – перехватило горло.
Руслан еще помолчал, будто смакуя ее удивление и смятение. Потом накрыл своей ладонью ее руку и произнес:
- Я вернул тебе твое разрешение. Помнишь?
Он снова замолчал. Эти театральные паузы начинали раздражать.
- К тому же Анна нездорова.
- Что с ней?
Руслан отмахнулся.
- Обычная респираторная инфекция. Ничего серьезного. Весна, обычное дело.
Отчего-то Людмила ему не поверила. «Надо бы позвонить Анне, - подумала она. – Но потом, потом. После презентации. Если переживу».
Людмила приехала в книжный салон «Азбука» на Невском почти за час. Зал для конференций был еще почти пустым. Под руководством лысоватого Андрея Петровича двое парней крепили экран для видеопроектора, уже стояли стойки с большими плакатами – макетами обложек. Людмила застыла, разглядывая их. Особенно третью слева – мужчина во фраке шел вдоль бесконечного ряда живых кукол. Готические буквы на коробках складывались в название «Кукольных дел мастер», добавляли мрачной таинственности, серо-черную гамму разбавляло яркое алое пятно – бутон розы и капелька крови из-под шипа, проколовшего нежную кожу обнаженной женской груди на задней части обложки.
- Вам нравится? – произнес у самого уха знакомый голос, Людмила вздрогнула и отшатнулась.
- Простите, напугал, - смутился Каверин. – Здравствуйте, Людмила.
Она только кивнула в ответ. Горло перехватило, сердце стучало, выступил липкий холодный пот.
- Пойдемте, сядем.
Каверин осторожно поддержал ее под локоть, помог дойти до ближайшего стула.
- Вам нехорошо? Может воды?
- Нет, - Людмила уже немного справилась с паникой. – Все нормально. Просто волнуюсь.
- Понимаю, - улыбнулся Каверин. – Хотя вы же журналист?
- Нет, редактор.
Людмиле стало стыдно за свою слабость. Она попыталась встать, но голова снова закружилась.
- Посидите, все-таки я схожу за водой.
Каверин отошел, и ей стало немного легче. Достала из сумки пудреницу, провела по лицу пуховкой. «Соберись, - скомандовала своему отражению.
- Вот, держите.
Каверин протянул ей стакан с минералкой. Людмила засомневалась, но в горле пересохло, глоток воды сейчас был бы очень кстати.
- Спасибо.
Она взяла стакан у Каверина, стараясь не коснуться его руки.
- Фотографии вы выбирали? Или издатель?
- Я… и издатель, - Людмила начала злиться на себя, и это помогало справиться с паникой.
- На вашей обложке – мои самые любимые. Особенно та, с розой. Знаете, как я ее назвал?
«Мизерикордия». Беззащитная красота. Так трогательно.
- Вы любите беззащитность, я в курсе, – ядовито заметила Людмила.
Каверин посмотрел на нее грустно и укоризненно.
- Все в прошлом. Сейчас работаю над серией ко Дню Победы. Снимаю стариков-ветеранов. У них невероятные лица, фактура, харизма. Но рад, что мои старые работы пригодились. И особенно – вам.
- Артем! – лысоватый Андрей Петрович махал со сцены. – Там с тобой Сикорская? Поднимайтесь, скоро начинаем.
Людмила решительно встала, Каверин поддержал ее под локоть, но она отстранила его руку.
- Я в порядке.
- Да? – недоверчиво произнес Каверин. – Что-то не очень похоже.
Людмила прошла по проходу между рядами стульев к сцене, осторожно поднялась по ступенькам.
- Проходите, проходите. Усаживайтесь. Там таблички с вашими фамилиями. Пойду Старлетову и Волжанина встречать. Волжанин уже отзвонился, а эта сетевая звезда постоянно опаздывает.
Каверин оглядел таблички с фамилиями, быстро поменял их и подмигнул Людмиле.
- Не волнуйтесь. Я буду рядом.
- Господин Каверин, - Людмила все еще злилась. – Благодарю за помощь. Я в порядке. И прекрасно справлюсь без вас.
- Конечно, справитесь.
Опека со стороны Каверина раздражала. «А еще Руслан увидит нас рядом, - подумала Людмила.
- Может, все-таки сядете на место?
- Я на месте, - лукаво улыбнулся Каверин и продемонстрировал свою табличку.
- Прошу, прошу, Стелла Васильевна, проходите.
Андрей Петрович галантно отодвинул стул для крашеной платиновой блондинки в черном обтягивающем как перчатка платье с глубоким до неприличия вырезом и на высоченных каблуках. Блондинка презрительно кривила ярко накрашенные алой помадой губы.
- Просто Стелла! – капризно заявила она, усаживаясь на стул. Разрез оголил не слишком стройные ноги в чулках в крупную сетку. Сетка впивалась в кожу, делая ее бедро похожим на колбасу в обвязке. Каверин перехватил взгляд Людмилы и усмехнулся.
- А вы, я так понимаю, Каверин, да?
Стелла повернулась к нему кокетливо похлопала наращенными до невероятной длины ресницами. «Хлопай ресницами и взлетай», - вспомнила Людмила популярную песню и едва не рассмеялась.
- Да. А вы Старлетова? – ответил Каверин без особого интереса.
- Стелла, - произнесла она с придыханием, - для вас просто Стелла.
Старлетова протянула ему руку, явно рассчитывая на поцелуй. Но Каверин просто пожал ее и спросил:
