Джанет Дейли - Дурная слава
Эмблему «Даймонд Д.» невозможно было не заметить.
— Интересно, откуда он узнал, где нас искать? — сказал Киннкэйд задумчиво, искоса поглядывая на Винса. — Весьма похоже, что ты поторопился ему позвонить с этой заправочной станции.
Винс с негодующим видом выпрямился в седле.
— Я не звонил Де Парду.
— Не будем сейчас заниматься бессмысленными спорами, — едко заметил Киннкэйд.
— Почему ты так уверен, что звонил я? Разве не мог это быть Дикий Джек? Или записка, которую оставил Уотерс в фургоне, сыграла свою роль?
Иден прервала их спор, прежде чем они смогли продолжить.
— Не важно, как Де Парду удалось узнать о нас. Дело сделано. И теперь, когда он знает, нам придется иметь это в виду.
— Как? — насмешливо хмыкнул Винс.
Иден об этом уже подумала. По правде говоря, она мало о чем еще думала с той минуты, как узнала двухмоторный самолет.
— Если мы будем продолжать двигаться и минуем перевал сегодня, то сможем добраться до скотопригонного пункта до того, как Де Пард свяжется с Бедфордом.
— Да ты с ума сошла! — хлопая от удивления глазами, воскликнул Винс.
— Как я понимаю, это единственный шанс, — заметила Иден; препираться с братом ей не хотелось, а потому она сразу же приступила к делу. — Ты и Киннкэйд поможете Дику. — Кивнув, Иден указала на отбившихся от стада лошадей.
— Ты слышал, что сказала босс? — обратился Киннкэйд к Винсу, обнаружившему явное нежелание подчиниться.
Винс бросил на него яростный взгляд и повернул свою лошадь, пустив ее рысью. Киннкэйд последовал за ним.
— Я, пожалуй, проеду вокруг стада, — сказал Боб Уотерс, поворачивая коня и двигаясь верхом параллельно стаду.
Расти наклонил к Иден свое веснушчатое лицо и понимающе улыбнулся.
— Вы избавились от всех, — заметил он. — Кажется, сейчас наступит и моя очередь.
Его наблюдение было весьма точным. Чувствуя его справедливость, она попыталась притвориться, что все это не так.
— Не знаю, почему вы так решили.
— Киннкэйд говорит, что иногда у меня возникают безумные идеи.
Он наблюдал за ней и видел, как губы ее сжались в тонкую линию.
— Вам неприятно, что я заговорил о нем, да? — Прежде чем Иден успела возразить, Расти продолжал: — Я надеялся, что вы выясните отношения и помиритесь.
— Не понимаю, о чем вы.
— О, думаю, понимаете. — Он снова улыбнулся. — Знаете, вы подходите друг другу. Когда Марси умерла, казалось, ее смерть убила в нем всю теплоту и добрые чувства. Но я узнаю в нем прежнего Киннкэйда, когда он смотрит на вас.
Иден не могла говорить об этом спокойно, как не могла просто промолчать и уехать.
— Вы знали его сестру?
— Я был влюблен в Марси еще со школы. Но она не обращала на меня внимания. Для нее я был все равно что еще один брат.
Иден ожидала услышать в его тоне горечь, но слышала только печаль и сожаление.
— Значит, и вы должны ненавидеть Винса так же, как Киннкэйд.
— Нет, какое-то время я пытался его ненавидеть, но ничего не вышло. Правда, раз или два мне казалось, что это так, — признался Расти. — Но вы бы видели, какой счастливой Марси была с ним! Как можно ненавидеть человека, который способен осчастливить любимую тобой женщину? Вы могли бы подумать, что ей принадлежит весь мир.
Он улыбнулся своему воспоминанию, и в улыбке его не было ничего, кроме нежности.
— Но… — начала было Иден и осеклась, потому что была смущена и не знала, что сказать. — Но ведь он нанес ей такой удар, когда уехал!
— Знаю, — кивнул Расти. — Но знаю также, что, будь Марси жива, она бы его не возненавидела. Она бы очень страдала, но не возненавидела.
— Кажется, вы очень в этом уверены.
— Так и есть. Я знал Марси и знаю Киннкэйда. Вы наговорили ему такого, что с трудом можно переварить. Сейчас в нем взыграла гордость и он держит голову высоко. Но пройдет время, и Киннкэйд все это переварит, и тогда ему придется солоно.
— Я хочу только, чтобы Киннкэйд оставил в покое моего брата. Больше мне ничего от него не надо.
Ей не хотелось, чтобы у его друга создалось неправильное впечатление.
— То, что вы говорите, — Расти уставился куда-то в пространство, — странно слышать, и на ум приходят мысли, которые бывают всегда, когда теряешь кого-то, кто тебе дорог. Все вспоминается — то, о чем ты жалел, то, что от тебя ускользнуло. Всегда припоминаешь что-то, что мог сказать или сделать, чтобы все было по-другому, — размышлял Расти вслух. — Марси всегда было тихой и робкой девочкой. Даже до того, как с ней случилось несчастье, она с трудом заводила друзей. Ну а потом… хромота сделала ее еще более застенчивой с людьми, которых она не очень хорошо знала. Думаю, и Киннкэйд, и я были виноваты в том, что слишком опекали ее.
— Это понятно.
— Когда она встретила вашего брата, она расцвела, как розовый бутон на солнце. Любовь вознесла ее недосягаемо высоко! А утрата любви низвергла слишком низко. Мне следовало бы быть рядом с ней. — Он посмотрел на Иден. Теперь голос его стал напряженным, а в глазах появилась тоска. — Если бы только она позвала меня, я бы тотчас же примчался. Думаю, я больше всего и жалею о том, что она не смогла заставить себя позвонить. Понимаете, она боялась. Она была так уязвлена, так ранена, что боялась довериться кому-нибудь еще. А это самое главное, если вам необходимо чье-то участие. Помните это, мисс Росситер. Марси об этом забыла.
Он опустил голову и тронул поводья своей лошади, заставив ее двинуться с места, и сделал медленный круг, объезжая стадо. Иден глядела ему вслед, и на душе у нее было скверно.
Скот, взбиравшийся вверх по пустынному и бесплодному горному склону, был похож на черную медленно катящуюся волну прилива. Глухой стук копыт иногда перемежался скрежетом копыта о камень. Ночь казалась темной — на небе видна была только четверть лунного диска, а ветер, проносившийся по горному перевалу, как по туннелю, рвался, опережая путников и принося первое дуновение зимы, предупреждавшее о том, что летнему сезону скоро придет конец.
Иден ехала в авангарде. Темная фигура Боба Уотерса, омываемая светом звезд, маячила впереди. Видя его силуэт, четко выделявшийся на фоне неба, усталая Иден несколько приободрилась. Вожаки стада уже добрались почти до самой высокой точки перевала.
Земля становилась ровнее, и скот, оказавшийся поблизости, перешел на рысь, будто почувствовав, что долгое восхождение окончено. Лошадь Иден тоже прибавила шагу. Улыбаясь, Иден снова посмотрела вперед и увидела, как вниз по небу промчалась звезда и, описав огненную дугу, исчезла из виду за линией перевала.
Внезапно Боб Уотерс круто повернул копя и выбросил вверх руку с криком:
