Жаклин Брискин - Все и побыстрее
Гонора схватилась за горло.
— Придумай что-нибудь получше. Я не верю ни одному твоему слову.
— Я сам пытаюсь разобраться в том, что случилось. Не знаю, что наговорил тебе этот негодяй. Почему он не пришел ко мне?
— Он хотел, чтобы я все знала.
— Он просто хотел причинить тебе боль. Или ему хотелось унизить меня? Ну ладно, я был пьян и переспал с его матерью, но это еще ни о чем не говорит.
— У него твои глаза! — закричала Гонора и в испуге прикрыла рот рукой.
Курт тяжело поднялся и зашагал по комнате. Каждый его шаг отдавался болью в сердце Гоноры. Она почувствовала отвращение к мужу. Гонора открыла дверь и вышла на балкон, в жаркую духоту. Курт последовал за ней.
— Дорогая, мы уедем завтра же. Если хочешь, можем уехать сегодня. Я найму само…
— Я уеду одна, — прервала его Гонора. — Я и Лиззи.
— Я не отпущу тебя одну.
— Мне кажется, тебе лучше остаться и уладить свои дела… с Кристал… и твоим сыном.
— Прекрати нести эту чушь! — закричал Курт.
— Неужели ты не понимаешь, — Гонора задыхалась, — как мне тяжело сейчас?
— Гонора, любимая, давай отнесемся к случившемуся, как к простому биологическому акту. Для меня этот длинноволосый подонок не более чем случайный прохожий. Я его больше никогда не увижу. У меня нет никакого сына.
Гонора мысленно перенеслась в послеродовую палату: она чувствовала холод простыней, видела тень ветвей на стене дома напротив, ощущала запах увядших роз, подаренных ей Ви, и, самое главное, боль в животе, где еще совсем недавно лежал ребенок Курта.
Курт наблюдал за сменой выражений ее лица.
— Гонора, — тихо произнес он, — давай расценим это как печальный инцидент в нашей жизни и забудем обо всем.
Гонора покачала головой.
— Нет, для меня все это слишком серьезно.
— Я… никуда… тебя… не… отпущу, — произнес Курт с расстановкой и крепко сжал ей руку.
Гонора взвизгнула от боли, но Курт продолжал держать ее. Он привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы.
Поцелуй Курта не вызвал ответной реакции. Наоборот, Гонора почувствовала отвращение. Курт еще крепче прижал ее к себе, пытаясь коленом раздвинуть ей ноги. Гонора закричала и стала вырываться, но силы были неравными.
Курт поднял ее на руки и бросил на кровать, навалившись сверху всей тяжестью своего тела. Гонора попыталась вырваться, но Курт кулаком вдавил ее в постель. «Совсем как у бедной Джосс», — промелькнуло у нее в голове. Курт пытался сорвать с нее трусики, его золотой перстень больно впился ей в тело. Коленом раздвинув ей ноги, Курт вошел в нее. Раньше Гонора моментально испытывала оргазм, сейчас же ничего, кроме боли.
Курт ласкал ее, шептал нежные слова: дорогая, любимая, ненаглядная… Гонора молчала.
Через две минуты он отпустил ее. Гонора забилась в дальний конец кровати и сжалась в комочек. За спиной она слышала тяжелое дыхание мужа.
— Совсем неплохая идея, не так ли? — спросил он. Гонора промолчала.
— Хорошо, Гонора, пусть будет по-твоему. Я куплю билеты. Куда ты хочешь лететь?
— В Лондон, — ответила Гонора и подумала: «Я, как раненое животное, уползаю в свою нору».
— Хорошо, пусть будет в Лондон. Три билета на первый же рейс.
— Спасибо.
— Полагаю, ты не хочешь, чтобы я спал в этой комнате?
Гонора не ответила.
— Хорошо, я перейду в другой номер.
— Спасибо.
Курт открыл дверь и вышел. Гонора заметила, что он плачет.
На другой день, в начале второго, Гонора поднималась по трапу самолета, следующего из Касабланки в Лондон и Париж.
На руках она держала Лиззи. Мисс Мак-Иван несла дорожные сумки. На летном поле стояла группа мужчин в черных одеждах и, заслонившись руками от солнца, смотрела в небо — встречали какого-то важного гостя.
Гонора опустилась в кресло и закрыла глаза. Теперь только время и расстояние могут залечить ее раны.
Глава 50
Курт договорился, что машина лондонского филиала его компании встретит их в аэропорту Хитроу. Увидев лицо знакомого шофера, Гонора вновь испытала прилив отвращения к мужу и, внезапно передумав, отпустила машину и стала ловить такси. Мисс Мак-Иван и Лиззи, удивленные ее странным поведением, молчали.
— Гостиница «Чамберленд», — сказала она водителю такси. Название этой большой старинной гостиницы всплыло откуда-то из глубин памяти. Гонора никогда раньше не останавливалась в ней и не помнила, чтобы кто-нибудь из ее знакомых жил там, но назвала она именно эту гостиницу. «Почему?» — спрашивала она себя. Ответ на вопрос всплыл, когда такси остановилось у входа в гостиницу, — она не хочет, чтобы Курт разыскал ее. Он наверняка уже пустился на поиски.
Утро следующего дня было дождливым. В Лондоне стояла холодная погода, часто шли дожди. Поменяв дорожные чеки, Гонора отправила мисс Мак-Иван по магазинам купить что-нибудь подходящее из одежды. Внезапно подумалось, что скоро ей придется отказаться от услуг высокооплачиваемой гувернантки, так как денег у нее немного, а вновь зависеть от Курта она не хотела. Но сейчас главная задача — найти подходящее жилье.
Купив в гостиничном киоске дешевый пластиковый зонтик, Гонора, как была, в легком платье, отправилась в контору по найму квартир, расположенную здесь же, за углом. Каждый шаг отдавался болью во всем теле, на душе было холодно и тоскливо.
К великому разочарованию агента по недвижимости, принявшего ее за богатую клиентку, Гонора попросила подобрать ей удобную, но недорогую квартиру, где можно жить с ребенком.
Порывшись в картотеке, агент сказал:
— Вот то, что вам нужно, и совсем недорого. Всего пятьдесят фунтов в неделю. Хороший дом в Западном Кенсингтоне. — Уверенный, что американка не знает Лондона, агент добавил: — Это один из лучших кварталов, где живут только состоятельные люди.
«Никому не придет в голову искать нас в этом районе», — подумала Гонора.
— Ну что ж, я согласна, — ответила она.
Агент повез Гонору на такси смотреть квартиру.
Район Грейт-Каррингтон-плейс в Западном Кенсингтоне, несмотря на свое пышное название, был простой трущобой. Три тесно прижавшихся друг к другу строения и составляли дом, в котором Гоноре предлагалась квартира на втором этаже. Думая о Курте и Александре, Гонора не заметила ни тесноты маленьких комнат, ни старой, полуразвалившейся мебели, ни спертого воздуха.
Сказав, что квартира ей подходит, Гонора попросила агента проследить, чтобы хозяева записали ее под девичьей фамилией Велдон — так звали ее соседку в Эдинторпе.
— Не сомневайтесь, миссис Велдон, — ответил агент. — Порядок требует, чтобы вы заплатили за неделю вперед.
