Сьюзен Филлипс - Поцелуй ангела
Назад Алекс мчался на предельной скорости. Пакет порвался, когда он взял его с переднего сиденья, выходя из кабины. Ухватив сумку обеими руками, он побежал к трейлеру. Когда Дейзи увидит его, она, без сомнения, поймет, что она для него значит, и наверняка смягчится. Поймет, что значит для него их ребенок. Поймет, как он ее любит. Погремушка выпала из рваного пакета, когда Алекс торопливо поворачивал ручку двери. Загремев, игрушка скатилась по металлическим ступенькам и упала в траву.
Алекс как ураган вломился в трейлер. Комната была пуста.
Дейзи исчезла.
Глава 22
Макс Петров вперил в Алекса негодующий взгляд.
— Зачем ты теряешь время и ищешь ее здесь? Я же говорил: если она появится, я дам тебе знать.
Стараясь придумать достойный ответ, Алекс, посмотрев в окно, скользнул равнодушным взглядом по Центральному парку. Сейчас он уже не помнил, когда в последний раз нормально ел и спал больше двух-трех часов, не просыпаясь среди ночи, словно от толчка. Марков похудел, у него начал болеть желудок, да и вообще выглядел отвратительно.
Прошел месяц после бегства Дейзи, но Алекс знал о ее местонахождении не больше, чем в ту ночь, когда она исчезла из цирка. Пытаясь разыскать ее, он исколесил добрую половину Штатов, пропустил несчетное число представлений, но ни он сам, ни нанятые им детективы так ничего и не нашли.
Макс дал зятю список людей, с которыми могла бы контактировать Дейзи, и Алекс встретился со всеми, но тщетно — жена словно сквозь землю провалилась. Оставалось только молить Бога, чтобы тот хранил это ангельское создание.
Алекс медленно повернулся к Максу:
— Я думаю, ты мог что-нибудь упустить. У нее было не больше сотни долларов в кармане, когда она ушла.
Сидевшая на диване Амелия поспешила вставить слово:
— Алекс, ну что вы в самом деле! Неужели вы думаете, что после всего, что Макс сделал для вас, он станет утаивать какие-то сведения?
Лукавство Амелии всегда выводило Алекса из себя, и сейчас, когда его нервы и без того были до предела напряжены, он не смог скрыть своей антипатии.
— Единственный достоверный факт — моя жена пропала, и о ее местонахождении ни черта никому не известно.
— Успокойся, Алекс. Мы переживаем за нее не меньше тебя.
— Если вас интересует мое мнение, — вновь подала голос Амелия, — то я расспросила бы рабочего, который видел ее последним.
Алекс потрошил старика Эла Портера до тех пор, пока не убедился, что тот рассказал ему все, что знал. Пока Алекс как последний дурак искал универмаг, Дейзи, по словам Портера, остановила большегрузную машину и уехала. Она была в джинсах и держала в руке чемоданчик Алекса.
— Никогда не поверю, что она пустилась в путешествие автостопом, — засомневался Макс. — Скорее всего ее могли убить.
Эта ужасающая возможность держала Алекса в страшном напряжении первые три дня, до тех пор, пока из красного шарабана не вывалился огорошенный Джек и не сообщил Алексу, что только что говорил с Дейзи по телефону. Она интересовалась, все ли в порядке в зверинце. Когда Джек попытался что-нибудь выяснить о самой Дейзи, она повесила трубку. Об Алексе она не спрашивала.
Сначала Алекс очень сокрушался, что его не было в кабинете, когда звонила Дейзи, но потом припомнил, что телефон несколько раз звонил в его присутствии, но стоило ему снять трубку, как раздавались частые гудки. Видимо, это звонила Дейзи и ждала, чтобы к телефону подошел кто-то другой — с мужем разговаривать она не желала.
Макс принялся расхаживать по комнате.
— Не могу понять, почему полиция так несерьезно воспринимает ее исчезновение.
— Потому что она ушла из дома добровольно, а не была похищена.
— Но с тех пор с ней могло случиться все что угодно. Она совершенно не способна позаботиться о себе.
— Это не так. Дейзи очень умна и не боится тяжелой работы.
Макс пропустил реплику Алекса мимо ушей. Несмотря на то что он был свидетелем происшествия с Синджуном, он продолжал считать свою дочь пустым, легкомысленным созданием.
— У меня есть друзья в ФБР, и, кажется, настало время связаться с ними.
— Есть сотни свидетелей того, что случилось в тот вечер в цирке. Полиция считает, что у Дейзи были веские причины для бегства.
— То была чистая случайность, и при всех своих недостатках Дейзи не отличается мстительностью. Она не стала бы держать обиду за этот удар. Нет, Алекс. Тут что-то не то. Скорее всего ведется какая-то нечестная игра, и я не позволю тебе отговорить меня от такого шага. Я сегодня же позвоню в ФБР.
Алекс никогда не рассказывал Максу всей правды, и только теперь понял, какая сила привела его сегодня в этот дом. Утаивая от Макса и Амелии правду, он мог скрыть от них какие-то сведения, которые помогли бы им понять, где находится его жена. Сама мысль о том, что придется обнажить неприглядную правду, была ему ненавистна, но что такое гордость в сравнении с безопасностью Дейзи и благополучием его ребенка?
Алекс взглянул на тестя и вдруг осознал, что за последний месяц старик сильно сдал. Некогда безупречно прямая спина согнулась, движения стали неуверенными, а голос потерял былую твердость. Конечно, Макс относился к Дейзи с предубеждением и весьма эгоистично, но по-своему любил дочь и сейчас сильно страдал.
На глаза Алексу попался серебряный самовар, который он купил для Макса в парижской галерее. Самовар был изготовлен в мастерской Карла Фаберже для императора Александра III и был украшен двуглавым российским орлом. Дилер уверял Алекса, что вещь сделана в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году, но по некоторым признакам Алекс был склонен датировать произведение девяностым годом прошлого столетия.
Созерцать творение гения Фаберже было несравненно легче, чем обдумывать, что именно сообщить Максу. Алекс сунул руки в карманы, потом положил их на стол. Откашлялся.
— У Дейзи есть гораздо более веская причина для расстройства, чем удар моего кнута.
Старик мгновенно оживился.
— Так?!
— Она беременна.
— Я же тебе говорила, — сказала с дивана Амелия.
Макс и Амелия заговорщически переглянулись, и Алекс мгновенно напрягся, почувствовав какой-то подвох. Макс испытующе посмотрел на жену:
— Да, ты говорила об этом, дорогая.
— А Алекс плохо себя повел, когда услышал эту новость.
Амелия по большей части бывала невыносима, но глупой — никогда; на этот раз она расчетливо ранила Алекса в самое больное место.
— Я действительно плохо себя повел, — признался он.
Амелия прямо-таки источала самодовольство.
— И об этом я тебе тоже говорила.
