Кейт Коскарелли - Право на счастье
Покончив с закуской, Лаура пошла наверх переодеться в наряд, который Кирк нашел столь красивым, когда они вместе ужинали. Подкрасив глаза чуть ярче, чем обычно, и уложив волосы, Лаура побежала вниз накрывать стол. Открыв бутылку «Бордо» заранее, чтобы вино успело «подышать», она зажгла камин в гостиной. Как раз в это время в дверь позвонили.
Медленно подходя к двери, Лаура видела себя как бы со стороны. Она играла роль благородной дамы, холодной светской женщины. Сегодня ей предстоит вернуть по крайней мере уважение мужа, а может быть, удастся сделать и большее. Сегодня она должна навек похоронить в себе этого несчастного скребущегося зверька, который почти целиком сумел завладеть существом прежней Лауры.
— Прекрасно. Ты быстро прибыл. Наверное, ехал на «феррари», — поприветствовала пришедшего Лаура.
— Честно говоря, нет. Представляешь, она снова в ремонте.
— Это, конечно, плохо, но вовсе не удивительно. Разве я не говорила тебе: «Не покупай скоростную машину для города, где пятьдесят миль — потолок».
Легкий упрек дружески настроенного человека, вот и все.
— Знаю, знаю. Эта машина принесла одни проблемы. Мне следовало бы прислушиваться к твоим советам.
— Быстрые мужчины и горячие женщины доведут тебя до беды. — В голосе ее не было ни желчи, ни упрека. — Почему бы нам не выпить перед ужином? Мясо вот-вот будет готово. Чувствуй себя как дома.
— Что тебе налить? То же, что обычно? — спросил он.
— Нет, немного водки со льдом. В тонике слишком много калорий.
— По-моему, тебе нет необходимости следить за количеством поглощенных калорий.
— Но мне нравится моя новая стройная теперь фигура, и мне бы хотелось ее сохранить.
Закончив хлопоты на кухне, Лаура присоединилась к Джиму в гостиной, и они оба сели у огня. Она, однако, решила не садиться рядом на кушетку, устроившись в большом кресле лицом к бывшему мужу. Пора говорить прямо.
— Джим, я понимаю, ты сейчас гадаешь, что заставило меня тебя пригласить. Спасибо за то, что решился прийти. Мне приятно твое доверие, несмотря на мое странное поведение в последние несколько месяцев.
— Конечно же, я верю тебе, Лаура.
— Как тебе нравится снова оказаться дома? Ты его все еще любишь?
— Ты знаешь, что я всегда любил этот дом. Именно я настоял на его покупке, если помнишь.
— Совершенно верно. Так вот: я его ненавижу. Я его никогда не любила и никогда не полюблю. Я хочу, чтобы ты его взял себе. Я говорю это искренне, от всего сердца.
— Где ты собираешься жить?
— Кирк Хаммонд обещал подыскать мне маленький домик в Лонг-Бич. Возле моря. Так вот суть моего предложения в том, что ты покупаешь мне коттедж. Мы имеем равные права на этот дом и все, что тут находится. Я знаю, скопили мы не так уж много, мы оба не умеем копить деньги. Ты даешь мне столько, чтобы я могла жить достойно, не работая, в течение ближайших пяти лет. За это время я найду способ самой зарабатывать себе на жизнь, а может быть, даже выйду замуж… Мне бы хотелось выйти замуж снова, потому что я не хочу служить тебе вечным укором или до бесконечности сидеть на твоей шее.
Джим пристально посмотрел на жену:
— Лаура, для чего ты это делаешь? Какие у тебя мотивы?
— Мотивы? Что за злобные предположения?
— Прости. Мне не хотелось, чтобы ты истолковала мои слова превратно. Я просто здорово удивлен, вот и все. Мой адвокат готовил меня к тому, что предстоит долгая битва.
— Вот его мотивы понятны. Если мы сами все быстро уладим, ему не удастся сорвать большой куш. Подозреваю, что прежде, чем ехать ко мне, ты с ним созвонился, не так ли?
— Ты права.
— И он советовал тебе не ехать.
— Да.
Джим старался не смотреть на нее.
— Но ты все равно приехал. Почему?
— Потому что я все еще доверяю тебе больше, чем кому-нибудь другому. Я тебя знаю давно. Ты добрая, честная, порядочная женщина, и мне горько, оттого что я причинил тебе боль.
Джим уткнулся взглядом в бокал. Лаура смотрела на него, и чем дольше наблюдала за ним, тем меньше оставалось в душе злости. Ей хотелось обнять и приласкать его, но она понимала, что не должна этого делать, если хочет завоевать его уважение.
— Я сама себя наказала, Джим. Я позволила себе стать жертвой. Я наслаждалась ролью мученицы, а это чертовски глупо. Мне тоже есть чего стыдиться, и не меньше, чем тебе.
Джим взглянул Лауре в глаза:
— Я не могу поверить, что говорю сейчас с той самой женщиной, с которой прожил столько лет.
— Но я не та, слава Богу! Теперь я узнала себя намного лучше. Всю жизнь я чего-то боялась. Я и сейчас боюсь, но зато сейчас я умею справляться со страхом.
— Ты уже в состоянии выходить из дома?
— Да. Но мне все еще неловко. Каждый раз приходится бросать себе вызов. Ты что-нибудь знаешь об агорафобии? — спросила она.
— Почти ничего.
— Большинство врачей не знает об этой болезни. Психиатры называют ее «болезнью домохозяек». Чаще всего ее жертвами становимся именно мы. Не распознав ее, лечащий врач обычно назначает валиум, относя все на счет пошаливающих нервов, и болезнь только прогрессирует.
— Ты не слишком уважаешь врачей, не так ли?
— Я не слишком уважаю тебя. Раньше уважала, теперь нет. Но это не твоя проблема, а моя. Я всегда была слишком наивной и представляла призвание врача как служение человечеству. Может быть, респектабельная клиентура и не мешает вере в идеалы. Тебе лучше знать. Ты будешь жить своей жизнью, и для тебя не должно иметь никакого значения то, что я думаю о тебе.
Лаура поднялась.
— А теперь у тебя появился последний в жизни шанс отведать моей стряпни. Еще вина?
Они ужинали при свечах, поддерживая легкий непринужденный разговор. Когда был съеден десерт. Лаура подала знак к тому, что вечер закончен.
— Уже поздно, Джим. Джилли решит, что я или покончила с собой, или убила тебя. Тебе пора уезжать, — сказала она мягко и понимающе.
Джим не пошевелился.
— Мне жаль, что вечер уже закончился. Он был великолепен.
— Я тоже получила удовольствие. Рада, что мы расстаемся друзьями. Мне хочется, чтобы развод не задел чувств мальчиков, и надеюсь, что они научатся любить и Джилли, и их нового сводного брата или сестру.
— Кирк рассказал тебе об этом?
— Да, и я ему благодарна. Он оказался преданным другом.
Настала довольно натянутая тишина. Чувствовалось, что Джим столкнулся с неприятной проблемой.
— Джим, я понимаю, тебе не хочется уходить из этого дома, я тут ни при чем. Это твой дом, и как только будет возможно, я перееду в другой и начну новую жизнь. Ни одного лишнего дня здесь не останусь.
